Раиль Шариф - Уравнение Куфу

Вен Джун откинул барабан, оценивая нетрадиционное расположение патронов, расположенных по двум концентрическим окружностям, по десяти в каждой. Залповый огонь, достигаемый ударом бойка по капсюлям двух патронов одновременно, ему сегодня пригодится как никогда кстати.

– Так вы говорите, там были вампиры? – он обратил свой взор через стол на Риту.

– У вас прекрасный слух, но для хора мальчиков вы уже староваты, – гневно процедила стюардесса. – Дайте лучше воды, очень душно.

Капитан играючи прицелился Рите в лоб и свободной рукой налил из пакета в стакан сок.

Телефонный звонок заставил капитана остановить движение руки на полпути. Он поставил сок на столешницу и поднял трубку.

– Да! Кхай. Приветствую… Ты уже все знаешь… Да, да. Твои четверо против моих восьмерых. Угу… Его имя Бред Ли. Бывший морской спецназовец. Буду благодарен. И у меня просьба… Постарайся не брать его живым. Ты ведь понимаешь… Ну, давай!

Капитан хитро посмотрел на Риту:

– Милочка, я еще не таких раскалывал.

Взрыв хохота, раздавшегося ему в лицо, дал понять, что его угрозы способны подействовать на кого угодно, но только не на нее.

– После всего, что я пережила, – Рита ехидно улыбнулась ему в лицо. – Ваш допрос для меня просто сказка. Станете насиловать. Пожалуйста! Я расслаблюсь и получу удовольствие.

В ярости капитан смахнул со стола стакан с соком, заляпав им стену.

– Нет, милочка! Вы еще слишком пьяны и не понимаете реальности происходящего. У вас десять минут, чтобы рассказать всю правду. Иначе я передам вас властям и уже ничем не смогу Вам помочь.

– Я хочу пить! – капризно захныкала Рита. Вен Джун протянул ей пакет сока:

– Придется без стакана.

Наблюдая за тем, как Рита жадно пьет из пакета, Вен Джун вытряхнул из пачки сигарету и закурил.

– Кто этот китаец и монах? – клубы первого дыма понеслись к потолку. – Почему они захватили самолет? Какова их цель?

Рита, давясь от смеха, схватилась за живот:

– Они… Захватили самолет? Кто вам в уши нагадил?

Вен Джун, подпрыгнул со стула и, пригнувшись над столом, ощерился:

– Кончайте придуриваться! Кто они?

– Понятия не имею, – срываясь в крик, Рита запустила пакет с соком в стену.

– Я их не знаю. Они только спасли мне жизнь. Говорили о каком-то камне. Он в Ангкорвате.

Последние слова, прозвучавшие из ее уст, заставили капитана поперхнуться сигаретным дымом.

– Что? – Вен Джун откашлялся. – Повторите, что вы сказали.

Внезапно Рита осознала, что нащупала слабое звено и повторила сказанное спокойно, с расстановкой, чтобы он слышал каждое слово:

– Они ищут камень, который обладает невероятной магической силой. Именно вокруг всей этой истории с камнем в самолете стала твориться всякая чертовщина.

Повисшую в воздухе паузу заполнили клубы сигаретного дыма. Осмысливая слова стюардессы, капитан жадно затягивался и пускал кольца. Внезапно он перегнулся через весь стол и склонился над ее ухом.

– Никогда и никому не говорите об этом. Более того, вам никто не поверит, и дни свои вы будете доживать в психиатрической больнице. Я помогу вам выпутаться из этой истории.

– А власти?

– В этой стране я не последний человек. И если вы никому не станете рассказывать о камне, до конца суток с вас все обвинения будут сняты. Даю слово!

– За кого вы меня принимаете? – усмехнулась Рита. – Да у меня язык что помело. А до вечера всей Камбодже станет известно то, что у меня в голове. Начну сразу же с охранника, который меня отсюда выведет.

Вен Джун оценивающе взглянул Рите прямо в глаза и, крутанув на столе килограммовый револьвер, произнес:

– Чтобы покинуть страну, у вас времени ровно час.

Кампонгтхом. Отель «Меконг». 8:05 утра

Старый ламповый телевизор с системой спутникового вещания – потрясающая роскошь в забытой богом стране. Если не смотреть местное телевидение, он отвлекает от действительности и погружает в состояние эйфории. Глазеть, как кто-то черпает ложками жизнь, мысленно переносясь в чужую реальность, то же самое, что выпить стакан конопляного молока. В особенности, если это каналы мод и популярной музыки. Для женщины, чья юность прошла с автоматом на шее, и не знавшей прелестей жизни, мечты о безоблачном завтра – единственная возможность хоть на время сбросить с плеч бремя тяжелого прошлого.

Прикрывшись простыней, на широкой кровати Тана мысленно погружалась в мир завораживающих цветов и звуков. Ламповый телевизор заработал сносно, после того как Крейс объяснил Тане, что удар кулака по его корпусу может улучшить не только звук, но и качество изображения в целом.

Она ждала, когда Крейс выйдет из душа и незаметно для себя под убаюкивающие звуки модной музыки погрузилась в состояние дремоты. Мысли о Крейсе, о взаимоотношениях с ним не давали ей покоя даже во сне.

Вчера она сказала ему, что выйдет за него замуж и сегодня она могла бы повторить эти слова тысячу раз, но теперь они уже ничего не значили, потому что ЗАВТРА не существовало. Ослиное упрямство ее возлюбленного, замыслившего достать философский камень, ни к чему хорошему не приведет. Крейс совершенно ее не слышит.

Внутренний голос змеей заползал в постель Таны и обвивал кольцами ее горячие ноги.

– Ты не спиш-ш-шь?

– НЕТ, – отвечала мысленно Тана.

– Почему не спишь?

Тана сквозь дремоту положила на грудь руку и тяжело вздохнула:

– Я чувствую приближение смерти.

Капюшон ЗМЕИ распахнулся и стал ходить волнами.

– А-а-а?.. Вот ты о чем. Ну, знаешь ли, все там будем .

– Но я не хочу умирать, я еще слишком молода для этого. Кончик змеиного хвоста приподнялся и пощекотал ноги Таны.

– Не грусти. Улыбнись. Лови моменты счастья последнего дня. Тана мысленно сбрасывала ЗМЕЮ, но ее кольца были крепки.

– Нет, свой последний день я проживу так, как этого хочу сама.

ЗМЕЯ отпустила ноги Таны, заползла ей на грудь и, величественно раскрыв капюшон, прошипела:

– А что такое жизнь?

– Это обратная сторона смерти.

– А что такое смерть? Тана задумалась:

– Все это замкнутый круг, и нет смысла об этом говорить.

– Нет! Смерть – это избавление от страданий, которыми переполнена твоя жизнь.

Тана отрицательно покачала головой:

– Но я не страдаю…

– Лжешь! Ты страдала всегда: при режиме Пол Пота, после расставания с Максимом и гибели мужа. Ты даже не можешь иметь детей…

– Но теперь со мной Максим. Пусть и последний день, но я проживу его так, как мне хочется – в грусти ли, в радости. Это мое дело!

Тана мысленно сдавила ЗМЕЕ голову и, взяв ее за хвост, сбросила с себя.

– Ты спишь?

Тана открыла глаза, у постели стоял Крейс.