Юлия Славачевская - Заверните коня, принц не нужен, или Джентльмены в придачу!

— Рыбка? — севшим голосом поинтересовалась я, на всякий случай отступая.

— Все еще в сказки веришь? — сказали уже позади меня в тот момент, когда я уперлась спиной во что-то большое, твердое и с руками.

Руки, кстати, не бездельничали, а тут же начали меня оглаживать и лапать. За лопатки. Тоже мне, натулопат!

Я попыталась резко обернуться, испуганная словами, прозвучавшими почти в самое ухо. Мне не дали, мягко придержав за голову, и подергали у корней за волосы.

— И что вы там нашли? — прошептала я, судорожно раздумывая — кричать погромче или потопят и так?

— Пока еще ничего, — ответили мне. — Но могу еще раз поискать что-нибудь.

— А что ищем? — Я решила встретить опасность лицом к лицу и все-таки повернулась. Встретила, угу. Лицом в голубую грудную мышцу.

Сзади произвели диверсию и ткнулись мне чем-то холодным и твердым между ног.

Я завопила от неожиданности, подпрыгнула и попыталась взять препятствие спереди. С разбега не получилось. Запал закончился где-то примерно на середине, и я оказалась верхом на голубокожем красавчике с потрясающей фигурой.

Мужчина был с татуировкой, идущей посредине черепа от примерной линии роста волос на лбу. Что-то такое, исполненное фиолетово-синей, почти черной вязью символов и букв в форме не то широкой ленты, не то стрелы.

Он заглянул мне в лицо, уголок его рта дрогнул шальной полуулыбкой. Незнакомец пах морем и соленым свежим ветром. И еще чуточкой специй, чем-то с легкой примесью цитруса и бергамота с кардамоном. Как намек на что-то необычное.

— Извините, — пролепетала я, краснея от неловкости положения и ощущения крепости рук, поддерживающих меня под ягодицы. — Возможно, наше знакомство сейчас происходит не вовремя, но меня зовут Леля. И мне весьма стыдно за свое неоправданное поведение.

Мне подмигнули густо-синим глазом без радужки, улыбнулись полными, красиво изогнутыми губами, показав два небольших клычка, и сказали:

— А мне не стыдно. Когда еще такую девушку удастся на руках подержать!

— Курлы-мурлы! — завозмущались сзади. — Мурлы-турлы!

— Тебе по статусу не положено, — отрезал атлет.

Я засмотрелась на его изящные округлые ушные раковины, несколько уменьшенные относительно обычных человеческих размеров, и мерно двигающиеся узкие жаберные щели за ушами на шее.

— Вы с кем разговариваете? — Я попыталась отклеиться от широкой груди. Не удалось. Прижали еще сильнее и покачали на волнах: вверх-вниз, вверх-вниз. Меня в детстве родители так качали. Ласковые руки меня совсем не тискали, нигде не мацали — просто осторожно придерживали.

Тут мне пришла в голову замечательная идея — покричать. И я ее реализовала. Тихим-тихим шепотом.

— А-а-а-а! На помощь! — Почти беззвучно, но твердо. Чтоб все знали. Конечно, я хотела закричать громко, очень громко. Жаль только, мое горло этого не позволяло. Голосовые связки со страху будто замерзли, их сжало спазмом. Вот и получился такой себе… полуписк.

— Слышишь, Римо, нас боятся! — весело сказал мужчина, бережно покачивая меня на руках и нагло улыбаясь.

Из-за его спины показалась ухмыляющаяся морда дельфина-афалины. Ага. Если только дельфины имеют зубы, как у акулы, и гриву, будто у жеребца.

— Это не смешно! — просипела я, пытаясь одновременно выскользнуть из рук, не смущаться мизерного количества одежды на моей персоне и не думать — сколько надето на моем собеседнике. Я уже заметила — в последнее время в этом мире стало очень модно расхаживать в коже. Своей.

— Нет, — согласился незнакомец. — Но очень забавно!

— Не очень! — не согласилась я и удвоила старания.

— Ты куда-то спешишь? — спросили меня очень вежливо, но выражение лица было откровенно насмешливое. И придержали за рубашку, словно малыша, который учится ходить.

— На берег, — призналась я.

— А где он, твой берег? — поинтересовался атлет, поднимая меня повыше и оборачиваясь вокруг своей оси.

— МАМА! — прорвало меня.

Вокруг одна вода. Бескрайняя. Ничего даже отдаленно напоминающего сушу.

— Мамы тут точно нет! — просветили меня под звонкое хрюканье неправильного дельфина.

— А кто есть? — Я вцепилась покрепче за мощную шею и приказала себе не думать ни о чем, кроме спасения собственной жизни.

— Есть я! Кстати — Домир, и мой помощник Римо, — представился атлет, очень благосклонно восприняв мою попытку удушения.

Римо выскочил из воды, сделал пируэт, похлопал плавниками и показал мне толстый розовый язык.

Я судорожно сглотнула.

— И вам здравствуйте. — Если меня взяли в заложники, то не стоит обострять отношения с похитителями. — Какие у вас требования?

— А у вас? — широко осклабился Домир.

— Хочу на берег, — призналась я, отыскивая в себе признаки пресловутого «стокгольмского синдрома» и стараясь не пялиться в открытую на красавца. Мало ли что ему взбредет в голову?

— А поговорить? — изогнул аркой бровь Домир. — По душам?

— Не могу, — честно призналась я. — У меня душа в пятках, а они не разговаривают.

— Логично, — признал мою правоту мужчина. — Но кроме слов есть еще и жесты. Мы бы могли…

— Не могли! — замотала я головой. — Нет! У меня выдался крайне тяжелый день! И мне неудобно! И все это неприлично! Я не одета…

Мышцы под руками напряглись, как стальные канаты.

— Я тоже! — поставили меня перед фактом, который оказался для меня явно малоприятным. И явно лишним.

Глаза водного жителя были глубокими озерами синей воды, темными и таинственными омутами. И вообще: постоянное общение с образчиками мужской красоты в разных вариациях навевало ностальгические воспоминания о тролле. Рядом с ним мне никогда не приходили мысли о прическе или степени раздетости. С ним можно быть самой собой…

— Э-э-э… — Это была весьма красноречивая фраза, передающая с достоверной точностью состояние имени меня.

— Не веришь? — хитро прищурился мужчина. Он вел себя с такой беспроигрышной смесью очаровательной дерзости, джентльменства и обаяния, что русалки, наверное, за ним табунами гонялись. Слава богу, что я не из этих мест. И без хвоста!

Я истово закивала — верю, верю! Но мне все же решили продемонстрировать. И за что мне такое счастье?

Атлет начал каким-то образом подниматься из воды, придерживая меня на сгибе одной руки. Я уже было собралась зажмуриться, когда показались косточки бедер. Но дальше пошла… чешуя.

Опа! Я даже нагнулась вперед, наблюдая за красивыми переливами радужной чешуи на мощном огромном рыбьем хвосте.

— Впечатляет? — полюбопытствовал голубокожий, покачиваясь на волнах и шлепая по воде мощным русалочьим хвостиком. Натуральный русал… э-э-э… тритон!

— Не то слово! — кивнула я, с неподдельным природоведческим интересом выискивая первичные половые признаки. Сколько ни искала — не нашла. Наверное, наш тритон при размножении, как рыба, мечет молоки. Ну, это не наш метод.