Барб Хенди - Через камень и море

На мгновение Винн отчаянно захотелось схватить эти пять обернутых в кожу тетрадей, уйти отсюда и спрятать их там, где никто и никогда не сможет отобрать их от нее снова.

— Это оно? — спросил вдруг Красная Руда.

Винн посмотрела на него.

Он, присев на корточки, держал в руках толстую тетрадь. В третьем сундуке были груды связанных стопок бумаги — переводов, как те, что она видела в Гильдии. Их было много, но она могла и забыть, сколько работы было сделано. Ей потребуется целый день, чтобы просто быстро просмотреть их.

— А что насчёт этого? — спросил Красная Руда.

— Чего этого?

Он заглянул в сундук и протянул ей тетрадь потоньше — но в ней также были указаны даты.

— Дай мне!

Винн схватила тетрадку и хлопнула её на откинутую крышку сундука. Внутри были записи о законченной или продолжающейся работе перевода, как те, что она видела в первой тетради в тот день в катакомбах. Она оценивающе окинула взглядом стопки и несколько фолиантов, сложенных в третьем сундуке.

— Валхачкасея! — выругалась она.

Мысли о Сикойн — и особенно о негодовании Хайтауэра на нее — вернулись, когда она в гневе выдохнула:

— Вы… вы двое!..

Винн не смогла придумать ничего достаточно мерзкого, чтобы назвать их. Она держала второй план перевода.

Они не показали ей всё. Только часть, чтобы она поверила, что работы до сих пор продолжаются. Тогда она не могла бы поднять шум и рассказать всем о текстах, и все так и осталось в тайне.

— Что случилось? — потребовал ответа Красная Руда.

Винн попыталась вернуть себе самообладание.

— Ничего, — прошипела она.

— Правда? Ты так вспылила из-за ничего?

Она не собиралась объяснять что-то ему. Он и Циндер возражали против проекта перевода в кабинете Хайтауэра. Она сомневалась, что он будет сочувствовать ее горечи. Но важнее было то, что сейчас она имела гораздо больше для работы — все переводы — и это могло помочь ей в борьбе за оригинальные тексты.

Винн порылась во втором сундуке, чтобы получить представление о том, что он содержал. Там, так же как и в первом, лежали ее записи. Она отложила их для работы и посмотрела на полки, заполненные различными книгами, томами и стопками листов, которые она забрала из библиотеки Ликэн.

— На что оно похоже? — спросил Красная Руда. — Место, где ты нашла всё это?

Ее ум возвратился в прошлое, к той долгой, бессонной ночи. Она и Малец тщательно отобрали то, что казалось важным, удобочитаемым, или просто достаточно понятным из огромного количества текстов. Ее друзья помогли ей унести так мало по сравнению с тем, что они оставили позади, в теперь недоступной для неё половине мира.

— Оно… древнее. Более древнее, чем ты можешь вообразить, — ответила она. — Настолько древнее, что его единственный страж забыл звук человеческой речи… и как звучит ее собственный голос.

Винн отогнала воспоминание об обнажённой, обманчиво хрупкой нежити с раскосыми миндалевидными глазами, непохожей ни на одну человеческую расу, которую она знала.

— Прекрати отвлекать меня, — сказала она. — Я должна работать.

Красная Руда отошёл, когда она начала вытаскивать стопки листов перевода и фолианты и прикинула содержимое других двух сундуков. В них было гораздо меньше, чем на полках. Итак, с чего же начать?

В настоящее время информация относительно призрака была самой зловещей. Это, казалось, должно содержаться в фолиантах, упоминающих Детей, Почтительных, и Сауминфейл — Пожирателей Тишины. Из встречи с Ликэн она поняла, что фавориты иль`Самауда, Возлюбленного, Древнего Врага — он был известен под разными именами — могут существовать и по сей день.

Циндер назвал призрака «псом Кераваж» — Сумеречника.

Очевидно, он полагал, что это был приспешник Врага. Ликэн, Гассаун и Волино были тремя из тринадцати Детей, Детей Ночи, вампиров. Следовательно, если призрак был слугой столь же могущественным, как и они, она подумала, что это мог быть кто-то столь же важный. Возможно, кто-то, кто когда-то занимал видную позицию в одной из других двух групп.

Но Винн имела весьма смутное представление, что означают названия «Почтительные» и «Пожиратели Тишины». Все, что она имела — это список имен с одного дня работы с переводами. Она нашла только намеки на то, что Почтительные могли быть религиозными служителями.

Для выживания — и для уверенности в том, что она должна быть здесь — она сначала должна была найти конкретную информацию для Циндера и герцогини. Также, она нуждалась в ответах для себя о чем-либо относительно свитка Чейна и любого упоминания о Балаал-Ситте.

Она украдкой оглянулась на Красную Руду, съёживаясь внутри от мыслей о той вещи, одиноком саркофаге, отделённом даже от Падших. Вдруг ей пришло в голову, что если у нее и должна быть охрана, то из всех Ходящих-сквозь-Камень Красная Руда мог быть самым полезным.

Его глаза загорались от упоминания о Балаал-Ситте, хотя она и не в полной мере понимала, почему. Но это могло быть ключом к его доверию, если ей понадобится его помощь.

И в последнюю очередь она надеялась найти упоминания о древнем эльфийском прибежище.

Малец — так же как и Магьер — уловил это в воспоминаниях Вельмидревнего Отче о Забытой Эпохе. Он видел Айонисс Ллоин — Первую Поляну — место, куда никакие не-мертвые не могли вступить. Это место кануло в лету с того времени.

Члены эльфийской ветви Гильдии иногда посещали Колм-Ситт, и все же никто никогда не упоминал большой возраст Первой Поляны. Когда это сделала она, Чиллион притворился, что тоже ничего не знает, если верить Чейну. Почему они хотели сохранить это в тайне?

Винн должна была знать. Если не-мертвые не могут войти туда, то такое место, такой приют, мог очень понадобиться, если война повторится.

— Почему ты медлишь? — спросил Красная Руда. — Чего-то не хватает?

Винн поняла, что слишком долго сидит, ничего не делая.

— Нет. Я решаю, с чего начать.

— Разве раньше тексты не были в твоём распоряжении? Ты не изучала их во время возвращения домой?

— Нет, — прошептала она. — Мой учитель, домин Тилсвит, предложил, чтобы я подождала до воссоединения с моими коллегами — более опытными каталогистами. Это показалось мне разумным… потому что я была наивной дурочкой! Но я не думаю, что он ожидал, что тексты будут изъяты.

Она тут же пожалела, что рассказала ему хоть что-то.

Да, она просмотрела некоторые тексты во время той поездки. Любопытство брало над ней верх, и не раз. Но события в Запределье были слишком свежи в памяти, как и потери. Иногда, тексты были слишком большим напоминания о том, чего стоило их приобретение.

Затем она вспомнила то, что она и Малец выбирали.

Винн поднялась и стала искать на полках. Не нашла и обыскала сундуки. Из второго она вытащила тонкий том, скрепленный деревянными пластинами, которые держал кожаный шнурок, ставший хрупким от времени.