Юлия Славачевская - Заверните коня, принц не нужен, или Джентльмены в придачу!

Тем более мне абсолютно не ясны мотивы этого заманчивого предложения. В любовь с первого взгляда и до последнего вздоха я верила только в книжках, а в жизни всегда придерживалась сухой рациональности. Почти всегда… Иногда. Сейчас!

— Он мой тролль! — твердо сказала я, отталкивая Домира и вскакивая. — И моим останется, даже если он этого не захочет! Если Мыр пошел меня спасать — значит, я для него что-то значу!

— Или ему хорошо заплатили, — презрительно хмыкнул мужчина. — Например, я.

Меня будто кнутом огрели.

— Молодец! — фальшиво обрадовалась я. (Он? Нанял?! Врет же как сивый мерин… синий! Врет и не краснеет. Просто тритону не нужны конкуренты, вот и решил дурочку из меня сделать. А вот не выйдет!) — Нужно на что-то жить!

— Леля, — навис надо мной Домир, — признайся, ты в душе стерва и просто хочешь казаться лучше.

— Возможно, — не стала я спорить. Сейчас это бы походило на вброс экскрементов в вентилятор. Этому только дай повод. И потом… кто ж хочет узнать о себе столько лестного?

— Со мной тебе не придется притворяться, — нашептывал мне тритон, поглаживая плечи и не понимая, что сейчас словно дерьмом обливает. Грязно, мерзко и оскорбительно. — Можешь смело быть жадной сукой. Я все прощу и на твое сердечко не претендую, только на… — Он красноречиво облизнулся. — Тело.

— Не буду! — отшатнулась я от него, повторно вскакивая и опрокидывая столик с коктейлем. — Если бы я хотела торговать собой, то стала бы проституткой! Или дорогой содержанкой. Или…

Обнаглевший русал будто не слышал, он прижал меня к себе, плавно спускаясь лицом к груди:

— Милая, я стану любить тебя такой, какая ты есть…

— Ты что, оглох?! — взорвалась я, отпихиваясь изо всех сил. — Я тебя не знаю и знать не хочу! И мне все равно, какие мотивы тобой движут! Я не буду с тобой здесь жить! Не хочу подменять свою реальную жизнь дерьмовым сахарным раем, который может в любой момент растаять на жарком солнце!

— Ты…

— Не хочу до конца дней от кого-то зависеть. — Воскликнула: — Я тебе не верю, ты или обкурился чем-то, или псих ненормальный! Верни меня к моим надоедливым эльфам, к душащей заботой няне и обманщику паосу. Мне нужно спасти своего-чужого тролля! Это мой выбор и моя жизнь!

— Проведи со мной день, Леля, — встал он рядом, ласково отводя от лица влажную прядку. — Здесь время течет по-другому. Никто не заметит твоего долгого отсутствия. — И посулил, резко проводя в воздухе черту, словно отделяя голову от груди. Свою. — Проведи со мной этот день, и если на закате ты выберешь тролля — я верну тебя обратно.

— Обещаешь? — Я пристально посмотрела в глаза цвета ультрамарина.

Он прижал правую руку к левой стороне своей груди, словно давая военную присягу.

— Клянусь, — кивнул.

И я почему-то поверила.

День прошел великолепно. Мы больше не вели долгих разговоров, а вместо этого купались нагишом, брызгаясь, словно дети. Бегали по берегу. Строили из песка замки, перешучиваясь и беззаботно смеясь. Мы лопали тропические фрукты, обливаясь соком и слизывая его с пальцев. Пили вкусные напитки, приготовленные заботливой Мааль. Были рядом, но порознь.

Я вдыхала полной грудью солоноватый морской воздух, отрешаясь от проблем и забот.

И… не жила. Все вокруг походило на красивый карточный домик, который только тронь или подуй — и он развалится, обнажая неприкрытую изнанку жизни. Для меня тут изо всех щелей разило трупным запахом фальши.

