dver_v_zimu - Элизиум, или В стране Потерянных Снов

Он осторожно отнял руки от лица Гарри, прижался лбом ко лбу и выдохнул, улыбаясь.

— Что это было? — хрипло, растерянно спросил Гарри.

Но он тоже улыбался, широко и чуть самодовольно.

— Не знаю.

Драко наклонился, понюхал густые волосы над ухом и сделал шаг назад.

И увидел.

— О, черт.

Гарри, который поднял было руку к лицу — может, даже, чтобы демонстративно вытереть рот — обернулся.

Город все еще был прекрасен, розовые стены стояли гордо и прямо, красные крыши лентами отделяли ряды улиц — но камень потемнел, черепица приобрела цвет запекшейся крови.

Туча наползала с запада, громадная, ровная, гладкая, как жидкий металл. Иногда лишь вспыхивали занозки молний — наверху, в подбрюшье, в черной, матовой глубине. Края тучи выталкивали свет, и выглядели изысканной золотой оторочкой на этом бесконечном плаще.

Драко и Гарри увидели, как выросла стена дождя. Еще секунду или две город был виден во всей красе — и вот он уже растворился в серой пелене, и цвета его разом поблекли и умерли. Капля упала на лицо Драко, он задрал голову и увидел, что золотые края, щедро высвеченные солнцем, тянутся дальше и быстрее — бегут к востоку, как прилив. Сверкнула молния, другая тут же, словно осмелев, ударила в низенькую кривую грушу — и дерево вспыхнуло, занялось мгновенно. Оно горело под хлесткими струями воды, потом загорелось другое, третье…

Драко повернул голову и увидел, как губы у Гарри шевелятся — и не сразу понял, что ничего не слышит из-за чудовищного, ровного грохота, падающего с небес. Молнии били по крышам хуторов, и почти все попадали в цель, загорался этот странный, ничего не боящийся, оранжево-золотой огонь.

Гарри нашел его руку, дернул, выпустил — и они побежали, оглохшие от мгновенности этой атаки, ошеломленные ее жестокостью. Горели поля, вода в колеях прибывала с каждым шагом, так, что вскоре дорога превратилась в русло неглубокой канавы.

Драко, наконец, услышал, что Поттер кричит. Он обернулся.

— Смотри! Господи, посмотри!..

По краю поля, оскальзываясь и подвывая, бежала ночная тварь. Ее лицо, наполовину человеческое, наполовину звериное, было искажено страданием. Голая розоватая спина мокро поблескивала. Драко показалось, что он расслышал плач — ужасный, бессмысленный звук. Он опять обернулся и увидел других: сотни, тысячи тварей, они бежали рядом, ошалевшие, явно слепые, целый поток голых спин, длинных лап, вытянутых, как у крыс, лишенных меха, мордочек.

Они окружили беглецов, толкаясь и прихрюкивая, повизгивая, рыча и тявкая. В полумраке, который принесла грозовая туча, казались бесконечным морем белых тел, и было какое-то удивительное сходство с теми, чей облик они так старательно принимали — они казались людьми. Некоторые вставали на задние лапы, потом опять падали. Пахло обожженной кожей, подпаленными волосами.

Хуже всего, с отстраненным и холодным недоумением подумал Драко, хуже всего во всем этом то, что нам по пути.

«Река под названием Тейя, — сообщает Полный и Единый Справочник Сомнийских Земель, — представляет собою, вместе с Длинным Заливом, Заливом Скорби и Рассветным Лучом, один из четырех лепестков Цветка Сомнии, великолепный образец того, как была создана и сложена земля Великих, разделена для властвования и могущества. Воды Тейи чисты, прозрачны, сама она — синева и простор, результат слияния множества горных рек, которые здесь, на границе Востока и Запада, текут по наклоненной поверхности, таким образом изливаясь в единое, превращенные в тело огромного и красивого змея, чья голова покоится в отрогах неприступных гор, а глаз смотрит, испуская четыре луча, и вечный этот зрачок не закроется и не потускнеет, как не потускнел и не погас за тысячи лет правления Четырех Великих Племен… Есть множество мест, от красы которых твое сердце, путник, менестрель, воин, купец, сожмется от радости или счастья. Но лишь Тейя подарит тебе свободу, восторг чистого полета, когда твои ноги коснутся золотого песка, и ты пройдешь по воде, задевая ее краем плаща, видя, как множество водных существ, населяющих Тейю, скользят в стеклянных струях под подошвами твоих сандалий. Ты увидишь рыбацкие лодки, плывущие меж отмелей, и людей, собирающих в песке драгоценные раковины и превосходнейших устриц, моллюсков, сети с крупными, златоглазыми рыбинами. Над этим простором раскинется синее небо, небо предзакатное, чистое, сияющее силой Страны Вечерней и прощальной нежностью Страны Полудня. И ты будешь благословлен и вечером, и днем, и когда солнце скроется, твоя душа все еще будет петь, а сердце никогда больше не будет одиноким. Потому что над гладью бесконечной воды и в самой темной тьме ты увидишь огни лодок, островных поселений, далекие, но греющие тебя, приветливые и яркие…»

Лил дождь, такой холодный, что к вечеру стал превращаться в подобие рыхлого града — вода замерзала, пока летела к земле. Обожженные деревья вдоль дороги стояли покорно и странно, а вскоре путники увидели целый лес голых остовов. Трава была выжжена дотла. По ней, среди развороченных комьев земли, рыскали в каком-то бесплодном, унылом отчаянии молоденькие твари — не то потерялись, отстали от своих, не то и правда что-то искали.

— Почему они не уходят? — голос Гарри звучал глухо и влажно, словно он держал во рту пригоршни воды, — Почему, черт возьми?..

— Кто? О чем ты?

— О них, — Гарри вытянул руку и показал на хутор, соломенная крыша которого уже прогорела, покосилась, чернела печально под сенью таких же черных деревьев. Люди суетились вокруг, передавали друг другу какие-то тюки и мешочки, но в движениях их было что-то истерически-деловитое, странное в этом вдруг покрывшемся пластами воды мире.

— А куда им идти?

Драко остановился, поправил сумку и плащ. Все намокло, отяжелело. Нести было трудно, бросить — жалко.

— Я не знаю. Куда-нибудь. Твари идут на восток. Они… тоже могли бы.

— Твари не люди. Может быть, на востоке еще опаснее. Да я уверен, ничуть не лучше, чем здесь. Когда река разольется…

— О, — Гарри снял очки и сунул их в карман. Посмотрел с извиняющейся улыбкой, часто моргая, — я все равно ни черта не вижу, когда вода льет по стеклышкам. Я… я забыл о реке.

Драко усмехнулся.

— Теперь и ты боишься?

— Я? Нет, вовсе нет. Просто устал, промок. И все это… Слушай. Ты не думаешь, что можно вернуться?

— Зачем?

— Помочь, — быстро сказал Гарри, и его взгляд скользнул куда-то в сторону. — Там. Помочь миссис Лавгуд. Всем. Кто остался в живых.

— Это первый удар. Выжили почти все, наверное.

Гарри подошел еще ближе, взял его за руку.

— Ты так думаешь?

— Тактика военных действий. Своеобразная. Берут измором. Просто сегодня… все случилось быстрее обычного. Дождь будет идти, размывать поля, урожай погибнет, и все такое. Будет голод, придут болезни. Когда я жил у Шэннон, я читал в их книгах. Они восхваляют солнце и плачут, когда, — Драко показал наверх, — небо вот такое вот. Это должно их добить почище пушек и копий. И это эффективнее армии, если подумать.