Мария Мясникова - Бог из машины

Скоро вечер, небо вновь становится серым и пепельным. Антон послушно тащит покупки, трупный запах мой носильщик пока (вообще?), слава профу, не распространяет. Но он существует, он — реален, и это — неправильно. Боюсь представить, что же будет завтра.

Замерзшие пальцы приходится отогревать в карманах: перчатки где-то потерялись, может, там же, где нормальная жизнь.

А впрочем, завтра будет завтра.

Макс приходит быстро, врывается в квартиру, принося с собой запах мороза и ворох проблем. Окидывает хрущевку отрешенно-равнодушным взглядом, проходит в зал, не снимая обувь, оставляя за собой влажные следы.

— Во-первых, здравствуйте, молодой человек, — раздраженно начинает чистоплюй проф, — во-вторых, снимите ботинки.

Макс растерянно опускает глаза и недоуменно пожимает плечами.

— Извините, — из коридора он возвращается уже в носках, — выключите комп, хорошо?

— Зачем? — вкрадчиво интересуется старик, в то время как я выполняю просьбу гостя. Так, на всякий случай.

Макс, аккуратно обойдя гуля, не поленился подойти, выдернуть шнур из розетки.

— Не хочу, чтобы он слышал, — поясняет этот параноик. Да, Макс, Большой Брат следит за нами.

— Кто? Компьютер? — проф двумя пальцами поднял упавший шнур, седая бровь красноречиво поднята.

— Ну не принтер же, — парень явно раздражен нашей непонятливостью. Кошусь на упомянутый принтер, но тот упрямо молчит.

— Ты разговаривал с компом? — скептически бормочу. Нет, такое и со мной случалось — особенно когда капризная техника начинала глючить, но доказывать наличие разума у этих молчаливых собеседников не доводилось. Хорошо хоть Макс болтал не с телевизором или холодильником, уже прогресс. Да и стоит ли доверят парню в розовой рубашке?

— Он отвечает, — трагически повышает голос новый знакомый.

— И что? — я помахала перед черным экраном. — Привет, искусственный разум.

Проф на такие выходки недовольно морщится, но мне — можно, я — несовершеннолетняя.

— Может у вас завелись гремлины? — профессор хоть и немножко волшебник, но скептицизм ему побороть не удается. Представляю мелких и зеленых тварей, заморочивших голову Максу, и улыбаюсь. А может они фиолетовые, или даже розовые…

— Я могу доказать, — сердится студент и решительно тянется к вновь загудевшему системному блоку.

— Мальчик, — профессор позерским жестом поправляет пенсне, — с чего ты взял, что и наш компьютер является носителем разума?

Действительно, с чего? То ли словоохотливый компьютер парню повстречался не в одиночестве, то ли мы что-то поняли не так.

Макс злится, размахивает руками, проглатывает слова: объяснять необъяснимое у него получается плоховато. Мы пытаемся слушать.

Верно, конечно, оказалось второе предположение: ИИ зародился (слава логике) все-таки не в самой машине, а в Сети.

— Что ж, давно пора, — гипнотизируя страницу с новостями, рассуждаю вслух, — мы ведь так долго ждали появление искусственного разума, что даже не удивительно. Интернет ведь…

— Ты не понимаешь, — прерывает парень, не удивлюсь, если ИИ возник бы в Интернет-2…

— Интернет-2?

— Специальная сеть внутреннего пользования в Штатах, — завистливо вдохнул макс, — ты не представляешь, какая у них скорость, какой объем информации циркулирует!

— А нельзя ли ближе к делу? — сидеть ВКонтакте можно и так, к чему завидовать?

Макс хватается за мышь как обидчивый дворянин за шпагу, придвигает клавиатуру — вид как у собравшегося то ли на фронт, то ли прыгать с девятиэтажки. На стуле уже сидит проф, поэтому гостю приходится нависать над монитором.

— Привет, — забивает в поисковик. Что, о святой Билл Гейтс, он надеется увидеть в ответ? Меня пробивает на смех.

— Вдруг над тобой хакер какой-то пошутил? — глядя на зависшую сеть, чувствую легкую жалость. Бедный парень, события последних дней пагубно сказались на его психике.

— Перестань нести бред, — невежливо рявкает Макс. Проф, не выносящий грубость по отношению к дамам, молчит: старик, когда задумается, окружающих не замечает от слова совсем.

— Ну, вирусная программа…

— Кто из нас программист?

Профессор кивает головой на полностью белый экран, где стремительно появляются буквы. Шрифт «Times New Roman», 16, язык русский.

— Сдаюсь, ты был прав.

На наше «привет» нам досталось почти равнозначное «здравствуйте». Настораживающе: то ли некто за экраном знает, что говорит не с одиночкой, то ли просто проявляет вежливость.

— А если это призрак? — не выдерживаю.

— Поэтому я и пришел к тебе, — противоречит сам себе Макс: пришел он как раз не ко мне, а к профу. Мог бы, кстати, хоть тортик прихватить.

— Призраки в сети? Звучит знакомо, — морщит длинный нос старик, морщины на лице становятся более выраженными.

— Но представь на мгновение, — мечтательно продолжает доктор исторических наук, — что там действительно иной разум.

Проф немного романтик, хоть по нему и не скажешь. Вырос он в другие времена, мечтал о будущем Стругацких, полетах в космос, встречах с неизведанным. Ничего столь страстно желаемого получить старику не довелось.

— Кто ты? — отодвигаю Макса в сторону и печатаю новый вопрос. Вдруг ответят.

На экране «я — бог» и куча смайликов.

Макс за спиной выдыхает сквозь сжатые зубы, но комментировать не спешит.

— Забавно, не так ли, девочка моя? Будь добра, поинтересуйся, каким именно богом считает себя наш разговорчивый друг.

— Какой бог? Яхве? Аллах? — мне не трудно сделать приятное пожилому человеку.

— Новый и лучший, — подмигивают кривые рожицы на мониторе.

Макс зло и отчаянно матерится за спиной, ему, наверное, страшно. Мне тоже, не люблю перемены.

— Интересно, — длинные пальцы профа забарабанили по столешнице, настукивая знакомую мелодию, — спроси еще что-нибудь.

— Будем друзьями? — с энтузиазмом отбиваю я, слыша пощелкивание клавиатуры.

Скачек напряжения и свет вырубает во всем доме. Мы теряемся во тьме, и остается ощущение маленького потерявшегося ребенка, одиночество и темнота….

— И что это значит? — потрясенно поинтересовался голос Макса откуда-то слева.

— Да? Нет? — если бы был свет, сто процентов довелось бы лицезреть довольную улыбку Чеширского кота на лице многоуважаемого доктора наук и просто хорошего человека.

— Не знаю, — поставил точку проф, — но все это весьма и весьма любопытственно.

Мама работу бросить отказывается: мои доводы кажутся ей менее убедительными, чем необходимость обеспечивать семью. Она же одна работает, делает все по дому, это я ленивой выросла, даже уроки не учу, невесть где шляюсь… Почему взрослые считают, что возраст показатель ума, что быт важнее всего, что их скучный взгляд на мир единственно правильный?!