Солнце опустилось к горизонту. Я повернулась к Домиру и сказала:

— Ты обещал.

Мужчина помрачнел:

— Ты все же выбираешь его. Почему? Чем я хуже? Ну хочешь, отращу себе зеленую кожу и побреюсь налысо? Что он может тебе дать, чего не могу дать я?

— Меня, — просто улыбнулась я, поглаживая его по руке. — Ты даришь мне себя, а он подарил мне меня. Вот и вся разница. Я не могу вычеркнуть его из своего сердца и своей жизни. Верни меня, пожалуйста, назад. Здесь красивая сказка, а там неприглядная правда.

— Погоди! — Он силком поволок меня в прибрежный грот. Гордо продемонстрировал развалы Аладдина: сундуки жемчуга, кучи золота, шкатулки с драгоценностями, груды драгоценных камней, посуду из золота и серебра с красивыми инкрустациями и яркими декоративными эмалями. Наверное, с добрый десяток золотых тронов пылился в левом углу. В правом — были любовно разложены на этажерках кинжалы и сабли в драгоценных ножнах.

Но, к вящему удивлению, почему-то моя жадность заткнулась и не отсвечивала. Совсем-совсем. Наверное, обожралась в этом мире халявного мармелада и впала в гипергликемическую кому.

— Леля… — Чья-то лапа опять тянется к моей груди!

Я хлестнула его по обнаглевшим конечностям и оскалилась. Блин, этот синий пришелец окончательно выел мои мозг и печень! Что из чего я должна выбирать? Картон против реально страдающего челове… пусть — тролля?

Зачем? Не думает же этот козел, что я окончательно свихнулась, чтобы поверить ничего не стоящим посулам синего человечка? Или это такая дурацкая проверка? Тогда что проверяют? Мою моральную стойкость? Глупо. И к чему оно? Брачных клятв никому не давала.

— ТЫ ОБЕЩАЛ! — Я сердито топнула ногой.

Домир вздохнул:

— Как скажешь, Леля, — подхватил меня на руки, стараясь не встречаться со мной взглядом. Занес в воду.

Вскоре рядом с нами заплескался Римо, а мужчина снова стал синим русалом. Аватар, бабушку его через заслонку! Хотя почему бабушку? Лучше дедушку! Пусть женщина хоть раз отдохнет. Пускай даже на том свете.

— Ты прекрасна, — сказал мне Домир, бережно прижимая к своему крепкому телу и целуя в губы. — Ты мечта. Я завидую твоей зверюшке.

На моих губах остался соленый привкус. Опасаясь любых пакостей, я приготовилась выцарапать чьи-то зенки. Слава богу, не понадобилось!

Мне снова прикрыли глаза. Опять что-то свистнуло рядом — и через мгновение я оказалась на речном берегу. Одна. Быстро оделась, настороженно оглядываясь на воду и высматривая новых знакомых. Но они ушли по-английски, не прощаясь. Да уж… джентльмены.

Приятный, но пустой день… Зато теперь есть время оглядеться и подумать.

Около разложенного костра суетилась няня. В теньке под раскидистой пальмой по-прежнему дрых пострадавший Магриэль. Рядом расположились вялые эльфы, лениво перебрасывающиеся кинжалами, будто заправские цирковые жонглеры.

На противоположной стороне, у пышного куста в тени сросшихся деревьев сидел Лад и тихо беседовал с Къяффу. К ним-то я и направила свои стопы.

При виде меня чертенок встал, но не успел и слова молвить, как я сгребла его за грудки и прошипела:

— И как долго ты собирался молчать, что Мыра посадили в тюрьму?

Глаза Къяффу вывалились из орбит в буквальном смысле. Вытянув свои телескопы на всю возможную длину, осьминогопаук внимательно заглянул сначала мне в лицо, потом позырил на чертика. И подвис, как ломаная Винда МЕ 2000. Вглухую.