Юлия Григорьева - По воле богов (СИ)

- Арман...

- Спокойно, Бони, своей жене я доверяю.

Она всего лишь женщина,

а женщинам, известно всем мужчинам,

причуды позволительно иметь.

Моей по нраву кровь.

Подумаешь, какая есть.

Причуду ей с улыбкой я прощаю.

Бониваль едва заметно передернул плечами и отвернулся, когда Арман обнял мое измененное лицо ладонями и прижался к окровавленным губам.

- А кровь у них отвратна.

По вкусу кровь твоя мне приглянулась больше.

- Ты пил Эльмины кровь?

- На разное толкает нас любовь.

Того потребовал обряд.

Я знаю вкус моей любимой,

и этому я несказанно рад.

Я улыбнулась и потерлась носом о щеку Армана. После обернулась и принюхалась.

- Убиты все?

- Похоже.

Овраг мной вдоль и поперек исхожен.

Не видел больше никого.

- Тогда продолжим дальше путь?

- И поскорей, пока не появился кто-нибудь.

Мужчины поднялись наверх, а я задержалась. Хотелось вернуть свой привычный облик. Хоть супруг и принял мою боевую личину, но лишний раз ей хвастаться не хотелось. Я вернулась и подобрала свое платье. Кости издали неприятный звук, вставая на прежние места. Любопытно, обратная трансформация всегда была болезненной. Пришлось стиснуть зубы, ведь Арман ждал меня совсем рядом. Когда все закончилось, я выдохнула и натянула то, что осталось от моего платья. Мне настоятельно требовался плащ.

- Ну, вот и ты.

Прекрасна, как всегда, любимое виденье ночи.

Все существо мое с тобою слиться хочет.

Люблю тебя, отважная жена.

Теперь идем, нас Бони ждет.

Он нас до дома отвезет.

- Какое чудное сказал ты слово.

Наш дом.

Лишь твой и мой,

и будет счастье в нем.

- Я в это верю без сомненья.

Я княжество готов забыть без сожаленья.

Мой дом, где ты.

- Мой дом, где ты.

Эхом повторила я, сплетая наши пальцы, и мы побежали догонять Бони. Он был на полпути к карете. Человек бросил на меня взгляд и с заметным облегчением выдохнул.

- Тебе я неприятна, Бони?

- Скорее, непривычна.

Но мне Арман и брат, и друг.

И этого уже, поверь, хватает,

признать, вампирше он супруг.

Я приняла ответ Бониваля и кивнула с улыбкой. Все-таки хорошо, что есть Энцолор и Бони, единственные, принявшие нашу любовь. От осознания этого уже не казалось, что весь мир ополчился против нас. Арман с благодарностью посмотрел на друга и положил мне руку на плечо, прижимая к себе. Бониваль усмехнулся, махнул на нас рукой и прибавил шаг.

На козлы опять сел друг моего мужа, а мы забрались в карету. Экипаж тронулся, доехал до оврага и начал спуск. Я, на всякий случай, принюхалась, но граков больше не было видно. И все равно мы расслабились только тогда, когда экипаж выехал на другой стороне и остановился. Арман вышел из кареты, подошел к скале, преградившей нам путь, оцарапал ладонь и приложил ее к камню. Гром от расходящегося камня был жутким и оглушающим. Мы с Бони закрыли уши, а мой муж спокойно ждал, когда проход станет достаточным, чтобы карета прошла в него, и махнул рукой. Бониваль подхватил вожжи, лошади тронулись, и карета проехала мимо Армана, последовавшего за экипажем пешком. После вновь приложил руку к камню, и скала сомкнулась. Мой супруг открыл дверцу и подал мне руку, помогая выбраться наружу. Бониваль усмехнулся, и карета покатила дальше.

Арман обнял меня, и мы, не спеша, пошли по яркой изумрудной траве, все далее уходя от границы земель моего мужа. Неожиданно он остановился, разворачивая меня к себе.

- Должок, любимая, не терпит промедленья.

- Какой должок?

- Супружеский, родная.

Тебя, конечно, я не подгоняю,

но все-таки немедленно желаю

проценты получить сейчас.

- Проценты? Они, скажи, откуда?!

- Успели набежать.

- А если отдавать я ничего не буду?

- Сам заберу.

И, знаешь, милая супруга,

от векселей не сможешь ты сбежать.

И синеглазый ростовщик увлек меня на траву...

* * *

Только рядом с Арманом я поняла, что такое счастье. Мы были одни, совсем одни, Бониваль покинул нас через стационарный портал, спеша успеть на погребение Нерила Дорбери. Мой муж просил поклониться покойному другу и от него. А я попросила прощения. Оба мужчины улыбнулись, они виноватой меня ни в чем не считали. Бони ушел, а нам досталась вся вселенная, наполненная сплошным непрекращающимся, искрящим счастьем. И было страшно, что все это может закончиться.

Земля покойной матери моего супруга была меньше клановых территорий, но мне она казалась целым миром, где не царило правил и условностей, где не было затаенной угрозы и устремленных в спину взглядов. Арман знакомил меня с нашим домом, показывал красоты этого места. Мы купались в прозрачном озере, носились, как дети, по лесу, пугая своим смехом животных, с любопытством подглядывающих за нами. Ловили вместе рыбу, но вся рыбалка закончилась веселой возней в воде, в которой мы оказались после очередных подсчетов моих задолженностей и притворного нежелания отдавать их.

Наши дни и ночи были наполнены любовью и упоительными ласками, сводившими с ума. Как никогда я понимала, что лучшего супруга не могла себе пожелать. Арман окружил меня заботой, отдавал все тепло своего сердца, и я платила ему тем же. Я ловила взгляды мужа и смущенно отводила глаза, столько в синеве его взора было обожания и нежности. Я тонула в его глазах, растворялась в нем, становилась его частью. И ничего не хотелось менять.

Наш дом был совсем маленьким и чем-то напомнил мне дом первой жены моего отца. Кроме нас в нем находилась старая женщина-оборотень с изувеченной второй ипостасью. Она с теплой улыбкой встретила Армана и настороженно меня. Так уж вышло, что вампиры одна из самых закрытых и высокомерных рас. Но мне не было смысла задирать нос перед женщиной, и мы быстро подружились. Впрочем, мы и видели друг друга изредка. На ночь она уходила в свое логово, маленький домишко, стоявший в некотором удалении от нашего дома, а приходила утром. Позавтракав, мы на целый день уходили. Возвращались вечером, незадолго до того, как оборотень уходила. Только тогда и разговаривали. Больше никого в мире нашего счастья не было.

Я как-то спросила Армана, откуда здесь взялась Вирея, так звали женщину. Он рассказал, что оборотень нашла его матушку в лесу, когда та была совсем маленькой, и приютила у себя. Родители ребенка нашли, а Вирее позволили продолжать общаться с дочерью, к которой женщина-оборотень привязалась. Она же и с Арманом часто нянчилась. А когда матери не стало, мой муж предложил оборотню жить здесь, приглядывая за домом. Вирее идея понравилась. С тех пор, она стала хранительницей этих земель.

Внизу вовсю уже гремела посудой Вирея. Арман потянулся и посмотрел на меня, тоже едва успевшую открыть глаза. Он улыбнулся и притянул меня к себе.