Корин Холод - Братство, или Кризис Сумеречных

— Шикарно! — Девушка отвернулась к окну.

— Прости, Сова, — Вит коснулся её плеча, — мы не хотели. Я и сам не хочу об этом думать. Но всегда лучше проверить, чтобы потом с облегчением ткнуть нас носом в результаты и заявить: «Я же говорила».

— Вот так я и поступлю, — гнусаво отозвалась девушка. — И буду припоминать тебе это ещё сотню лет.

— Не сомневаюсь. Нам, давай думать дальше. Кто ещё у нас есть?

— Из прошлых врагов? Братец, мне бы сегодня ещё поспать и полазить по высшим слоям общества, согласно твоим указаниям. А список у Лиса такой длины, что перечисление затянется до утра, если не до самого штаба.

— Давай вкратце и только основных. Я буду говорить, а ты — комментировать. Тех, кого помню: Дудочник?

— Упокоен надёжно.

— Лысый упырь?

— От него остался только пепел. Память, и та уже истончается.

— Клаус Тёмный?

— Слышал о нём не так давно, но масштаб не тот. И он глупый. Такая сложная комбинация не для него. Опять же, зачем ему компас? Жертвы он и так прекрасно находит.

— Всё равно, проверь, может что слышно.

— Проверю.

— Однорукий?

— Малой, ты что? Капитан безобиден, как весенняя муха.

— И его проверь. Ты же знаешь, как это бывает. Кто мог подумать, что милая девушка, выращивавшая кустики роз по ночам…

Нам невесело усмехнулся:

— Да уж, история вышла ещё та. Ещё кто-нибудь вспоминается?

Вит помялся.

— Вы наш схрон давно проверяли? Тот, с которого всё началось.

Нам грустно улыбнулся. Та старая история до сих пор беспокоила не только Вита.

— Лично проверяю ежемесячно. Там всё в порядке. Кстати, ты понял, наконец, кто это был?

— Да. Потом расскажу. Проверяешь — значит, всё в порядке. Хорошо, пока всё.

— Этого нам хватит. Ладно, я спать буду. Сова?

— Пожалуй, я тоже. Доброй ночи, Вит.

— Доброй, сестрёнка. Не грузись, я действительно не верю, что это Багги. Но прорабатывать нужно всё, включая невозможное.

— Да поняла я, поняла.

Нам и Сова уснули. За окном проносились размазанные от скорости ночные пейзажи, а Вит всё сидел и прокручивал в голове варианты развития событий.

«Хорошо, отбросим предрассудки, хоть от этого гадостно на душе. У нас сразу четверо подозреваемых. За себя я отвечаю. Кто ещё это может быть? Парочка старых как мир врагов? Возможно. Что ещё? Самостоятельные действия потенциального противника. Сам убил сестру, сам съехал крышей, сам пришёл, сам сделал. Реально? Да, реально. Последний вариант, гаже некуда: Лис. Предатель. Но он отдал мне компас. Значит, или помутился рассудком, или… „На этом мысль останавливается“. Нет, не верю. И дело не в фактах. Просто… брат не мог. Значит, чья-то многоходовка. Но чья это может быть комбинация, бес её задери, и зачем такие сложности? Всё, спать. Спать и ещё раз то же самое. Завтра день — не приведи высшие силы».

Вит устроился поудобнее и задремал. Ему снился дождь, светлыми струями падающий с чистого неба. А ещё — море. Синяя бесконечность, над которой медленно кружили птицы. Одна из них подлетела ближе — почему-то это был орёл. Он сел на берегу рядом с Витом, посмотрел на него одним глазом, потом другим, открыл клюв и сказал…

— Молодой человек, Санкт-Петербург. Просыпайтесь.

Маленькую комнату заливал свет от горящих свечей. Их были десятки, в подсвечниках и без, в простых стеклянных банках и в хрустальных бокалах. Множество маленьких язычков пламени колебались под еле уловимым движением воздуха. Эрик с мрачным видом сидел на низком стуле и осматривался. Комната была не просто «местом для сна», как у большинства холостых мужчин. Каждая вещь, каждая деталь в помещении обладала своей историей и душой.

В углу возле самой двери, огромной глыбой возвышался старинный двустворчатый шкаф. Тёмные дверцы были украшены затейливой резьбой, а на боковой стенке кто-то вырезал перочинным ножиком короткое нецензурное слово, что, несомненно, снижало стоимость раритета в несколько раз. Массивный приземистый комод в изголовье кровати, судя по цвету дерева и отделке, совершенно из другого набора мебели, тем не менее, смотрелся в помещении вполне естественно. Пушистый тёмно-коричневый ковёр на полу и ещё один, белый — будто в насмешку над общественным мнением — на стене.

Кровать с резными спинками, судя по виду, семнадцатого века. Два вполне современных кожаных кресла и изящный журнальный столик. С потолка тут и там свисали длинные цепочки, унизанные то ли хрустальными, то ли полудрагоценными шариками и каплями. Вещицы переливались, отбрасывая на стены причудливые тени. В комнате, куда не было подведено электричество, было светло, как днём.

— Какого дьявола ты столько тянул? — тихо спросил Эрик. — Не знал, сколько тебе остаётся?

— Осталось мне ещё достаточно долго, — слабым голосом возразили ему с кровати, — в каком виде, это уже другой вопрос.

— Мелкий, ты идиот. Ну почему ты не позвонил мне сразу же?

— Я хотел… — чуть задыхаясь от слабости, отозвался светловолосый, — …хоть что-нибудь сделать сам. Всю жизнь. Ты мне помогал. Спасал меня. Учил, выручал. Даже эта квартира. Куплена и обставлена на твои деньги.

— И поэтому ты живёшь в помещении, отводившемся в этой квартире под чулан?

— У меня с некоторых пор агорафобия.

— Чудесно. Чем ещё ты успел обзавестись? Геморроем?

— Успокойся. Так и так я был бы тебе не помощник. В нашем тандеме я — мозг, а ты универсальный исполнитель. Мы много раз поступали наоборот. Выходило чёрт знает что.

— Ладно, «мозговой центр». Что, как и когда тебе колоть, чтобы ты не отдал концы через неделю, я усвоил. Давай, излагай свои соображения. Что делать-то будем? Связываемся с Намом или начинаем поиск их пропажи самостоятельно?

— Придётся связываться. Сами мы его не отыщем.

— Ну, вообще-то, — Эрик задумчиво почесал щетинистый подбородок, — я могу вспомнить о своём статусе объекта «сто восемнадцать К» и обратиться к спецслужбам. Или в Агентство.

— О первом и думать не смей. Забыл, как тебя военные гоняли по всей Европе? А вот второе… Они хранители, а не консульство. Просто так, по первому требованию перевести кого-то через Рубеж — это не к ним, это именно к Сумеречным. Психологически они до сих пор подростки. А Агентство не знает, что мы здесь, и пусть дальше не знает.

— Ну, во-первых, не просто так. Мне есть, что предложить этим «хранителям».

— Поверь, я всё обдумал, — Мелкий тяжело вздохнул, — кроме Братства, нам рассчитывать не на кого. Телефон Нама записан у меня в мобильном.

— Утром позвоню. Спи.

— Добрых снов, Эрик. Не гаси свечи, я к ним привык.

— Хорошо. Спи крепко, Мелкий.

Эрик поднялся, огромный, тяжёлый, обманчиво неповоротливый, подошёл к кровати, ласково провёл широченной ладонью по непослушным светлым волосам друга и вышел, аккуратно притворив за собой дверь. После мерцания свечей электрический свет показался ему мёртвым.