Андрэ Нортон - Колдовской мир - 3: Полет мести

Оба фальконера проспали почти двадцать четыре часа. Последующие три дня Тарлах был занят размещением своих людей для кратковременной стоянки и пополнением припасов для последнего этапа пути — к лагерю колонны, к которой принадлежал их отряд и которая подчинялась Варнелу, главнокомандующему народа фальконеров. Хотя в его группе было всего девять человек — десять, включая его самого, — потребовалось много времени и энергии, потому что фальконеры, строго придерживаясь обычая, предоставляли ему одному, своему командиру, вести все дела с жителями Лормта.

Но для Тарлаха это было хорошо. В состоянии леди Уны заметных изменений не было. Целители считали ободряющим признаком то, что она еще жива, но помимо этого ничего не говорили и не подавали надежды.

Тарлах заходил к ней ежедневно под предлогом, что в его обязанности входит забота о жизни и благополучии нанимателя, но эти мучительные краткие посещения не приносили ему утешения. Женщина долины еще больше похудела, ее хрупкость бросалась в глаза. К ней вернулась ее красота, но она приобрела неземной вид, как будто ее тело и душа готовились к последнему дальнему путешествию в Залы Доблестных.

У Тарлаха разрывалось сердце, когда он видел ее такой. Ему хотелось прижаться губами к ее губам или даже просто коснуться маленькой руки в шрамах, но он никогда не оставался с ней наедине и потому вел себя так, как предписывал обычай и обстоятельства. И каждый раз, покидая комнату Уны, он был уверен, что видел ее в последний раз.

Отчаяние и боль невосполнимой утраты пожирали его, как болезнь, но капитан не позволял себе целиком погружаться в отчаяние. У него не было желания заниматься изысканиями, но на четвертое утро, как только Бреннан и остальные фальконеры покинули Лормт, Тарлах заставил себя начать эту работу. Он принял на себя ответственность за судьбу своего народа и должен продолжить исследования. Да и ради самого себя он не смел поступать иначе. Если ему нечем будет занять мозг, горе и бессилие сведут его с ума. Хотя потребовалась вся сила воли, чтобы заставить себя работать.

На четвертый день в Лормте Уна уснула естественным сном, а на следующее утро впервые открыла глаза.

Удивленно осмотрелась, потом к ней вернулась память, и она насторожилась.

Пира, женщина из народа фальконеров, подруга Аден и тоже целительница, сидела рядом с постелью. Она быстро положила свою руку на руку Уны, успокаивая больную.

— Спокойно, миледи. Ты в безопасности. Это Лормт, меня зовут Пира, я целительница и здесь тоже гостья.

Женщина долины кивнула в знак того, что поняла, но не расслабилась. Глаза ее обежали маленькую комнату в поисках кого-то.

В ее теле словно повернули копье.

— А как капитан? — спросила она, стараясь говорить спокойно, хотя каждое слово давалось ей с трудом. — Командир моей охраны? Он здоров? Я видела, как он бросился ко мне, когда упал камень…

— С ним все в порядке, — заверила ее Пира. — Он привез тебя к нам. Почти три дня ехал безостановочно, держа тебя на руках, задерживаясь только для смены лошадей, — добавила она с неожиданной гордостью, которая удивила ее саму.

Уна из Морской Крепости снова кивнула. Она больше ничего не сказала, но страх не покинул ее. Она не сомневалась, что Тарлах сразился бы ради нее с самим Мрачным Командующим, но эта незнакомая женщина может ей лгать и держаться этой лжи, пока не решит, что пациентка достаточно окрепла, чтобы выдержать правду.

Пира встала. Мысли владелицы долины легко было прочесть, и женщина приняла решение. Этот страх, разрывающий Уну, замедлит ее выздоровление.

Пира направилась к двери. Как она и ожидала, не один, а два молодых человека сидели снаружи в коридоре. Многие местные жители посылали своих детей в Лормт. В обмен на приобретаемые знания они помогали в работе. Большинство оставались недолго и уходили, чтобы заняться своими делами, но немногие, как эти двое или как когда-то Аден, проявляли способности и склонность к наукам и потому формально принимали на себя обязательство служить Лормту. Однако молодость остается молодостью, как бы сильно ни было стремление к знаниям, и в этих длинных извилистых коридорах расцветала дружба, как и в крепостях лордов, и этих двоих редко видели порознь в их свободное время.

— Хорошо, — неожиданно сказала Пира. Она была уверена, что прервала обсуждение плана бегства. Недалеко от Лормта есть ручей с глубокими омутами, в которых водится крупная и хитрая форель. — Вы мне поможете. Мерон, ты изучаешь искусство исцеления. Оставайся с леди Уной. А ты, Луки, разбуди Аден. Скажи, что наша пациентка пришла в себя.

— С радостью! А ты сама?

— У меня есть дело. Вернусь, как только его закончу. Идите, и побыстрее.

Тарлах сидел за столом, но не видел свитков, разложенных перед ним. Он думал о Морской Крепости, о том, как его товарищи и жители долины перенесут предстоящую зиму.

Сами они вернутся туда не раньше весны. Когда он закончит свои дела. И очень вероятно, что ему придется возвращаться в одиночестве.

Он всегда возвращался к этой мысли!

Тарлах встал и принялся расхаживать по комнате. Большинство членов этой странной общины ученых, в которой он оказался, давно в постелях и вообще скоро уже пора вставать, а он продолжал бодрствовать и даже не раздевался. Отдохнув от бешеной гонки сюда, он спал мало. Здесь нечем было утомить тело, и он не мог справиться с душевным смятением больше чем на несколько часов в сутки.

Может быть, если он всерьез займется поисками, сон быстрее будет приходить к нему. Тарлах надеялся на это, потому что предстоящие часы бодрствования не принесут ему радости.

В дверь постучали. Капитан удивился, но быстро надел свой крылатый шлем и разрешил войти.

Женщина Пира. Та, что ухаживает за Уной. Вот оно!

Тарлах напрягся и со страхом посмотрел ей в лицо.

Потом отвернулся, опасаясь выдать себя. Но она не похожа на вестницу смерти.

Женщина подошла к нему, хотя не очень близко.

— Прошу прощения за вторжение, капитан, но ты просил немедленно известить тебя об изменениях в состоянии леди Уны.

Командир фальконеров снова посмотрел на нее.

— Было изменение? — Голос его казался спокойным, словно он спрашивал о погоде на завтра.

Женщина кивнула.

— Кризис миновал. Она пришла в себя и будет жить.

Тарлах наклонил голову. Хвала Рогатому Лорду…

— Благодарю за новость, — сказал он и словно забыл о ней.

«Бесчувственный дикарь!» — разозлилась Пира. Но ведь она пришла сюда не ради него.

Уна из Морской Крепости не выдала себя даже в бреду лихорадки, и сейчас она хорошо контролировала свой страх. Просто сильная и заботливая женщина тревожится о человеке, который верно служил ей. А что касается Тарлаха, то Пира понимала, что может совершенно неверно истолковать его спокойствие.