Сергей Юрьев - Хрустальная колыбель

Пламя то и дело переливалось синими и зелёными сполохами, а идолы поднялись над головой, подпирая небо, которого не было. Их тени легли крестом на жертвенный костёр, и он начал трещать и гаснуть. Владыки отказывались принять жертву — видимо, слишком ничтожным показалось им подношение. Хлоя смеялась, Зеус угрюмо смотрел на волхва, сжимая в могучей руке застывшую молнию, Ярис хищно скалился, Геккор был печален. К умирающему костру приближался светящийся силуэт, и Пров едва узнал в нём Геранта, ощутив внезапный приступ досады. Владыки требовали иной жертвы и ясно дали понять, чего именно они хотят.

Видение растворилось во мгле, и вскоре крохотное капище с погасшим костерком вновь стояло на столе, словно игрушка, предназначенная для детских забав. Герант пел какую-то протяжную молитву, склонив голову, а Ойван и Юм уже были возле самого пролома, откуда доносился металлический лязг, топот, раскатистый хохот и шипение. Парни, видимо, решили первыми принять бой, и теперь, после встречи с Владыками, которые задарма не пожелали связываться с этим делом, их порыв казался ещё более нелепым и наивным. А может, и впрямь стоит вот прямо сейчас вот этой лавкой оглушить Служителя, подпалить на нём рясу, и тогда всё будет как надо — во славу Зеуса, Геккора, Яриса, Хлои, во славу духов, живущих вечно под кронами Священной дубравы, во славу травы, пробивающей путь навстречу свету, уходящей корнями во тьму… Он, может, и сам не против — если на пользу дела… Нет! Противно, да и поздно уже, наверное. Поздно…

Тьма, заполнившая пролом в стене, с чавканьем выплюнула первого пришельца из Небытия. Тот же самый — с трещиной в башке. Только вместо меча в раскроенном черепе торчит длинный, острый чёрный каменный осколок. Окинув тяжёлым и пустым взглядом встречающих, он выдрал из головы своё оружие и с истошным визгом бросился на Юма. Тот успел сделать шаг в сторону, пропуская удар мимо себя, и в этот момент Ойван снёс голову потерявшему бдительность мертвяку. Юм поддел её ногой и отправил обратно в клубящийся чёрный туман, и обезглавленное тело бросилось было вдогонку за ношей плеч своих, но из проёма уже торчала огромная пасть, полная ржавых игл, а по стене во все стороны побежали частые извилистые трещины. Отверстие в стене расширилось, внутрь бывшей опочивальни лорда ввалилось несколько булыжников. Вторая и третья пасть оказались точно такими же, как и первая, они начали вырывать друг у друга ошмётки обезглавленного тела, и это на какое-то время отвлекло их от дальнейшего наступления. В следующее мгновение бесшумная яркая вспышка озарила шатающиеся стены, и монстр смешался с тьмой, из которой вышел, лишь на полу осталась корчиться одна пасть на длинной волосатой шее, которую то ли Юм, то ли Ойван успел отсечь, прежде чем Посох выпустил на волю Небесный Огонь. Но место испепелённой твари тут же заняла другая, точно такая же, но теперь были видны не только стальные оскалы, но и огромные голодные немигающие глаза, глядящие из прорезей на брюхе чудовища. Вторая вспышка, сорвавшаяся с набалдашника Посоха, была слабее первой, и ослеплённый монстр только издал какой-то чавкающий стон, продолжая двигаться вперёд. Кто-то явно подталкивал его сзади, а это означало, что сражение ещё далеко до завершения — оно, возможно, только начиналось.

— Скверное здесь место, — вдруг заявил Герант, с трудом поднимаясь с колен. — Давай-ка, Пров, отойдём туда, где простору побольше. — Он положил ладонь волхву на плечо, и Юм тут же подскочил к нему с другого бока, зажав под мышкой чёрный от крови и копоти клинок.

Волхв едва успел смахнуть со стола в суму своё походное капище, когда иглозубая пасть клацнула в паре локтей от его пальцев.

— Эй! Вы куда?! — Ойван только что снёс твари ещё одну клешню и отступать явно не собирался, хотя его белая рубаха покрылась алыми кровавыми пятнами.

— Герант сказал — уходим, значит, уходим! — выкрикнул Пров, заметив, что вслед за издыхающей тварью в пролом уже протискивается очередная — целёхонькая, и на ней верхом восседает какой-то лысый тип в рясе Служителя. — Отходи давай! Только спину им не подставляй.

Они двинулись назад тем же путём, что и пришли, Пров и Юм — по бокам. Герант, у которого теперь сил оставалось только на то, чтобы не выронить Посох, — посередине. Когда они доковыляли по крутой лестнице до нижнего зала, где валялись испепелённые останки мандора, вниз скатился Ойван. Он был уже без сознания, кровь сочилась из многочисленных ран, в левую руку ниже локтя мёртвой хваткой впилась отсечённая зубастая клешня, но правая продолжала сжимать рукоять меча.

— Юм, мальчик… — Герант остановился, оглядываясь назад. — Забирай Ойвана и уходи…

— Я?! — Юм слегка опешил. — Как — уходи?

— Забирай Ойвана и уходи! — повторил Герант. — Здесь ты уже всё равно ничем не поможешь, а жизнь твоя тебе ещё пригодится. И не только тебе.

— Я не…

— Поторопись, — не дал ему договорить Герант. — Поверь — нельзя иначе. Орвину скажешь, чтоб людей от замка отвёл на лигу, не меньше, а то и на две…

Стены вновь задрожали, и сверху посыпалась каменная крошка. Со стороны винтовой лестницы, по которой они только что спускались, потянуло горячим смрадом, и послышался всё тот же душераздирающий скрежет и вой.

— Уходи. — Теперь в голосе Служителя слышалась чуть ли не мольба. — Жди нас там… Может быть, и дождёшься. Держи. — Он сунул в протянутую руку Юма свой посох. — В Храм вернёшь, если что… Пойми, пока ты здесь, я не смогу сделать то, что должен.

Грохот нарастал, а из каменного свода вывалился первый булыжник. Герант оттолкнул Юма от себя, и тот бросился к Ойвану, который продолжал лежать неподвижно на нижних ступенях. Клешню, впившуюся в руку варвара, удалось размозжить двумя ударами валявшегося рядом камня, а потом Юм взвалил Ойвана на плечо и, ни на кого не оглядываясь, волоча посох по полу, направился к выходу. В конце концов, можно оттащить этого парня на безопасное расстояние, а потом вернуться… Вернуться… Юм ускорил шаг, а когда ворота башни остались позади и перед глазами встал тусклый рассвет, утонувший в серых облаках, пустился бегом — до тех пор, пока Ойван, перекинутый через плечо, не начал стонать при каждом толчке.

— А теперь давай, волхв, выставляй своих идолов и начинай обряд, — сказал Герант, когда шаги Юма стихли за воротами.

— К-какой? — изумился Пров, который до сих пор молчал, не зная, на что ему решиться — постараться-таки исполнить волю Владык или просто лечь и помереть.

— Ты знаешь какой. — Служитель говорил спокойно и твёрдо, как будто заранее знал, что его ждёт, как будто за этим и шёл сюда… — Корми своих Владык, дай им, что они просят, — пусть вырвут с корнем этот замок, пусть обратят в пыль его стены. Но только замок… Начинай, а то поздно будет.