Антон Карелин - Вторжение

Солнце встало почти наполовину, широким диском показываясь из-за горизонта; Элейни поняла, что здесь, в Элиде, оно гораздо больше и краснее, чем в Кталле, — но отчего-то не ощутила очередного укола тоски по против воли покинутому дому... наверное, оттого, что дома-то никакого у нее почти никогда и не было. Лет с пяти.

— ...По крайней мере в десятке лиг отсюда никто из людей не живет, — через двадцать минут ходьбы, когда они забрались на третий невысокий и пологий холм, констатировал Ллейн, осматривая окрестности. — Иначе были бы хоть какие-то следы.

— Точно, — кивнула Вайра, минутой ранее закончившая изучать окружающее их пространство, заполненное алым светом восходящего светила и волнующимся морем бесчисленных цветов и трав. — Никаких скоплений. Ничего разумного. Только растения и звери. Между прочим, крупное стадо вон там, впереди, милях в трех.

— Пройдем до обеда и устроим привал, — решил Ллейн, начиная неторопливо спускаться с холма.

И вот тогда-то Элейни почувствовала, как земля и небо вокруг нее наполняются звуками, запахами, деталями, которых мгновение назад было просто не разглядеть, и как чуткость ее оглушающим скачком возрастает в несколько раз. Так, подобно открытию третьего глаза у отшельников, познающих Вселенную, к девочке вернулось дарованное у Серого Камня неосязаемое тонкое чутье, с присутствием которого мир менялся мгновенно и безвозвратно.

Небо над ними, клокочущее алыми облаками вокруг встающего из-за леса Солнца, неожиданно показалось Элейни живым. Вскинув глаза, девочка зажмурилась, пытаясь из-под прикрытых век разглядеть пылающий диск, на фоне которого за краткое мгновение она узрела крылатую черную тень; но глаза лишь слезились и не могли выделить из красного марева ничего. Пытаясь отыскать ускользнувшую от нее птицу (птицу?), девочка развернулась вправо — туда, где прятались от мощи наступающего дня клубящиеся над полосой леса серые облака, остатки ночного одеяния Луны, — и неожиданно для самой себя почувствовала идущий оттуда, из-за края горизонта, где еще царила Ночь, из темных, недоступных прямому взгляду лесных недр и черненых небес над Хельтаваром, — холод и темноту...

Там было холодно и темно. И еще там, в безлюдной, полумертвой небесной пустоте, в покрове вкрадчивого, пронизанного свистящим ледяным ветром сумрака, под пристальным взглядом Элейни прямо сейчас медленно, едва заметно, но неостановимо исходило из толщи звездных небес Нечто — живое, крылатое, бесформенное и огромное.

На мгновение девочке показалось, что, привлеченное ее вниманием, Это медленно потянулось к ней, прямо сюда, — и резко отпрянуло, встретившись жалящими алыми лучами.

Элейни продрал быстрый, сильный озноб, и девочка едва не вскрикнула от испуга... Но ощущение давящего, сковывающего волю наблюдения уже исчезло.

Элейни вздрогнула, покрываясь мурашками, часто задышала, словно после долгого бега, спотыкаясь, отступила назад и услышала удивленный окрик Терта, ушедшего уже на десять шагов вперед:

— Эй, ты что?..

Сглотнув, все еще чувствуя тянущийся к ним беспросветный, мрачный и сильный взгляд гигантского бесформенного глаза в ночных небесах, девочка растерянно взглянула на остановившихся троих, каждый из которых смотрел на нее по-своему... И вдруг тонко почувствовала суть, четкую эмоцию взгляда каждого: цепкую, молниеносную, неожиданную и очень подозрительную мысль Вайры, спокойный и внимательный интерес Ллейна и непонимание, настороженность, свитые с некоторой обидой и каким-то мальчишеским желанием, исходящие от пылающего изнутри Герта.

Мгновенно покраснев, девочка тем не менее тут же ощутила себя гораздо увереннее и сильнее, и вздохнула с облегчением, осознав, что шестое чувство вернулось к ней сполна.

— Что ты видела? — негромко спросил Ллейн, мельком пройдясь взглядом по небесам.

Мгновение Элейни размышляла, отвечать ли при Вайре, которая, оказывается, думала о ней что-то не очень понятное и точно не совсем хорошее... но вспомнила, что сама двадцатью минутами назад желала, чтобы решения среди них принимались сообща и чтобы каждый высказывал пришедшее ему на ум вслух, для остальных. Затем страх почувствованного вернулся к ней, и девочка превратилась в саму себя. Не слишком уверенно ответила, слегка запинаясь:

— Мне показалось, что там, — она указала на солнечный диск, — пролетел кто-то крылатый... будто большая птица или... дракон. Я посмотрела туда, но ничего не разглядела. Потом обернулась назад, туда, где еще темнота... — Элейни запнулась, собираясь с мыслями и не зная, каким образом правильно описать почувствованное и увиденное. — Там, в темноте, — понизив тон почти до шепота, сказала она, — есть что-то, которое очень хочет увидеть нас. Но не может, потому что Солнце мешает ему.

Герт, уроженец Империи Хор, народ которой прежде появления Богов Союза поклонялся Великому Солнцу, тут же сотворил солнечный знак, призывая небесного хозяина в защиту и одновременно благодаря за нее.

— Он был такой большой-большой и совсем не имел... никакой формы. Как облако, — добавила Элей- ни, — только одно: почти весь он, кажется, был огромный Глаз. Вот. Все.

Вайра подошла к ней (Герт и Ллейн также двинулись назад) и посмотрела, куда указывала тонкая девочкина рука. На несколько секунд лицо ее стало светлее, словно из-под темной кожи высвечивалась разгорающаяся сила, а глаза и вовсе сияли двумя яркими звездами; брови Отверженной сошлись к переносице, между ними пролегла отчетливая короткая линия яркого напряжения. Черты лица ее на несколько мгновений утончились, женщина стала странной, светящейся изнутри, красивой...

Затем она осунулась, побледнела. Дыхание ее резко замедлилось. Элейни показалось вдруг, что душа ее начинает выплывать из тела, белесым, прозрачным призраком поднимаясь ввысь, в черненые небеса той земли, все еще находящейся во власти Ночи, и что там встает, проявляется, разрастается ей навстречу огромный, завешанный грязными облаками, сереюще белесый Зев.

— Стойте! — звонко крикнула Элейни, хватаясь за рукав облегающего темно-синего платья и дергая Вайру назад. Женщина сильно вздрогнула, хватаясь за Элейнино плечо и до боли сжимая его; эльф, что-то почувствовав, стремительно шагнул вперед и схватил ее за руку; Отверженная качнулась, словно начиная падать в разверзшуюся перед ней пропасть, и вдруг, очнувшись, обессиленная, рухнула на колени, тяжело дыша, снова до боли сжала плечо девочки, опуская глаза.

— Что с вами?! — через силу прошептала Элейни, в которой снова дрожал, перекатываясь, переливаясь, разрастаясь, ее извечный страх.

— Не знаю, — честно ответила Вайра, размеренно и глубоко дыша, восстанавливая мгновенно растраченные силы. Ллейн отпустил ее руку, отошел немного назад, осматриваясь вокруг. Герт, придя в себя, с тяжелым, испуганным, покрасневшим от мелькнувшей мысли о собственном бессилии лицом, последовал его примеру.