dver_v_zimu - Элизиум, или В стране Потерянных Снов

Все солдаты и капитан были в седле. Гарри стоял в теплом плаще, охватив себя за плечи. Драко кое-как натянул одежду и, не разбираясь с многочисленными застежками, выскочил на крыльцо. И в тот же момент всадники снялись с места и поскакали ровным, сильным галопом — Драко только и успел, что подбежать к калитке.

— Ты босиком, — окликнул его Поттер. — Иди в дом. Я затоплю камины.

— Какого черта? Куда это их понесло?! — потребовал Драко, возвращаясь к Гарри и поджимая босые пальцы на ледяных камнях.

— Я их отпустил.

— Что?! Почему?

— Они вернутся в город, в замок, — сказал Гарри.

— Но…

— Ты слышал, что происходит. Сириусу нужна любая помощь. Мы в безопасности, и я решил, что глупо их тут держать до прихода корабля.

Драко покачал головой.

— Я велел передать, что таково было мое решение. Нам стража не нужна. Я думаю, Сириус все поймет. Город в опасности. Не хочу, чтобы Вечерняя страна повторила судьбу Полудня.

Гарри отвернулся и спустился с крыльца, Драко смотрел, как он выбирает поленья из аккуратной стопки под навесом маленького сарая.

— Безумие, — пробормотал Драко себе под нос. — Вы все сошли с ума.

Он вернулся в дом, в свою спальню, натянул сапоги и прикрыл постель толстым шерстяным покрывалом. Раздался стук каблуков — Гарри вошел в дом — и грохот поленьев об пол.

Драко ушел на кухню и развел огонь под металлическим листом, заменявшим здесь плиту.

На столе стоял жестяной чайник, Драко заглянул и увидел разбухшие остатки чайного листа. Он долил воды и поставил чай на край плиты. Солдаты позавтракали хлебом и ветчиной, сырным пирогом и маленькими кислыми грушами.

Драко собрал остатки мяса и хлеба, наскоро сделал нечто вроде кривых и неровных сэндвичей.

— Вы с ним как два мальчишки, — сказал он, услышав шаги за спиной. — Упрямые. Своенравные. И никто другого не переспорит. А ведь он тебе в отцы…

— Так было всегда, — признался Гарри, усевшись за стол. — Я так боялся этого, что даже не удивился. Просто было… очень, очень тяжело.

— Я знаю, — буркнул Драко. — Я могу себе представить, хоть ты и не хочешь со мной говорить, все держишь в себе. Будто ты самый сильный, а я — какой-то слабак.

— Нет, я так не считаю.

— Это как история с Лорелей, — выпалил Драко. — Ты дотерпишь до того, что…

— Болтовня делу не помогает, — сказал Гарри спокойно. — Правда, Гермиона говорит, что эту теорию уже опровергли. Но кто опроверг? Магглы.

— Первый раз я с ними согласен. Гарри, послушай, я не предлагаю тебе болтать, как попугай. Я только прошу, чтобы ты не терпел до последнего. Знаешь, как в штаны надуть? Надо терпеть, пока не станет невмоготу.

Гарри хрюкнул, и Драко, улыбаясь, снял чайник с огня.

— Это ты нарубил канапе?

— Я.

— Топором? — со слабой ухмылкой предположил Гарри.

— Идиот, — отозвался Драко. — Я старался. Мой нож затупился.

— Сегодня днем я потренирую тебя, научу пользоваться мечом. Что-то мне подсказывает, нам это пригодится. Хватит бродяжничать с голыми руками, а, Малфой?

Драко сел напротив него и налил чай в две чистые кружки. В кухне было тепло, за окном поднимался морской промозглый туман. Гарри сидел расслабленно, и лицо его посветлело, больше не было на нем отпечатка немого, затаенного страдания.

Драко сжал пальцы на горячей кружке и решился:

— Гарри, я… я тоже боялся.

