Григорий Райхман - Черные гремлины

Хотелось прыгать, бегать и летать. Этим я и занимался, пока не надоело, а потом начал разглядывать свое новое тело. Оказалось, что оно осталось прежним: не отросли крылья, не отвалился хвост и чешуя не сменила шерсть. Но я чувствовал, что во мне что-то навсегда изменилось. Что-то неуловимое, незаметное, но очень важное. У меня еще будет время выяснить, что.

На полу сборочного цеха я нашел маску и нацепил на себя.

- Скажите пароль, - сказала маска. Неужели она решила дать мне шанс?

Это значит, что у меня была еще одна попытка. Но мне хватит и ее - я и так уже догадался, какую ошибку совершил в прошлый раз. Создатель этого острова действительно выбрал одно из рунических слов в качестве пароля, но вовсе не "мечтай". Он хотел сказать своим потомкам совсем другое.

- Живи, - произнес я.

- Пароль принят. Уровень доступа: архитектор.

- Ура, ура! Ура-ура-ура, - заповторял я. - Ты будешь меня слушаться?

- Разумеется, архитектор.

- Тогда... - я подошел к двери, отделяющую затопленные отсеки: - Откачай воду с нижних уровней Железного острова, пожалуйста.

- Выполняю.

Где-то в глубинах острова застучали откачивающие насосы. Я взглянул на затопленный коридор и увидел, как потоки кислоты вихрятся у щелей в полу и стенах. Белое море шло на убыль. Не пройдет и суток, как кислота покинет эти помещения.

Теперь, когда в моих лапах появилась власть над Железным островом, я даже не знал, с чего начать. Пока я раздумывал, в животе забурчало - опять проголодался. Желание перекусить определило мой выбор.

В пищевом отсеке я велел маске открыть морозильники со всеми видами зефира и поел, попробовав необычный фиолетовый зефир в крапинку. Попутно я спрашивал у маски обо всем на свете, и на этот раз она всегда отвечала:

- А этот зеленый зефир для чего?

- Иммуноповышающий, - некоторые слова до сих пор оставались загадкой для меня.

- А этот желтый?

- Целебный регенеративный.

- Ух ты! А вот этот мелкий, словно обгоревший?

- Стимулятор сверхсилы.

- Здорово.

Я решил подготовиться к уходу и сделал из большой квадратной колбы рюкзак, припаяв к ней ручки. Теперь эту колбу было удобно носить за спиной. Я доверху набил ее разным зефиром, прихватив и пригоршню черных угольков, которые Ежи называла стимулятором. У меня получился самый настоящий походный запас, хватит накормить целое племя.

Насытившись, я вспомнил про три запертых и незатопленных отсека, в которые не пускала маска. От любопытства захотелось закрутиться волчком. Не медля, я понесся к ним, чуть не споткнувшись о собственный хвост.

Первым отсеком оказалась оружейная комната. У стен стояли целые ряды боевых скорострельных рогаток, взрывающихся коробок и копий, а полки были завалены необычными и опасными штуковинами. Помимо прочего, в оружейной обнаружился целый ряд трезубцев, точь-в-точь как у Йокты. Все эти побрякушки объединяло одно: они были созданы для того, чтобы убивать. Даже снаряды были сделаны из ядовитого металла, чтобы раненые умирали от зараженных ран. Это все мне рассказала маска. Я вышел из оружейной подавленным и попросил Ежи закрыть двери.

Зато во втором отсеке ко мне вернулось хорошее настроение. Тут были побрякушки и одежда, целая куча. Маска перечисляла названия: комбинезоны, камуфляжи, броня, шлемы, щиты, а я представлял, как бы такой комнате обрадовалась Ари-Ару. Себе я выбрал пару перчаток, два ботинка с вырезами для когтей, комбинезон, защищающий от кислоты, плащ и браслеты на хвост. Получилось круто, теперь я выглядел почти так же здорово, как капитан корабля черных гремлинов. Не хватало только нашивки на плече.

Самым полезным, что я утащил из второго отсека, оказались маленькие часы с ремешком для крепления на запястье. У них была одна стрелка и два деления: день и ночь, но мне достаточно было и этого. Сейчас часы показывали, что снаружи только началась ночь.

Третий отсек был совсем маленьким и сильно отличался от предыдущих двух. Вдоль стен высились коробки с множеством проводов, кнопок и лампочек, а на потолке вращались лопасти охлаждающих вентиляторов. Здесь было гораздо больше непонятных устройств, чем в любой другой комнате. Ровное гудение больших аппаратов успокаивало.

Посередине комнаты спинкой ко мне стояло кресло. В нем кто-то сидел. Это было жутковато.

- Как дела?.. - робко поздоровался я.

Кресло со скрежетом повернулось. В нем сидел самый необычный гремлин из всех, каких мне довелось видеть: даже необычнее чешуйчатого Оникса и гладкокожего Йокты. Этот гремлин целиком состоял из железа: его лапы, хвост и уши крепились на круглых металлических шарнирах, круглые, без зрачков глаза походили на фонарики, вместо губ виднелась узкая решетка, а нос вообще был нарисован краской и совсем непохоже. По форме тела и заклепкам на ушах, которые походили на кисточки, я догадался, что это была самка.

- Хорошо, - ответила железная гремлинша знакомым голосом. На этот раз ее голос шел не из маски, а из рта-решетки.

- Ежи? - я испугался.

- Да. Я - Ежи.

Мне показалось, что сейчас она встанет и убьет меня за то, что я перестал подчиняться и чинить сборочный цех. Но она все так же молча смотрела прямо перед собой, а время шло, а вокруг гудели приборы.

- И ты всегда была тут? - выдавил из себя я.

- Да.

- А почему ты не вышла и сама не починила все?

- Я поломалась, - ответила Ежи. Только сейчас я заметил, что сидит она неровно, ее левая лапа свешивается вниз под неестественным углом, шея и когти покрыты слоем ржавчины, а краска давно облупилась и выцвела. Она сразу перестала быть страшной, и мне стало ее жалко. Я подошел ближе и потрогал ее за кисть.

- Давай я починю тебя?

- Меня нельзя починить.

Ежи говорила все тем же невыразительным голосом, что и всегда.

- Ты... умрешь?

- Конечно.

Это было грустно и неправильно.

- Я заберу тебя наверх и починю, - решил я.

Она промолчала. А я почувствовал тепло, и решил, что это из-за того, что сделал правильный выбор. Но тепло усиливалось, пока не начало обжигать, и вскоре лапы начало припекать даже через ботинки.

- Что происходит? Почему пол греется?

- Процесс откачки воды из затопленных отсеков завершен. Ядро комплекса вновь раскаляется. Через двадцать минут в нижних отсеках начнется пожар.

- Пожар? Надо бежать.

Я схватил Ежи за лапу и попытался поднять, но она словно намертво вросла в кресло. Оглядев его, я понял, что она была присоединена к нему десятком креплений.

- Ежи, отсоединись от кресла.

- Выполняю, - большинство креплений расщелкнулись, но некоторые заело. Я со всех лап бросился в сборочный цех и вернулся с резаком. В несколько движений спилив оставшиеся крепления, я поднял Ежи с кресла.

И прогнулся под ее весом. Несмотря на стройное тело, Ежи была тяжеленной, как десять больших сытых гремлинов. Поняв, что на лапах ее не унесу, я поволок Ежи на спине, положив себе на грудь ее железные лапы. Они тисками вдавливались в плечи, оставляя синяки и вызывая ноющую боль. Я потащил Ежи к выходу, чувствуя, как хрустят мои кости. Ее задние лапы скрежетали по полу, высекая искры.