Анастасия Эльберг - Бледнолицый бог

— Двое суток. Не переживай, я все время была здесь. Он не приходил. К сожалению.

Оставив ее последние слова без внимания, я подошел к окну и вгляделся в темноту.

— Пройдемся?

Веста встала и сделала несколько шагов ко мне.

— Тебе нельзя много ходить, брат. Ты должен восстановить силы. Знаю, ты чувствуешь…

— Пройдемся, — повторил я настойчиво. — Поднимемся на холм.

Когда мы дошли до холма и взобрались на него, полная луна уже поднялась и теперь нависала над долиной. Отсюда можно было разглядеть значительную часть леса и реку. Последняя шумела далеко внизу, невидимая глазу, но я с легкостью представил, как вода стремительно бежит по камням и теряется в необитаемых оврагах.

Веста поставила ногу на один из больших камней и посмотрела на темневший вдалеке лес.

— Такая чудесная эта малышка Мириам, — заговорила она.

— В таком возрасте они все чудесные. А потом вырастают .

— Когда у тебя будут такие же, брат? То есть… — Она сделала неопределенный жест рукой. — Ты понял.

— Вы так быстро добрались, господин Магистр . Неужели у вас закончились важные дела?..

Веста посмотрела на меня, заметила, что я улыбаюсь, и ответила мне тем же.

— Я рада, что вы с Дэйной снова путешествуете вдвоем, — предприняла еще одну попытку начать очень важный разговор она. — Когда Авиэль отправил вас сюда, у него был такой довольный вид…

— У Авиэля? — переспросил я. — С чего бы это? Не думал, что он рассматривает охоту на Незнакомца как оригинальную идею для свидания .

Хотя куда уж оригинальнее.

— Конечно, нет, — ответила Веста обстоятельным тоном — она всегда использовала его в дискуссиях о священном долге каждого карателя . — Но вы получили возможность побыть наедине — и это очень хорошо. Ведь вы оба заняты, когда вам встречаться?

— Встречаться ?..

— Брат. — Веста взяла меня за руку. — Уверена, Дэйна нравится тебе! Ведь в ней все прекрасно: она красива, сильна, на нее можно положиться не только в бою. Тысячу лет мы…

— … живем для себя, а потом должны озаботиться выбором спутника жизни, — закончил я фразу, которую каждый каратель знал наизусть благодаря стараниям Магистра. — Сестра, прошу тебя, хватит . Лучше расскажи мне: кто такой Сайлс?

Она помрачнела.

— Ты слышал его имя от Дэйны?

— Да.

— Каратель-вампир. Он был ее близким другом — пожалуй, самым близким на тот момент существом после меня. Они почти не расставались, иногда даже вместе отдыхали днем. Он был хорошим парнем, с ним все ладили, включая Авирону и Киллиана. Однажды Сайлс сделал Дэйне предложение руки и сердца… она светилась от счастья, показывала мне браслет. А потом до нас докатилась Реформа. Ты сам знаешь — вы с Авироной изучали это, тут разверзлась преисподняя. Многие предпочли бы очутиться в настоящем Аду — только подальше отсюда. Бывшие друзья начали убивать друг друга так, будто их никогда и ничто не связывало. Мы с вампирами оказались по разные стороны баррикад. И как-то Сайлс и несколько его приятелей нашли нас во время стоянки в лесу. Была глухая ночь, мы спали, потушили костер, чтобы не привлекать лишнего внимания. Они убили почти всех, кто был с нами, покусали Дэйну, а потом Сайлс попытался укусить меня за лицо — среди вампиров это считается страшным оскорблением. Мы могли скрыться в лесу, но Дэйна сделала другой выбор — она осталась и убила его. С тех пор в ней что-то сломалось. Она стала другой. Такой, как сейчас .

Я чувствовал, что нужно что-то сказать, но к горлу подкатил комок. Веста глянула на меня.

— Ты ничего об этом не знаешь, да? Неудивительно. Почти все свидетели того случая уже мертвы, да и Дэйна, как ты заметил, не любит откровенничать. А о браслете знаю только я. Сам знаешь, ее вера в приметы порой пугает. Она не хотела рассказывать об этом вплоть до церемонии предназначения. Пригласить только самых близких.

— Она сказала мне кое-что еще.

Веста снова повернулась ко мне — на этот раз, она смотрела заинтересованно. А я только сейчас понял, кому же предназначалась фраза «ведь я люблю тебя». Точно не мне. Наверное .

— Что, брат?

— Да… ничего. Ей было очень плохо, она бредила. Я волновался .

Веста кивнула.

— Вернемся? — предложила она. — Не устал?

— Не устал. Но замерз. Спустимся ниже по склону и разведем костер. Ненавижу холод .

— Метнул кинжал, говоришь.

Веста полулежала у огня и смотрела на то, как я достаю из кисета уже свернутую папиросу.

— И вернул его.

— Впервые о таком слышу.

— Я тоже. Но мне это уже не нравится.

Она проследила взглядом за язычком огня на тоненькой ветке, которую я достал из костра.

— Мне лучше пойти с вами, брат.

— Нет. Он мой .

Я закурил и вернул ветку в огонь. Веста сменила напряженную позу на расслабленную.

— Ты хоть понимаешь, как вам повезло? Если бы не Ник, вы бы оба были уже мертвы!..

— Еще одна загадка. Чертовски загадочная деревенька.

Она взяла длинную палку и принялась ворошить угли в костре.

— Тогда ты был еще молод. Уверена, что прозвище «Златовласка» тебе ничего не говорит.

— Ничего, — кивнул я.

— Ее зовут Мао. Бессмертная . Она на пару веков младше тебя. Одно из первых поколений Незнакомцев, обращенных после Реформы. Дикая и злая, как сам Дьявол. Она сводила всех с ума, наводила страшный бардак, каким-то образом тащила за собой других Незнакомцев. За ее головой охотились почти все старшие каратели. Она не пряталась — ее узнавали по длинным золотым волосам. За это ее и прозвали Златовлаской. Встряхивала ими, как лиса хвостом — и уходила от самых опытных охотников. Как-то раз ушла даже от меня .

— Вот как.

Веста оставила палку в костре и легла, положив руки под голову.

— Думаю, это могло продолжаться вечно, но она пропала. Мао скрывалась больше сотни лет, и века четыре тому назад вернулась в компании двух молодых Незнакомцев, ее созданий. Ее будто подменили: от дикости и ярости не осталось и следа. Больше для нее не существует ни Темного мира, ни бывших приятелей-Незнакомцев. Ее вселенная вмещает троих — ее и сыновей. Они находятся вместе двадцать четыре часа в сутки, спят рядом. Ради них она готова пойти даже на убийство карателя. С век назад кто-то из молодых по чистой случайности проезжал рядом с замком, где они жили, и она припугнула его так, что теперь он туда ни ногой. Ей наплевать на свою жизнь — она без раздумий расстанется с ней, если это спасет кого-то из детей. Она следует любой их прихоти, выполняет любой каприз. Словом, сумасшедшая мамаша .

И Веста красноречиво покрутила пальцем у виска.

— Сумасшедшая мамаша? — переспросил я с сомнением. — Незнакомка?.. Так, значит, все же смертная игрушка?