Юлия Славачевская - Заверните коня, принц не нужен, или Джентльмены в придачу!

Да что там говорить! Я сама была от себя готова пасть ниц!

Этот блеск, сияние камней, переливы бесценных жемчугов, чистые слезы кровавых рубинов и ярко-синих сапфиров… они… завораживали. Заставляли гордо развернуть плечи, широко улыбнувшись, склонить голову навстречу зеркалу и сказать: «ДА! Я ДОСТОЙНА!»

И даже в это поверить!

Потому что ни одна женщина в таком украшении не останется Золушкой! Она превратится в королеву, загадочную красавицу, да что там — волшебницу, богиню! Мы все знаем: не одежда делает человека. Так-то оно так. Может быть… НО НЕ В ЭТОМ СЛУЧАЕ!

От радости воспарив до небес, я кружилась с веселым смехом, на одну-единственную минутку став восточной принцессой. Висюльки нежно звенели в волосах, причиндалы оттягивали уши, лицо в зеркале было окружено ореолом драгоценного сияния. Думается, потом от меня потребуют все это вернуть, так сказать — сдать обратно на хранение для очередной любимой жены…

Но пока моя очередь! Еще немножко, совсем чуть-чуть я позволю побыть себе волшебницей. Я так хочу!

— То, что доктор прописал! — Меня грубо сбросили с небес на грешную землю. Ну-у-у, раз так, то мне тоже есть что сказать в ответ!

— Чей доктор? — ласково окрысилась я, стаскивая с головы диадему и наматывая на кулак навроде кастета. Увесисто получилось и богато. Нет. Не так. Бох-хато!

— Это всего лишь фигура речи, — как несмысленышу, ответил диэр, удобно устроившись в кресле.

— Фигура, говоришь? — Я нежно поглаживала самодельный кастет и высчитывала КПД его применения. Зря, что ли, я прочитала пособие по использованию? Сейчас ка-ак попользую! Такие отпечатки оставлю, ни одна дактилоскопия не опознает!

— Конечно, говорю, — подтвердил ни о чем не подозревающий князь, пролистывая книгу Кубикуса. — Но могу и показать…

И снова, подлец, залез в мою голову с эротическими картинками.

Я покраснела. Даже уши запылали. Нет! Так дело не пойдет! День у меня сегодня високосный. Погода нелетная. Магнитные бури, понимаете ли, на копчик давят!

И я ему показала… тоже мысленно… но с мельчайшими подробностями — куда и как ему нужно положить подарок, используя для этого исключительно подручные части тела. Ага. Те, что ниже рук.

Князь возмутился и встал, прикрываясь томиком. И я в нем изрядно разочаровалась!

Голову, гад, прикрывал. Видимо, это у него самое ценное. Снова на самом интересном облом и уничтожение самых тайных надежд!

— По-хорошему, значит, не хочешь?! — нависла надо мной эта золоченая дылда, разъяренно сверкая глазами.

Кстати, ничего у него глазки. Алые! Горящие, будто раскаленные угли! В смысле — ничего хорошего…

— Хочу! — надула я губы. — А как? Ты будешь моей золотой рыбкой и исполнишь три заветных желания?..

— Я и так исполню все твои желания во время завтрашней церемонии признания тебя фавориткой года, — милостиво заверил меня диэрский князь, успокаиваясь и предусмотрительно отодвигаясь на расстояние вытянутой руки.

Своей. Она у него намного длиннее.

— Что ты сказал?! — У меня на минуту пропал дар речи, но тут же нашелся и пошел посмотреть, кто там такой умный. — Здрасте-мордасте! А третий тур? Соревнование? Как же остальные претендентки? И вообще — это честно?! Вдруг обвинят в использовании допинга?

— А смысл?.. — пожал широкими плечами мелкий шулер. — Здесь все равно выбираю я, а я уже выбрал тебя…

— Спасибо! — машинально произнесла я, примеряясь к размеру подложенного хряка-производителя. М-да… Нет, столько я не съем! И даже не понадкусываю!

— Не за что, — так же не задумываясь ответила золотая маска. Владелец частного гарема продолжил: — Все участницы завтра разъедутся. Некоторые, возможно, останутся на бал, но только по специальным приглашениям…

— Где дают? — деловито перебила его я.

— Что дают? — осекся мужчина.

— Контрамарки на вход, — пояснила я. — Нельзя ли ангажировать парочку? Мне очень нужно…

— Тебе нужно отдохнуть и привыкнуть к мысли, что следующий год мы проведем вместе! — резко осадили меня.

— Это тебе нужно отдохнуть и хорошенько подумать — хочешь ли ты провести этот год вместе со мной! — Я сделала выразительную паузу. — Или все же попытаешь счастья и дашь девушкам третий шанс?

— То есть? — Все же инстинкт самосохранения у него где-то на донышке остался.

— То есть… — Я задумалась. Сформулировала мысль: — У вас же князья раньше срока на пенсию не выходят? И молоко за вредность им не выдают? И социальных пакетов покрытия производственных травм не предусмотрено? — Вопросы из меня сыпались один за другим, и на каждый я получала утвердительный кивок. — Видишь! Скажи, зачем тебе, такому молодому и здоровому, так рисковать?

— Ты мне нравишься! — с убийственной честностью признался диэр.

— А ты мне — нет! — выпалила я, совершенно не подумав.

— Тогда зачем ты здесь? — задал он резонный вопрос.

— У меня свои причины! — с усилием выкрутилась я. — И потом, ты нечестно играешь! Я перед тобой с открытым забором… ой, зубилом… тьфу, забралом, а ты, как девственница, личико в тазик прячешь!

— Для тебя это важно? — лениво поинтересовался князь.

— Принципиально! — сложила я руки на груди. — Ой! — Поцарапалась диадемой.

— Дай посмотрю. — Князь подошел и взял меня за руку, осматривая пострадавший пальчик. Потом поднес его к маске. И… маска растаяла.

К моей руке прикоснулись теплые губы, и тут уже начала вовсю таять я.

Честное слово, красивее мужика я в своей жизни не видела! И, честное-пречестное слово, мне это не нравилось!

Я неосторожно заглянула в сверкающие яростным блеском тигриные глаза и чуть не попятилась.

Это была даже не ожившая мечта с обложки журнала для женщин. Это был МУЖЧИНА!

Я изумленно изучала его потрясающе выразительное лицо, невольно отмечая удивительно гармоничные черты: высокий умный лоб; нечеловечески огромные продолговатые глаза, ставшие теперь изумрудно-золотистыми; хищный тонкий нос с надменными ноздрями; по-мужски тяжелые скулы, запечатлеть которые — мечта любого скульптора.

Вьющиеся огненно-рыжие, почти алые волосы могли бы сделать карикатурной внешность любого, испортить чей угодно облик. Но только не его! Напротив, удивительный, сильный, высокий князь диэров представал словно объятый языками пламени!

И он весь предлагался мне. Весь, представляете?!

Но… только в аренду и только на один год. Я даже всхлипнула от расстройства. Ну вот как так можно?! Поманить такой конфеткой, и так больно бить по рукам при этом?!

Потом мое разочарование переплавилось в обиду, а та жестоко и больно пнула ущемленную гордость. Я горько напомнила себе, что прежде никогда не разменивалась на мелочи, предпочитая иметь пусть маленькое, но свое!