dver_v_zimu - Элизиум, или В стране Потерянных Снов

— Не в этом дело, — Гарри нахмурился. — Нам не надо разделяться, пока мы здесь. А возможно, вообще.

— Гм? Ну, ты прав, конечно… Но я нашел много…

— Просто будь осторожнее, ладно?

Драко тупо кивнул. К чему Гарри клонит, он так и не понял.

— Ты был отважным маленьким Драко.

— Эй. Я, кажется, и ростом тебя повыше. Какого че…

— Ты был отважным, и храбрым, и сильным.

— Боже мой, во имя Полудня. Просвети, к чему ты клонишь?

Улыбка. Полупрозрачная и нежная. Легкая, как ветерок. Быстрая.

— Я… ни к чему. Если ты еще не понимаешь, возможно, еще — ни к чему особенному.

Лицо у Гарри застыло. Глаза уставились далеко, на невидимую точку в пространстве. Уголки губ опустились.

— Я не говорил тебе о Лорелей? О… Лори?

Драко доел, встал и аккуратно поставил тарелку в раковину. Движения, отточенные до обыденности, до автоматизма — удивительно, как быстро он освоился и привык. Исчезнувшие хозяева квартиры, наверное, были бы им довольны.

— Нет, не говорил. Я не помню такого имени.

— Не знаю, почему, но здесь… я о ней вспомнил. Очень ярко. Даже… неприятно немного.

— Почему ты не садишься за стол?

— Так мне удобнее. Экономлю движения. Пока мясо на кости нарастает.

— Ты выглядишь дикарем.

— А разве мы еще дикарями не стали?

Драко хмыкнул.

— Некоторые и не станут, если не захотят.

— Скоро стемнеет. Жаль, что, кроме воды, тут ничего не работает. Электрическое освещение…

— Эле… что?

— Маггловский вариант Люмоса. Раз — и свет загорится по всей квартире.

— Чудеса, да и только.

— Ты не представляешь, сколько на свете чудес — без всякого нашего волшебства.

— Уже представляю. Я на Сомни. И прошел почти четверть ее.

Гарри засмеялся.

— Без света мне неуютно. Днем я еще могу вообразить, что просто сижу себе в меблированных комнатах посреди Глазго, а ночью…

— Я думал о Лондоне или Эдинбурге. А ты, выходит — о Глазго?

Гарри опять напряженно хохотнул.

— О, и это к вопросу Лорелей.

Драко сел на корточки перед ним.

— Это место тебе о ком-то напоминает? — осторожно спросил он.

Гарри снял очки.

— Больше, чем нужно. Напоминает. Грустно, что это все так, посреди нашего пути…

Его глаза стали печальными, темными от густых ресниц. Смотрели почти с мольбой.

— Та квартирка в Глазго. Даже странно, почти копия этой. Странно, что, когда я толкнул дверь, открылась именно эта.

Драко протянул руку, потрогал худое плечо. Гарри неожиданно, резко, раздраженно сбросил его ладонь.

— Не надо. Сейчас — не трогай.

Включив кран, Драко принялся споласкивать тарелки, стараясь успеть до полной темноты. До того момента, когда принесет с порывами затхлого ветра далекий и полный злобы вой псов-стражников. Вой или призыв.

— Ты не думал, что я на такое способен, верно? — голос Гарри был тихим, усталым, но твердым.

— Я вообще не понимаю, о чем ты.

— О, ну да. Ну, куда тебе понять. Не обижайся. Я в самом хорошем смысле. Я о тебе. О том, какой ты… оказался.

— И какой?

— Правильный. До тошноты иногда.

— Я?! Я — правильный?

— Что ты там делал все эти годы, сидя у себя в Малфой Мэнор? Чем занимался?

Драко растерянно обвел взглядом серые, тающие в закатном свете стены.

— Гм… Почему ты спрашиваешь? Не знаю. Читал. Писал письма, гм… делового свойства, в основном…

— «Делового свойства», — передразнил Гарри. — Боже, ты еще наивнее, чем я думал. Читал? Охотно верю. Ты книжный червячок.

