Колин Мэлой - Империя Дикого леса

Разбойничий король молчал; он опустил руку, не хмурясь и не сводя глаз с товарища.

Шеймас, запинаясь, продолжал рассказывать:

— Я пришел в лагерь. Под властью той… штуки. Скормил всем остальным ту же плесень, и вы все стали как я, — Шеймас начал плакать. Крупные слезы скатывались по его носу, исчезая в каштановой бороде. — Мы вернулись обратно… сюда. И нас сделали частью Синода, чтобы мы выполняли приказы Древа, — он несколько раз шмыгнул носом, пытаясь успокоиться, утерся ладонью и заключил: — Я подвел общину. Нарушил клятву. Я уйду от своих братьев и сестер. Если такова твоя воля, не быть мне больше разбойником.

Наступила тишина. Прежде чем ответить, Брендан молча поглядел на склоненную голову своего блудного брата.

— Шеймас, — сказал он наконец, положив руки тому на плечи. — Я скорее брошусь в глубины Большого оврага, чем позволю тебе уйти из общины. Ты виноват не больше, чем любой из нас, — и он с улыбкой оглядел собравшихся, свою разбойничью братию. Тут его взгляд упал на Прю.

Та инстинктивно присела в реверансе.

— Почему же я не удивлен тому, что ты тоже здесь, а? — спросил король разбойников. — Прю, девочка Снаружи. Кажется, проблемы тянутся за тобой, будто дым от костра.

Он криво усмехнулся, и это внушило Прю надежду, что разбойник пришел в себя — раз уж к нему вернулась его прежняя ироничность.

— Дым тянется за красотой, — ответила Прю, смущенно улыбнувшись. Это была старая поговорка ее отца, он вечно повторял ее в походах. Внезапно у девочки перед глазами все поплыло, а колени подогнулись. Разбойник Ангус, который оказался поблизости, схватил ее за руку и поддержал.

— Ты в порядке, мала́я?

— Просто немножко… вымоталась, наверно, — ответила она. Освобождать пленников плюща оказалось куда более утомительно, чем она ожидала.

Сквозь толпу из тридцати с лишним разбойников и горожан двинулся филин Рекс, и все они расступились, пропуская гигантскую птицу.

— Филин, — сказал Брендан, склонив голову в приветствии. — Что тебе известно обо всем этом?

— Ничего, уверяю тебя, — был ответ. — Последние месяцы я путешествовал в отдаленных землях и не появлялся здесь. Довольно будет сказать, что такие беды, как эта, приходят нечасто, и едва ли удастся все быстро исправить. Мы можем лишь приложить наши усилия. Сухого Древа больше нет. Гнев Зеленой императрицы разорвал его на куски. Она, кажется, наконец преуспевает в исполнении своих угроз.

— Что за Зеленая императрица? — спросил король разбойников. — Я перед таким монархом не склонюсь.

— Она — оживший плющ под властью мертвого духа. Или почти мертвого, — Филин повернулся к собравшейся толпе. — Женщина, которую вы считали погибшей на поле битвы, в увитом плющом храме во время сражения при Пьедестале… возродилась. На самом деле все это время она провела лишь в спячке, а душу ее поглотил сам плющ. Теперь же она вернулась, чтобы завершить свой страшный обряд и превратить лес в пустыню.

К Брендану, похоже, возвращались силы.

— Она не продвинется далеко, — отрезал король разбойников сердито. — Пусть укроет плющом хоть весь лес, если ей так хочется, а мы все равно отправим ее к чертям, — его рука потянулась к поясу за саблей, но клинка там не оказалось. Вместо этого он схватился за непривычную ткань серого балахона и чертыхнулся.

Филин на такое заявление только головой покачал.

— Это еще не все. Положение куда серьезнее, — продолжил он. — Сухое Древо повалено. Оно стояло здесь многие века и, несмотря на неумолчную клевету недоброжелателей, служило очень важной цели. Вместе с диколесским Древом Мощей и северолесским Древом Совета оно поддерживало ткань магии внешнего пояса, — филин помолчал, словно убеждаясь, что его слова произвели достаточное впечатление. — А без магии граница между лесом и Внешним миром — ничто.

— Ничто? — встряла Прю, резко встревожившись. — В каком смысле ничто? — собрав последние силы, она отвела руку Ангуса.

Филин повернулся к ней и нахмурился:

— Да. Александра… Зеленая императрица… преодолеет границу внешнего пояса. Сровняв с землею лес, следом она поглотит и Внешний мир.

Никто из присутствующих, за исключением Прю, не мог в истинных масштабах представить себе, что предполагали его слова — ведь никто из них раньше не жил Снаружи, — но перед глазами Прю тут же появилась яркая и ужасающая картина. Будучи в лесу, она почти не думала о Внешнем мире с его рутинными событиями и банальными заботами — но что-то в предположении филина, в мысли о том, что граница между двумя мирами будет нарушена, почти пробудило в ней желание защитить мир, в котором она родилась.

— Сюда! — раздалось вдруг. Все оглянулись и увидели, что один из разбойников стоит на краю поляны в нескольких ярдах от них. — Прю! Ты тут нужна!

Бросившись туда, они сразу же поняли, в чем проблема: небольшая хижина готова была вот-вот обрушиться под тяжестью толстого ковра плюща. Изнутри слышались крики о помощи.

— Эсбен! — воскликнула Прю, узнав глухой рычащий голос.

Она тут же протянула руки к зданию и начала отзывать плющ. Разбойники бросились к стенам и принялись расчищать их от побегов, которые попали под ее власть. Вскоре нашлась дверь, но, к их тревоге, она была заперта на тяжелый железный замок.

— Держись там! — крикнул Брендан и, повернувшись к своим облаченным в балахоны товарищам, замахал рукой. — У одного из вас должен быть ключ. Обыщите карманы, парни!

Придавленный каркас хижины захрипел, а плющ продолжал сжиматься, придавая строению неестественную округлую форму. Внутри что-то треснуло. Эсбен испустил вопль удивления.

— Мы вас оттуда вытащим! — крикнула Прю, протягивая руки к живой поверхности хижины и приказывая плющу ослабить хватку. Казалось, его слишком много — даже просто говорить с ним было нелегко.

Разбойники в одинаковых серых балахонах все разом принялись хлопать себя по бокам в поисках ключа — это выглядело бы забавно, если бы не серьезность ситуации, — и тут Брендан подал голос.

— Гляньте-ка! — воскликнул он, вытащив из кармана медный ключ. — У меня был, оказывается.

Отперев дверь, разбойники распахнули ее настежь.

Внутри, вжавшись в дальнюю стену, сидел медведь с двумя золотыми крюками вместо лап. При виде своих спасителей он смущенно улыбнулся.

— Приветик, — сказал Эсбен. — Осторожно, там плющ.

И действительно, побеги пробрались сквозь щели в бревенчатых стенах хижины и теперь деловито ползли по полу в сторону медведя. Прю бросилась вперед и, мысленно предостерегая ползучее растение, схватила Эсбена за крюк, а потом торопливо вывела его через дверной проем, сдавленный до состояния кривого ромба. Хижина вокруг них стонала и вздрагивала.