Юлия Григорьева - По воле богов (СИ)

- Вирея, как всегда,

желает утра нам и славит новый день.

- Вставать с рассветом каждый день

неужто ей совсем не лень?

- Остыла кровь волчицы старой,

и нужды у нее в сравненье с нами малы.

Легла, когда еще садилось солнце,

и встала, лишь затеплилась заря.

И, например, в отличье от меня.

Одна горячая вампирша

смотреть спокойно сны дала.

- Вот лицемерие мужчины!

Наглец, сегодня ночью будешь спать!

Ко мне не вздумай приставать.

- Так, значит, я договорился?

На месть вампирши напросился?

О, нет, молю я о прощенье!

Эльмина, внемли бедному супругу.

Он умоляет на коленях свою жену о снисхожденье.

- И не проси, тебя не слышу.

Я притворно фыркнула и попробовала освободиться из его объятий. Синеглазый нахал извернулся, придавливая меня своей тяжестью к ложу.

- Не отпущу, пока меня ты не услышишь.

- Пусти, наглец, я есть хочу.

А коль сейчас с меня не слезешь,

поверь, без жалости кушу.

- Красавица моя, ты врешь, как дышишь.

Не кусишь, знаешь почему?

Ты все еще не понимаешь,

тогда смотри, я покажу.

Арман завладел моими губами, и обо всех угрозах я как-то неожиданно забыла. Руки сами легли ему на плечи, и первый тихий стон разлился по спальне...

Когда мы спустились вниз, Вирея уже закончила готовить завтрак и повернулась на наши шаги. Она чуть насмешливо улыбнулась, глядя на наши невозмутимые лица, и кивнула на стол.

- Вирея, с новым днем.

Арман привычно поцеловал оборотня в щеку, а я обошлась простым приветственным кивком. Пока мы завтракали, женщина поглядывала на нас все с той же насмешливой ухмылкой. Я неожиданно зарделась, а Арман вопросительно взглянул на нее.

- Вирея?

- Не обращай внимания, сынок.

- И все же?

- Да, молодость я вспомнила свою,

на вас глядевши, на двоих.

Вот так же страсть сбивала с ног

И удержу найти никто не мог.

Волчихой юной, полной жизни,

неслась в владениях своих.

Бежала, ветер обгоняя, вдыхала запахи весны.

Той славной жизни не понять,

Кому свободы не дано объять.

Склоняли головы цветы

перед Виреей светлоокой.

Сынок, коли видал бы ты,

какой была я быстроногой.

И волей лишь одной дышала,

И душу юную сжигали

Одни лишь светлые мечты.

И вот в одну из тех ночей,

вдруг вышел волк.

Таких светящихся очей

я в своей жизни не видала

и жертвой страсти сразу пала.

Тела сплетались до рассвета,

и пели души от любви.

И песню до сих пор я эту,

забыть не в силах.

- И что же он, вы поженились?

- О, нет, Эльмина, нет, увы.

Сбежал подлец, лишь солнце встало.

На след его потом напала,

почти нашла, но волк другой

увлек меня своею силой.

И первого тогда забыла.

Арман дернул меня за рукав и сурово сказал:

- Не слушай ты ее, Эльмина.

Дурной пример, его забудь.

- Я разберусь уж как-нибудь.

- Тебе я разберусь, гляди.

Во мне ты зверя не буди.

- Укусишь?

- Хуже. Зацелую!

- Ревнивец ненаглядный мой,

ведь одного тебя люблю я.

- А я тебя.

И все же я предупредил.

- Про дев других сказать забыл.

- Какие девы, Эль? Опомнись!

С тех пор, как встретил я тебя,

уж о других не вспоминаю.

- Ну, да, ну, да.

Мужские клятвы - ерунда.

Поверь, Эльмина, точно знаю.

Арман возмущенно посмотрел на Вирею, неожиданно встрявшую в нашу беседу. Оборотень хмыкнула и исчезла в дверях кухни. Мой супруг проводил ее недовольным взглядом и снова повернулся ко мне. Я еле сдерживала улыбку, до того сейчас встревоженным выглядел Арман.

- Ведь ты же не поверила, Эльмина?

- Задумалась немного я, любимый.

Ведь если рассудить, она права.

История о мужеском коварстве,

к печали женской, вовсе не нова.

- Ко мне прошу не применять историй всяких непотребных.

Тебе клянусь из самых верных,

я буду преданный супруг.

- А отчего в глазах испуг?

- Прекрасное виденье ночи,

моей ты смерти, верно, хочешь?

Тебе я правду говорю!

Чем доказать?

- Ну, что могу тебе сказать?

Лишь только долгой верной жизнью.

Я, наконец, не выдержала и рассмеялась. Арман мгновение смотрел на меня, не понимая, отчего я веселюсь. После усмехнулся и погрозил пальцем.

- Так ты смеялась надо мной.

- Уж ты прости меня, родной.

Но если помнишь, мы с тобой

предстали пред Кровавою Луной.

И тех, кого она соединила,

разъединить не сможет никакая в мире сила.

Уже не сможем мы познать любви другой.

Подвергнется опасности любой,

кто получить захочет нашу близость.

Расстроен?

- О, нет, нисколько!

Измена мне претит, ведь это низость.

Мне женщины достаточно одной,

которую люблю и сердцем, и душой.

И это ты, моя коварная супруга.

Но выбрал сам себе на жизнь подругу,

и потому тебе прощаю всей душой

издевку эту надо мной.

- О, как ты добр, милый друг.

- Таким и должен быть супруг.

Торжественно возвестил Арман, и его глаза сверкнули весельем. С этой забавной перепалкой мы покинули дом. Вирея попросила принести мяса. Ей охотиться было тяжело, потому исполнять поручение мы отправились вместе с мужем. Правда, расстались у кромки леса. Причиной оказался спор, кто быстрей вернется с добычей. Арман взял с меня клятвенное обещание не связываться с хищниками, а после отпустил, стребовав поцелуй... два, три. После пятого отпустил окончательно.

Я шагнула в густоту леса, отошла подальше, прислушиваясь к удаляющимся шагам мужа, после разделась и сменила личину. Так удобней и быстрей. Крылья зашуршали, расправлялись. Я подпрыгнула, взлетая на дерево, и принюхалась. Сразу же уловила запах Армана, он шел вглубь леса. Значит, я туда не пойду. Развернувшись, я распахнула крылья, оттолкнулась и перелетела на соседнее дерево. Ощущение полета захватило, и вскоре я уже просто резвилась, ловя ветер. Дерево, еще дерево, еще и еще... Остановилась я лишь добравшись до глубокого оврага, гораздо глубже того, который мы проезжали перед границей земель Армана.

Мгновение я смотрела на далекое дно, а затем поймала воздушный поток, раскинула крылья, и ветер понес меня. Мой счастливый смех огласил пространство. Думаю, непосвященный должен был бы испугаться, услышав леденящий хохот измененного вампира. Но здесь не было никого, и я продолжала предаваться ощущению свободного парения. Воздушный поток то поднимал меня вверх, то начинал резкое снижение, чтобы вновь вознести в вышину. Я до того расслабилась, что забылась и кувыркнулась в воздухе, едва удержав равновесие.

- У-ух, - испуганно воскликнула я, выровнялась и снова рассмеялась.

Повторить кувырок было страшно, но кровь бушевала, и я рискнула...

- Эль!

Я потеряла свой воздушный поток, хаотично забила крыльями, пытаясь удержать в полете, но хрупкая конструкция крыла не выдержала, и я полетела вниз.