Быстрый, острый взгляд поверх очков.

— Ты? Чего же?

— Неважно… нет, впрочем, важно. Почему ты остался со мной? Ты мог… ты мог решить…

— Ну, — сказал Гарри, тщательно разглядывая чаинки, кружившие в кипятке, — прежде всего потому, что мне-то вернуться НАДО.

Драко поерзал.

— Без этого вся история просто теряет смысл, ты не находишь?

— Верно. Ты прав…

— И меня… меня, как он справедливо заметил, ждут.

Драко смущенно поднял и опустил свой игрушечный складной нож.

— А еще? Еще у меня есть ты, — закончил Гарри беспечно.

Сердце у Драко кольнуло и замерло на секунду. Гарри коротко заржал.

— Я не могу тебя оставить, моего бедного белобрысого бродяжку. Не могу представить, что кто-то еще раз поднимет на тебя руку. Ты стараешься выглядеть солидно, достойно, но больше всего я… я не знаю… я жалею тебя? Я жалею тебя, когда ты так стараешься, а тебе вновь и вновь прилетает. Правда, я не знаю, что это. Если бы я мог, я превратил бы тебя во что-то маленькое, посадил бы в стеклянную банку и нес бы, никому не позволяя до тебя дотронуться. Когда ты упал там, на мосту, у ворот замка, мое сердце… его как будто покромсали на части, и я не знал, как тебе помочь, и твой пес… Все это было слишком. Правда. Это было уж слишком.

Драко решил обидеться.

— Я ничем не хуже тебя, — заметил он сухо. — Я не слабее тебя, не глупее тебя, а что касается моих манер и того, как я держусь…

— Да не в этом дело, Драко, — Гарри протянул руку и потрогал его щеку кончиками пальцев. — Не в этом.

Они помолчали.

— Ты же знаешь?

— Что? — спросил Драко, холодея. Его плечи, спина, грудь вдруг затвердели, стало трудно дышать.

— Ты знаешь, что я хочу всем этим сказать?

— Наверное… наверное, знаю.

Гарри криво, медленно улыбнулся, не отводя взгляда.

— Ну и хорошо. Мне не придется болтать, как попугаю.

Они обнялись и встали — вместе, не разжимая объятия, сбивая со стола тарелки с сыром и опрокидывая кружки. Гарри зарылся носом в его волосы.

— Мерлин мой. Ты пахнешь, как море.

— Не нравится?

— Заткнись.

Теплые губы коснулись щеки Драко, нетерпеливые руки сдирали с его плеч плащ и расстегивали камзол.

— Поцелуй меня, — попросил Драко жалким, тонким голосом.

Гарри поцеловал его, сжав ладонями лицо. Поцелуй пах крепким чаем — и, да, это странно — морской водой.

Вдвоем добрели они до постели Драко, и, продолжая раздеваться — молча, торопливо, целовались неистово, жадно. Гарри лег и притянул Драко к себе, прижал его голову к груди. Сердце его билось ровно и быстро. Драко подвинулся немного и прикоснулся губами к маленькому соску.

— О, — Гарри выдохнул, — давай же.

Драко лизнул, потом слегка прикусил — так, словно слизывал соль после глотка мексиканской водки. Гарри тихо застонал. Он взял ладонь Драко и положил на свой член. Под пальцами Драко пульсировало, было горячо, нежно и твердо одновременно. Чужая плоть его заводила — как заводит все чужеродное, отъединенное. Он сел на корточки, наклонился и осторожно дотронулся кончиком языка до капли смазки на головке.

— Господи боже, Моргана, Мерлин и все гребаные эльфы, — сказал Гарри. — Тебя не затруднит продолжить?

Драко дернулся и поднял голову. Он усмехнулся, улыбка была какая-то скользящая, неверная — она не держалась на губах, так и норовила пропасть.

— Если тебя не затруднит проявить взаимность.