Драко дернул плечом.

— Что ты делал, если тебе… если все вдруг надоедало?

— Я не помню, чтобы мне что-то в моем доме…

— А если ты был расстроен, огорчен? Выбит из седла? Если все вдруг шло наперекосяк?

О, извини. Я так понимаю, ничего у тебя не шло наперекосяк.

— Я опять не понимаю…

— И не поймешь. Ты не вылавливал из реки труп пятилетней девчушки, которую замучили, истыкали сигаретами, изнасиловали и задушили, верно?

Драко повернулся резко, быстро. Тарелка выскользнула из его рук.

— Я помню это дело. Его ведь раскрыл Аврориат?

— Верно. Только сначала были эти трупы. А потом… потом был еще один.

— Я думал, виновный, он… тот оборотень… он скончался, не дожидаясь суда, скончался от…

— Ты думал. Ду-умал. Похвальное свойство для читателя той брехни, которую мы скармливали «Пророку».

Блеснула в полумраке полоска белых зубов. Улыбка Гарри была почти болезненной, кривой, несмелой и одновременно бесшабашной, как у человека, решившегося на нечто ужасное, на нечто такое, что уже не исправить.

— Лорелей МакКри, племянница Минервы. Приехала из Германии, чтобы помочь нам в расследовании. Блестящий колдомедик, медиум, ученый… просто умница. Она зафиксировала эту, якобы вспыхнувшую в единственной камере, эпидемию драконьей оспы. Такую, от которой наш подопечный умер, не дожидаясь правосудия. Она мне помогла. Она понимала меня.

— Она… покрывала тебя?

— Можно и так сказать. «Эпидемия». Да, это было глупо. Но мы с ней ничего лучше придумать не смогли.

Молчание. Капля воды сорвалась с крана, звонко шлепнулась о фарфор.

— Как бы то ни было, все началось не до и не во время. А после. После этого я приехал к ней и напился до бесчувствия. Нет, Драко, я лгу. Все я чувствовал и все помню. Она снимала квартиру в Глазго. Под самым чердаком. Мансардные окна. Из окна я видел порт и краны, как иероглифы в тумане по утрам. Угольные краны. Запах угля. Повсюду. И было очень сыро. Ее простыни всегда пахли сыростью. Ее волосы… пахли травами и лекарствами. Всегда. После самого дорогого шампуня. Этот запах меня успокаивал… немного. У нее рыжие волосы. Медь. Красная медь. Как банально, правда? Кажется, у меня пунктик насчет рыжих.

— Кажется, — с кривой ответной улыбкой проговорил Драко.

— Я тебя удивил?

— Н…нет. Почти. Если честно? Нет.

— О, ты, должно быть, из тех, кто радуется, узнав о проступках таких вот… как я.

— Глупости.

— Глупости? По-твоему, я все делал правильно?

— Вы с ней расстались, верно?

— И все-то ты у нас знаешь. Да, она ушла. Сбежала. Я пришел к ней, а квартира была пуста, словно никто в ней и не жил два месяца. Ни единой вещи не осталось. Ничего. Ни записки. Ни письма.

— И ты решил, что так лучше?

— Что бы ты понимал. Я решил, что достану эту суку из-под земли. Вытрясу из нее… не знаю, что. Свяжу ее клятвой, обетом — молчать. Заставлю молчать. Заставлю опять повернуться ко мне спиной и встать на четвереньки.

Драко посмотрел на свои руки.

— Было так хорошо? Это все того стоило?

— Тебе не понять, я уже сказал.

— И никто ничего не узнал.

— Нет. Она молчала. Молчит до сих пор. Я вообще начал сомневаться, что все это… хоть что-то для нее значило. Ты не знаешь ее. Она из тех женщин, которым, по большому счету, плевать. Трахаться? Ради бога. Влюбляться? Очень сомнительно.