Алина Белова - Сказание второе: Плач Волка (СИ)

- Покиньте нас, - приказал Ворон, и девушки послушно вышли из шатра. Он и Небесокрылая остались одни. Выдавив улыбку, юноша обошёл большую жаровню в центре и присел возле княжны. Она смотрела на него лучистыми глазами и улыбалась. Такая спокойная и безмятежная, словно прекрасная водяная лилия, которой может навредить любая неосторожность, одно неловкое движение. Взяв руки девушки в свои, Алак поцеловал её изящные пальцы и прошептал:

- Моя светлейшая мечта, мои сладкие грёзы... - он вдохнул аромат её гладкой кожи.

- Я ждала тебя.

Таодан вздрогнул и удивлённо посмотрел на жену. Она оставалась спокойной и безмятежно улыбалась. Подняв руку, девушка ласково коснулась его волос и убрала одну прядь со лба назад. После этого наклонилась и поцеловала Алака. Юноша изумлённо замер, не в силах пошевелиться. Он совершенно не был готов к такому. В последнее время Аньюн сильно уставала и часто засыпала, так и не дождавшись его возвращения. Ворон пытался коснуться её, но она уворачивалась и печально смотрела куда-то вдаль. Теперь же девушка сама прильнула к нему, обвив шею изящными руками. Её улыбка - вот всё, что так нужно было Алаку. Вдохнув аромат густых чёрных волос, он принялся покрывать поцелуями её шею и ключицы. Но когда княжна положила свои руки ему на плечи, тут же отстранился.

- Что-то случилось? - он нахмурился.

- Случилось, - кивнула девушка и улыбнулась. - Но тебе решать, хорошее ли это "что-то" или нет.

Лукавый огонёк вновь вернулся в её глаза, и Алак почувствовал невероятное облегчение. Состояние девушки сильно беспокоило его в последнее время, но теперь он видел, что с ней всё было в порядке. Она просто устала, ей необходимо было отдохнуть, отвлечься. Или же всё-таки случилось что-то важное? Нет, нет, Аньюн не могла узнать о новости раньше, чем сам Алак.

- Ну же, не томи, - взмолился юноша, с надеждой смотря на неё. - Что случилось?

Княжна улыбнулась и осторожно взяла своими руками его ладонь. Потянув к себе, девушка положила её на свой живот и подняла на Алака чистый, радостный взгляд. На мгновение Ворону показалось, что кончиками пальцев он ощущает невероятное тепло. Сердце в его груди сжалось, и молодой император изумлённо посмотрел на Аньюн.

- Да, мой шаттар, - улыбнулась она и охнула, когда Таодан неожиданно прижал её к себе. Через мгновение девушка вздохнула и обняла его в ответ. Алак не мог совладать с собственными чувствами. Он был испуган, взволнован, поражён, обескуражен, даже безумен. Ему хотелось убежать прочь, спрятаться, обдумать то, что он только что услышал. И в то же время было непреодолимое желание вырваться из шатра, броситься в центр лагеря и закричать так, чтобы слышали все. Чтобы каждый узнал об этой радостной новости. Алак не мог справиться с напором эмоций. Он терялся и не знал, что чувствует в этот момент. Понятно было лишь одно - эта новость была ещё прекраснее той, что молодой Ворон получил от Га'кеона.

- Боги, Аньюн, - выдавил Алак, прижимая её к себе. - Мой сладкий цветок, моя нежная рассветная песнь...

Девушка тихонько рассмеялась. Её забавляло, когда Таодан, забываясь, начинал перебирать различные слова и придумывать всё новые и новые ласковые прозвища для неё. Так могло продолжаться до бесконечности. Когда Алак уходил в себя, он мог часами шептать ей на ухо. И Аньюн была готова слушать его вечно. Но вдруг девушка отстранилась и пристально посмотрела на молодого императора.

- Ты хотел мне что-то сказать.

