Иван Галкин - По мостовой из звёзд

Край этот изобиловал густыми лиственными и вечнозелеными хвойными лесами, перемежавшимися со степями. На севере расползлись болота и топи, за которыми начинались совсем непроходимые чащобы. А на юге, за лесом начинались степи, переходившие в пустыню. Эта земля жаркого лета и морозной зимы, и люди здесь жили соответствующие. Здесь выживали только крепкие телом и духом, те, кто ежедневным трудом вырывал у земли право на жизнь.

Расположилось поселение у русла небольшой речушки. Шла речка из леса, текла через поля, и терялась где-то в болотах. Люди здесь жили, в основном, земледелием. Пришедшие когда-то с запада они засеяли зерном поля, развели скот, но и охотой да рыбалкой занимались. Эта деревушка была самым восточным поселением их народа. Охотник тут жил только один — Пан, нашедший Сашу. Только он жил тем, что ездил в расположившийся на северо-западе крупный город продавать шкуры. Остальные мужчины ходили на охоту редко и скорее ради забавы да мяса. Правитель у них был наподобие древнерусского князя. Жил в городе, держал дружину, взимал дань с крестьян, посылая сборщиков по деревням.

Дома в деревне были бедные, все деревянные, сложенные из бревен. На треть закопанные в землю, они напоминали Саше норы. Дома не имели труб, и дым выходил через небольшие оконца. Ни стекла, ни бычьих пузырей в них не было, окна были маленькими, и их было мало, они закрывались в холода дощечками. Дома были скудно освещены. Но они были теплыми, пол был покрыт половинками бревен — леса вокруг позволяли не экономить.

Обо всем этом Саша узнал за те три дня, что он жил в деревне. Его приютил Пан — жил он один, места хватало. Саша помогал ему по дому, пришлось также помогать туши зверей разделывать и изготавливать кожу для местной обуви. Но это не доставляло ему неудобств. Он привык к самостоятельности. Людям, привыкшим работать с бумажками и зарабатывать, продавая слова, это наверняка показалось бы неприятным… Саше, наоборот, казалось, что именно это — то чем должен заниматься мужчина.

Привыкшему к запаху и шуму современного мегаполиса мальчику казалось необычным царившее в деревне спокойствие и некая неторопливость, сквозившая буквально в каждом движении местных жителей. Казалось, что люди здесь, имея множество времени, которое они не могли потратить на телевизор и интернет, умели его по-настоящему ценить.

А еще запах в необычайно чистом воздухе. Нет, не запахи человеческого селения. Другой — прелая листва в лесу и едва уловимая сырость близлежащей реки. Но больше всего Саше нравился запах спелых колосьев, который приносил теплый ветер с полей. Здесь хотелось жить, не возвращаясь к грязи переполненного людьми мира.

Однако Саше нельзя было задерживаться, отдыхать. И он не сидел без дела. Даже не зная языка, он узнал, что местные в город ездили редко. Когда они нашли Сашу в лесу, а затем, когда Пан нашел в лесу тела волков, они послали гонца в город. Они говорили, что это лесной народ, который правитель когда то согнал с этих земель, теперь возвращается.

Но Саше повезло — намечался религиозный праздник, в городе должны были пройти торги. В деревне собирались отправить в город две подводы с добром на продажу да обмен в городе на необходимые товары. Он упросил их взять его с собой, и вот, завтра они должны были выезжать.

Лошадей здесь Саша не видел, в повозки запрягали похожих на быков крепких рогатых животных. Но если они еще были похожи на быков — то все остальные местные животные — ничуть. Вместо кур держали небольших, размером с кошку, грызунов, очень толстых и непривередливых. Они были похожи на бесхвостых бобров. А шерсть для пряжи местные стригли с почти таких же небольших животных. Абсолютно апатичные, размером с кролика, они сильно обрастали шерстью и так же как кролики быстро плодились. Разве что были не грызунами, а травоядными.

Саша вышел из избы и взглянул на выпрыгнувшего следом за ним ящера. Священное животное, кто бы мог подумать? Когда он болел, за ними ухаживала жена старосты. Умудренная жизнью женщина, она хотела забрать его тогда в дом старосты — большой и просторный он вмещал многочисленную семью главы селения, но с легкостью мог принять гостей. Однако тогда Пан указал старосте на ящера, пояснив, что он следует за мальчишкой. И тот согласился что ящер, а вместе с ним и мальчишка, должны остаться у Пана, знавшего как ухаживать за зверьми. А жене его пришлось днем сидеть с пришельцем — не раз ее даже ночью поднимали, когда мальчику становилось хуже.

Но Саша так и не смог выяснить, почему ящер так важен для них. Мешало незнание языка. Он лишь узнал, что это связано с их богом, статуэтка которого стояла в каждом доме. Их бога звали Пальд, и когда Саше Пан впервые показал его статуэтку, он подумал, что Пальд очень похож на индийских многоруких богов. Но приглядевшись, понял, что это не так. Это было не одно существо, имевшее множество рук. Это были четыре человека стоявшие друг к другу спинами, каждый глядел на свою сторону света.

Первым из них был Воин. Он сжимал в правой руке меч, а другой рукой он обнимал за талию Мать. Мать удерживала правой рукой младенца, сосущего ее грудь. Левой рукой она поддерживала за руку Мудреца. Старец держал в правой руке книгу, левой протянув счеты Торговцу. Торговец держал на ладони правой руки монеты и левую руку, в которой держал мешочек с монетами, протянул Воину. А у ног Пальда лежал тот самый шестилапый ящер. Местные звали их Ласчи.

Саша услышал крики местной детворы и оторвался от размышлений. В деревне делать было решительно нечего, и он частенько ходил к реке или недалеко в лес, прогуляться. Вот и сейчас он, было, хотел сходить искупаться. Но увидел как к реке с шумом и смехом отправились несколько местных детей и подростков. Купаться сразу расхотелось. Не то чтобы они к нему плохо относились или он к ним, но за то время, что он здесь пробыл, он так и не смог завести знакомых своего возраста. Даже если бы он мог понимать их язык. Всё равно слишком странным он им казался, косо на него смотрели, на его одежду, вещи… Это бы вызывало у них только любопытство, если бы не ящер. Вместо этого они старались держаться от него подальше. Да и чувства эти были в основном взаимными — слишком разными они были.

Но прогуляться Саша решил в любом случае. Он оправил лямки рюкзака — здесь теперь отдыхал Клык, когда уставал от беготни. Устроив рюкзак, который теперь приходилось всюду носить с собой, Саша дал волю ногам.

Мимо приземистых срубов, на треть закопанных в землю, почерневших от времени. Мимо покосившихся плетней, по проходившей посреди деревни колее, которую местные называли улицей, он направился в лес.