Анастасия Эльберг - Бледнолицый бог

— Да. Поэтому она и кормила Ника кровью — если бы он умер, дети расстроились бы. Очень избалованные мальчики.

Последнюю фразу она сказала с таким серьезным лицом, что я с трудом удержался от улыбки.

— Боюсь и подумать, что с ней случилось за тот век с лишним.

— Все гадали и не могли понять. А потом кто-то из старших карателей увидел ее мельком во время одного из путешествий. У нее на плече есть татуировка.

— Да, Ник мне говорил. Что там изображено?

— По правде говоря, это не совсем татуировка. Это шрам. И, как ты сам понимаешь, его мог оставить только один металл — храмовое серебро.

Я поморщился. Мысль об испытанных Незнакомкой в момент нанесения такой «татуировки» ощущениях мне не понравилась.

— Клеймо ?..

— Да. Дракон, свернувшийся клубком и держащий лапами свой хвост.

— Символ перерождения.

— Точно. Авирона сказала мне то же самое. А потом предположила, что ее переобратили .

Наверное, мое лицо вытянулось от удивления, потому что Веста удовлетворенно кивнула.

— Я отреагировала точно так же, — сказала она. — Мы искали другие объяснения, но Дэйна нашла доказательство . Как-то раз она отправилась в вампирский клан для того, чтобы обговорить какие-то вопросы. В дороге решила отдохнуть в деревеньке неподалеку от замка Мао. Незнакомка с сыновьями пришла к дому человека с печатью Лилит — их привлек запах . У человека был кинжал из храмового серебра, и он, защищаясь, попытался напасть на Мао. Нанес ей два удара, но оставил только пару царапин.

Я бросил в костер истлевшую папиросу.

— Ты понимаешь, как это звучит, сестра?

— А ты понимаешь, почему ее кровь так подействовала на Ника? Его раны заживают за считаные минуты, он не стареет, не болеет, может долго обходиться без сна. Он смог вылечить карателя, который находился на грани ментального истощения. Если бы этот охотник пил кровь, то я бы предположила, что Мао способна дать темную жизнь без обращения.

А если бы Веста была человеком , то я всерьез испугался бы, что у нее жар .

— И Орден об этом до сих пор не знает?

— А даже если узнает, что произойдет? Этот процесс отнял у нее много времени — больше века. И Великая Тьма знает, какую боль ей пришлось вынести. Недаром она полностью закрылась от внешнего мира — уж точно не потому, что стала неуязвима. Ты сам знаешь, каково это — выложиться полностью, потратить все силы можно за считаные минуты, а восстанавливать их долго и больно. Времена Реформы прошли, Орден не пойдет на такие жертвы — никто не будет ставить опыты и ждать сначала результатов, а потом становления нового порядка. Даже ради поколения карателей, которые не боятся храмового серебра.

— Сильвер! Когда ты уже угомонишься, чертов увалень?! Чего ты пристал ко мне так, будто я принес твои любимые рыбьи головы?!

Последний час Курт отбивался от назойливых попыток кота взобраться к нему на колени. Животное будто сошло с ума: ходило кругами, истошно мяукало и временами останавливалось для того, чтобы подрать когтями ковер, при этом переходя на протяжный, леденящий душу вой. На памяти молодого человека Сильвер никогда себя так не вел: обычно его спокойствию можно было позавидовать. Даже еду он выпрашивал многозначительным взглядом, но не криком.

Радовало только одно: спящую женщину рехнувшийся кот не беспокоил. София, отправившаяся в кровать, наказала брату охранять гостью, предварительно рассказав историю, после которой волосы у Курта встали дыбом, и попросила «срочно разбудить Ника, если она проснется». Сказать по правде, он и сам не знал, чего хочет сильнее: чтобы она спала еще целую вечность или чтобы, наконец, проснулась: так он сможет положить голову на подушку, а потом открыть глаза и понять, что видит плохой сон .

Кот тем временем вышел за дверь и вернулся снова. Курт наблюдал за тем, как Сильвер делает очередной круг по комнате, осматривает и обнюхивает каждый угол, а потом возвращается к его стулу. Переведя дух, животное предприняло еще одно маленькое путешествие, взобралось на подоконник и устроилось там. Вот тут-то Курт и обратил внимание на то, что кот каждый раз обходит кровать женщины стороной.

— Боишься? — спросил он, вперив взгляд в съежившийся на подоконнике мохнатый комок. — То-то же. Сиди там и больше не приставай! Ты разбудишь всех, кто еще не проснулся от твоих криков!

Но кот будто нарочно испустил душераздирающий вопль, а потом спрыгнул на пол и направился к Курту. Думал молодой человек недолго: передвинул свой стул и сел на расстоянии вытянутой руки от гостьи. Дана . Кажется, София называла ее именно так. При виде этого Сильвер принялся выть с новой силой — впечатление было такое, что у него открылось второе дыхание — но Курт и бровью не повел. И правильно сделал: через несколько минут кот охрип, вой поутих, и животное, издав пару похожих на человеческие стоны звуков, успокоилось.

Во сне Дана напоминала маленькую девочку: сложенные под щекой ладони и теплая улыбка. Курт вспомнил рассказанную Софией историю. Ох уж эта ее любовь к страшным сказкам! В детстве она донимала мать, выпрашивая новые подробности, тогда как Курту хватало только прозрачных намеков на ужасных существ. И его уверенность была бы абсолютной, если бы не две вещи. Первая — странное поведение кота, который боялся женщину смертным страхом. Вторая — чересчур складный рассказ обо всем, начиная от приключения Софии и Мириам у ручья и заканчивая историей Ника.

Его сестра была впечатлительной дурочкой, верила всему, что ей говорили, но совершенно не умела лгать и что-то придумывать. И уж тем более не смогла бы из воздуха создать такую детальную историю. Да и ему это не под силу — а он каждый вечер сочинял для Мириам новую сказку. Словом, каким бы невероятным все это ни казалось, София искренне верила и пыталась убедить остальных в следующем. Женщину с серебряными волосами и шакрамом на поясе зовут Веста, и она вовсе не такая беззащитная, какой хочет казаться. То же самое можно сказать и о Дане, ее больше-двух-тысяч-лет ровеснице — той самой, которая сейчас лежит перед ним, и которой крепко досталось от другого вампира. Ну, а человек в черном, которого Курт про себя окрестил каланчой — их брат, его зовут Винсент, и ему тоже досталось от другого вампира, пусть и не так сильно, как Дане. Но перед этим он спас Мириам и успел хорошенько навалять своему противнику. И — София была в этом уверена — в скором времени другому вампиру наваляют еще , подойдя к делу более основательно, и после этого он уже никого беспокоить не будет: его долгая жизнь подойдет к концу.

— Винсент, — нарушила тишину Дана, не открывая глаз. — Мне снился отец! Мы с Вестой пришли к ручью…