Алак вздрогнул. Он успел позабыть о том, ради чего вообще пришёл в этот шатёр. Откинувшись на подушки, юноша прикрыл глаза и попытался сосредоточиться. Теперь, после той новости, что рассказала ему Аньюн, он не знал, с чего начать. Да и стоит ли? А если эта весть испугает Небесокрылую, заставит её волноваться? Ей, наверное, не стоило сейчас беспокоиться. О, Алак был готов едва ли не на руках её носить. Он бы приказал девушке остаться в Фабаре ради её безопасности, но она всё равно его не послушает. Даже с ребёнком под сердцем.

Тяжело вздохнув, Ворон сел и пристально посмотрел на Аньюн. Она терпеливо ждала, лишь только пальцами нервно теребила край своего длинного бархатного платья.

- Сегодня пришло письмо из Вэлна от Би'лака, - произнёс Алак и заметил, как вздрогнула Небесокрылая. - И письмо это было скреплено печатью с драконом.

- Драконом? - Аньюн сильно удивилась и тут же нахмурилась. - В Вэлне никогда не было таких гербов.

- Теперь есть.

По лицу Аньюн скользнул страх, и Алак пожалел, что начал этот разговор. Но повернуть назад было уже невозможно. Он должен был закончить начатое. Тяжело вздохнув, юноша закрыл глаза и выпалил:

- Пока мы разбирались с Корсаками у границ, в Вэлне произошёл переворот. И теперь на трон взошёл человек, называющий себя Драконом... - он приоткрыл глаза и внимательно посмотрел на Аньюн. - Ты ведь понимаешь, кто это?

Побледнев, девушка выдохнула:

- Ньёр.

Алак медленно кивнул головой. Лишь теперь он вспомнил сон, который снился и ему, и Аньюн. Они пытались понять суть его, обращались к Га'джину, но старый янгул сказал им, что смысл тёмных видений каждый человек выбирает для себя сам. Эти сны были лишь предупреждением, звездой, указывающей на перепутье, от которого исходит множество дорог. Ворон, дракон, змея и лис - вот, что видели Аньюн и Алак.

- Вот, что значило то видение, - пробормотал Таодан. - Дракон - это Ньёр. Ворон - это я. И мы сражались. Вот в чём смысл. Он не простит мне того, что я женился на тебе.

Аньюн неожиданно усмехнулась и сложила руки на груди. Ещё никогда прежде Алак не видел такой решительности в её глазах. Покачав головой, девушка уверенно произнесла:

- Чушь. Не сравнивай себя и Ньёра с Аэгоном и Эньяром. У них действительно был повод сражаться, а у вас - нет.

- Но Аэгон женился на Лань! - воскликнул Алак. - И Эньяр не смог простить этого своему лучшему другу.

- Да, но ты, как и все остальные, упускаешь одну важную деталь. Эньяр любил свою сестру, как женщину. Поэтому, когда Аэгон выкрал Лань из Пастака, Эньяр пошёл войной на Фабар. Между мной и Ньёром нет ничего, кроме семейных уз. Я его сестра, он мой брат. Никакой любви.

Это заставило Ворона задуматься. Действительно, Ньёр относился к Аньюн как к любимой сестре, но в его голосе, когда он говорил о ней, всегда звучала лёгкая насмешка. Он был её старшим братом, защитником и другом. Змей любил подшучивать над Небесокрылой, называл её "мальчишкой, которому боги подарили женское тело". Нет, между этими двумя не было никаких чувств, кроме как семейных. Аньюн была права. Эньяр вызвал Аэгона на дуэль из-за любви к Лань. И Алаку нечего было беспокоиться.

- Помнишь, что сказал Га'джин? - прошептала Небесокрылая, заглядывая в его глаза. - Каждый сам выбирает значение тёмному сну. И мы стоим на перепутье. Эньяр и Аэгон - это лишь один из возможных кругов жизни. Вспомни, что ты видел ещё. Скажи это громко. Давай.