Эмиль, Гнитецкий - Благими намерениями

-- Перегибал он, конечно, палку, господин Мольх, - вторил Тулг, - Но лучше уж пусть так, чем поборы ни за что. Вот и мы отдаём сверх положеного, еле концы с концами сводим, а кто-то просто так получает.

-- Мы, признаться, как вас увидели, так подумали, что это какие-то новые проделки оброчных, - поддержал его Нетвель.

-- Случай тут был прошлой зимой, - сказал Тулг, - В холодное-то время мы тоже рыбу ловим. Бурим лунки и бечевки с крючками туда опускаем. А поборщики эти на санях по речке приезжают, как она замёрзнет. Так один стражник нагнулся над лункой посмотреть, а шлем у него в прорубь и упал. Заставил он меня туда нырять и его доставать. Я ему говорю: "У меня насморк". А он меч вынул и отвечает: "Ныряй, а то пасть порву!"

Мужчина всхлипнул.

-- Ладно, Тулг, хватит со своим насморком. Замучили мы господина своими причитаниями.

-- Нечка, не мешай! - перебил Нетвель, - А вот нам соседи с того берега ещё рассказывали, что скоро Тествера с Блоднеком поженятся. Говорят, граф, строгая у вас принцесса, но справедливая, порядок любит. Надеемся, что хоть она что-то изменит. Что нужно простому человеку, у которого руки и голова есть? Возможность работать и кормить себя и семью, немножко отдавая князю. А больше нам ничего и не надо.

Мольх покачал головой, плеснул себе ещё самогонки, выпил залпом и закусил огурцом. "Вроде и простаки, но не дураки. Вот бы все такими были тут, а трущобное быдло скатать в громадный ком и скинуть в море!".

-- Я тоже надеюсь, что скоро здесь станет лучше. Пора мне назад, дело не ждёт. Ваши сведения будут учтены.

Встал и, спотыкаясь о корни деревьев, зашагал к холму.

***

Король в эту ночь спал плохо, постоянно ворочаясь с боку на бок. Да и мудрено ли спать крепким сном, когда через несколько комнат квакает твоя дочь в образе пупырчатой жабы?

Ворочаясь на кровати, король услышал, как за дверью раздались тихие приближающиеся шаги, будто кто-то шлёпал по коридору к его покоям.

Ровид широко открыл глаза, завертел головой, соображая, что происходит.

Звуки шагов становились громче.

Покои короля изменились, стали какими-то неестественными. Редкие звёзды неспособны были разогнать царивший в комнате мрак. Воздух и тот начал вязнуть, словно Ровид попал в пруд со сгущённым молоком.

В дверь что-то плюхнулось. Король с удивлением обнаружил, что не слышит голосов стражи.

Страх накатывал волнами, липкий, мерзкий, до отчаяния жуткий, что хотелось вскочить и убежать подальше. Сердце съежилось, дыхание участилось. Руки двигались с трудом, но король нашёл силы сесть на постели и вытащить меч из ножен.

В дверь снова раздался шлепок невероятной силы, от чего она задребезжала. Громкий голос протяжно и с чавканьем произнёс:

- Откро-о-ой, папа! Я пришла-а-а! Зде-е-есть никого-о-о больше-е-е не-е-ет!

Король похолодел и покрылся мурашками с головы до ног.

И открыл глаза.

Раздался стук в дверь и, распихав стражу, в комнату, как порывистый ветер, влетел Мольх.

- Ваше величество! - склонился над королевским ложем, - Нам надо поговорить с глазу на глаз! Есть план!

- Мы пытались попросить его подождать, но он... - открыл рот гвардеец.

Король приподнялся на кровати, ошарашенно поглядел по сторонам, потом с облегчением вздохнул и упал на подушку, вытирая со лба холодный пот.

