Андрэ Нортон - Колдовской мир - 3: Полет мести

— Лормт снова приветствует тебя, птичий воин, и твоих товарищей, — произнес он удивительно мягким голосом.

Тарлах не удивился, что его узнали. Высокий шлем, скрывающий лицо, делал трудным делом для других народов отличить одного фальконера от другого, но никто не мог бы забыть коня из Морской Крепости. Леди Гей сразу показала, что он именно тот гость, который отыскивал сведения в огромном мире знаний Лормта и потом неожиданно уехал, сказав только, что вскоре он вернется, и вернется не один.

Сердце фальконера дрогнуло от воспоминаний. Он отправился на берег для встречи корабля Уны, как они договорились, когда он покидал Высокий Холлак. Как правительница крепости, она не хотела оставлять свою долину в такое напряженное время года, и они решили, что он отправится раньше и узнает, что сможет, а она присоединится к нему осенью, когда у нее будет меньше дел. Она хотела помочь ему завершить его исследования и обсудить то, что он… что они найдут, прежде чем Тарлах обратится к своему народу. А вместо этого встретилась со своим роком. Он позволил этому случиться, он, который поклялся защищать ее…

— Благодарю тебя за этот прием, лорд Квен, — ответил фальконер, заставляя себя говорить спокойно.

— Мы пришли, как ты видел, в надежде на помощь, а также потому, что надеемся продолжить наши изыскания. Мой товарищ и еще восемь человек, которые следуют за нами, останутся ненадолго, чтобы отдохнуть и восстановить силы лошадей, а потом уедут в лагерь нашего народа у Эса. Конечно, мы за все заплатим.

— Я не лорд, я только Квен, птичий воин, — строго возразил старик, — как ты знаешь, а что касается платы, то здесь не гостиница, хотя мы с радостью и благодарностью примем всякое пожертвование. — Тут он улыбнулся, и всякая напряженность исчезла, словно по колдовству волшебниц. — Мы с радостью примем тебя и твой отряд. — Он слегка наклонил голову в сторону открытых ворот. — Входите. Ваши лошади нуждаются во внимании, да и сами вы должны отдохнуть. Твоя комната свободна, а другая готовится для твоего товарища.

Тарлах поклонился.

— Еще раз благодарю. Дому приветствие, — произнес он ритуальную фразу гостя, — а живущим в доме — удачи! Дню — доброго рассвета и заката, а всем ищущим — поиска без помех!

Квен и Дуратан провели гостей через ворота и двор к похожему на казарму зданию, стоящему у второй уцелевшей стены. Они вошли в него и поднялись без каких-либо задержек, несмотря на возраст одного хозяина и хромоту другого.

— Большинство стариков живет внизу, потому что лестница для многих в Лормте была бы тяжелым испытанием, — объяснил Квен, — но гости и те, кому не трудно подниматься, живут здесь. Тут спокойней. По той же причине на этом этаже находится лазарет.

— Для нас это хорошо, — ответил капитан за своего лейтенанта, как требовал обычай их народа. — Наши люди предпочитают держаться обособленно.

Старый ученый долго вел их по бесконечному скупо освещенному коридору, но наконец остановился перед тяжелой дубовой дверью. За ней оказалась небольшая спальня с квадратным столом и несколькими грубыми стульями и другая обычная мебель, позволяющая использовать эту комнату как кабинет. В очаге весело горел недавно разожженный огонь, и воздух в комнате уже начал нагреваться.

— Подойдет, птичий воин? — спросил Квен.

— Более чем подойдет.

Быстро, почти инстинктивно осмотрев комнату, Тарлах снова взглянул на хозяина.

— Надеюсь, ваши люди простят наше отсутствие сегодня вечером. Я очень долго просидел в седле…

— Мы бы рассердились, если бы ты считал, что должен выйти к нам до того, как отдохнешь. — Квен помолчал. — Сумки твои и твоего товарища, естественно, принесут к вам, а сумки леди…

— Я беру на себя ответственность за них.

Маленький темный зверек последовал за людьми в здание и теперь потерся о ноги Тарлаха. Тот поднял Брейвери.

— Кошка тоже будет со мной.

— Все ваши животные, пушистые и пернатые, найдут у нас приют.

Капитан наемников хотел побыстрее закончить этот разговор и остаться один, но их приняли хорошо и без всяких расспросов, и теперь настала пора немного рассказать о себе, хотя бы просто назвать род приехавших. Обычай помог ему во время первого приезда. Фальконеры не называют свои имена людям из других народов и не обсуждают с ними свои дела, не говорят они и о делах тех, кому продают свои мечи.

— Женщина, о которой вы заботитесь, леди Уна, владелица Морской Крепости. Это в Высоком Холлаке, — добавил он, зная, что в Эсткарпе плохо знают названия долин. Они хорошо известны только салкарам, купцам и наемникам, у которых имеются дела на континенте.

— Та, кому отданы ваши мечи? — догадался Дуратан.

— Да, — коротко ответил Тарлах, — но как я вам уже говорил раньше, у меня здесь есть и свое дело, и я начну его, как только отдохну и выполню остальные свои обязанности. Конечно, если у вас найдется что еще показать мне.

— Есть еще записи, некоторые непосредственно о твоем народе. Они очень древние…

— Чем старее материал, тем он ценнее для меня.

— Осталось совсем немного, чего ты еще не видел, — предупредил Дуратан, — да и материалы эти отрывочные. Ваш народ никогда не делился щедро сведениями о себе…

— Ты сможешь увидеть все, что у нас есть, — торопливо прервал Квен. — Мы и сами искали для тебя материалы. Поворот открыл для нас огромные запасы, и мы пока даже сами не знаем, что теперь доступно для изучения. Мы и половину не успели каталогизировать.

— Мне понадобится все, что вы сможете дать.

— Мы сделаем для тебя все возможное. Твоя просьба для нас радость. Многие в нашей общине радуются подобным поискам и видят в них пользу для себя.

Капитан кивнул в знак благодарности. Поколебавшись, он взглянул на дверь и на полутемный коридор за ней.

— Вы мне сообщите, к какому заключению пришли ваши целители?

— Конечно, как только получим отчет, — заверил Квен.

После этого хозяева ушли. Они провели второго фальконера к его комнате, которая во всех отношениях оказалась такой же.

Бреннан поблагодарил их, но сразу же вышел в коридор.

— Я побуду немного с капитаном. Можно принести нам поесть? И вина?

— Все уже готовится.

Тарлах посадил Брейвери в ногах своей постели. Кошечка очень маленькая, вряд ли крупнее полугодовалого котенка, хотя на самом деле она уже взрослая. И казалось, что состоит она исключительно из пушистой шерсти. Само ее туловище весило не больше двух фунтов.

Сейчас она казалась еще меньше, съежившаяся и больше не скрывавшая своего горя. Брейвери знала, что фальконер понимает истинную суть ее отношений с хозяйкой, и потому не скрывала от него своих страданий.

Он сел рядом с ней, начал гладить, но она, видимо, не утешилась этим, и Тарлах убрал руку. Какую надежду он может внушить ей, если сам ее совершенно лишен?