- Конвой, вон! Панкурт! Ты мог бы постучать, пока я оденусь! Ладно, сам разрешил. Но впредь - по установленной форме! Так... - шмыгнул носом, - Ну-ка иди сюда!

"Твою гвардию! Зажевать забыл!" - кольнуло сыскаря.

- Насморк подхватили, Ваше величество? - посторонился Мольх.

- Зубы мне не заговаривай, Панкурт. Подойди сюда! - рыкнул Ровид, - Я же просил не пить хотя бы сейчас!

- Мой король, это в интересах следствия! Честное слово! - оправдывался граф, деликатно пытаясь разжать пальцы короля, намертво вцепившиеся ему в воротник.

- Горе мне! Дочь-жаба, сыскарь-пьяница, срыв свадьбы. За что, за что?! - с отчаянием произнёс Ровид, тряхнул Мольха и разжал пальцы.

Во взгляде короля было столько неподдельного отчаяния, боли и надежды, что только он, Панкурт Мольх, и никто другой, сможет помочь в беде. Сыскарь про себя поклялся, что не разочарует своего господина, практически отца.

- Ваше величество, успокойтесь! - усадил на кровать короля сыщик, - Я позволил этому делу зайти слишком далеко, но следствие успешно продвигается. Не пройдёт и двух суток - вы увидите свою дочь. Я приложу все усилия! У меня есть план, но нужна помощь.

- Всё, что в моих силах! Что от меня требуется?

- Итак, мой король, мне надо тщательно осмотреть комнату вашей дочери, допросить прислужницу, которая последний раз её видела.

- Кто тебе не даёт? Иди и делай!

- И ещё. Это будет несколько необычная просьба, но я настоятельно прошу разрешение на обыск комнаты Ксандо. Это княжеский герольд, вы его видели.

- А, этот горлодёр и литаврист. Как же, встречал нас с дочерью. А что случилось, Панкурт? Тут уже сложнее. Мне придётся говорить с Гинеусом, и нужны веские причины. Просто так князь рыться в вещах своего личного глашатая не даст.

- Видите ли, это пока только подозрения, не принимайте близко к сердцу, но я имею веские причины полагать, что Ксандо как-то замешан в колдовстве.

Брови короля поползли наверх.

- Что-о-о?! Не может быть! Панкурт, дорогой мой, ты шутишь?

- Никак нет, Ваше величество. Но есть пара улик. Я обещаю, что раскрою их все, если догадки подтвердятся. В общем, мне нужно, чтобы вы убедили Гинеуса удалить Ксандо на часик-другой из замка и разрешить мне в присутствии свидетелей обыскать его покои.

- Ну и задачи ты мне ставишь, Панкурт, - вздохнул король, - Многое приходилось делать, но чтобы так...

- Давите на предстоящую свадьбу, мой король! Нет Тестверы - нет и свадьбы.

- Я, конечно, не последний король в этом мире, но в чужом княжестве свои порядки устанавливать не могу. Ладно, поговорю, раз это ради дочери.

- Ваше величество, я слышал, Гинеус без ума от страусов. Может, как-то начать с них, а потом плавно перейти к делу?

- Именно! Он обещал показать мне ферму. Но это уже не твои заботы, - рыкнул Ровид, - Сейчас оденусь и пойду с ним разговаривать. Делай своё дело.

- И ещё один момент, последний. Ваше величество, как вы знаете, сегодня двести пятьдесят один год со дня основания Верузии.

- Да знаю я, знаю, - помрачнел король, - как же не хочется идти на эту пьянку. На сердце тяжело, о Тествере думаю, а придется натужно веселиться. Тьфу!

- Я именно об этом. Ваше величество, попросите Гинеуса, после того как все рассядутся за столом, поменять меня и Блоднека с кем-нибудь местами.

- Это еще зачем?

- Нужно, Ваше величество! Поверьте, от этого зависит успех нашего дела. Сыновей Гинеус пусть поменяет местами друг с другом, ну и меня с кем-нибудь.