Колин Мэлой - Империя Дикого леса

— Ну-ну, — успокоил Кароль. — Полегче. Не забывай, я старый человек. И совсем не так крепок, как ты, — они оторвались друг от друга, и Кароль потянулся к лапам медведя. Нащупав металлические протезы, он вздохнул: — Ох, что же она натворила.

— Знаю, Кароль, знаю, — отозвался медведь. — А ты… твои глаза…

— Нынче я отлично обхожусь вот этими деревяшками, — и, словно чтобы дать Эсбену получше разглядеть, он поднял брови. Крашеные деревянные шары ходуном заходили в глазницах.

Так двое друзей и стояли, дивясь этому внезапному и нежданному воссоединению. Каждый говорил, перебивая другого, торопясь узнать, где его товарищ пропадал все это время, и изумляясь ужасным испытаниям, которые выпали тому в изгнании по воле злодеев из усадьбы. Они печалились и сочувствовали друг другу, настаивая при этом, что их собственное несчастье совсем не так уж страшно; несложно предположить, насколько им это удалось. Однако оба были согласны в том, какое удивительное стечение обстоятельств снова свело их вместе, и какая важная задача лежит теперь перед ними.

Медведь просто светился от счастья.

— Ты появился в самый подходящий момент, — он посмотрел на Марту и добавил: — А ты кто?

— Марта Сонг, — ответила девочка, нешуточно оробев от того, что к ней обращается говорящий медведь. — Очень приятно, мистер Медведь.

— У тебя и экипировка с собой, — заметил Эсбен, указывая на пластиковые очки на лбу.

— Без них никуда, — ответила Марта.

— Что ж, сегодня они очень пригодятся, — медведь жестом подозвал их с Каролем к бушующему пламени. — Нам тут дело надо сделать.

— Как продвигается работа? — спросил Кароль, пока Марта осторожно вела его по ковру из лоз в сторону очага. Медведь и разбойник соорудили нечто вроде открытой печи из кирпичей, добытых с развалин южнолесских зданий, медленно рассыпавшихся под натиском плюща. Посреди печи, в тлеющих углях, располагался плавильный горшок на железном штыре.

— Мы сделали уже две попытки, можно сказать, наугад, — объяснил Эсбен. — Мне не сразу удалось точно вспомнить, как все было… приходится полагаться только на память. Понятия не имею, где теперь чертежи.

Кароль постучал себя по лбу:

— Вот где. С тех пор, как у меня отобрали глаза, эта штука огнем выжжена в моем мозгу. Бывало, целые дни просто сидел да разглядывал схемы, искал, что можно улучшить. Мысленно. Какое-никакое, а занятие.

— Что ж, хоть одна хорошая новость. А как твои пальцы поживают? — спросил медведь.

— Как и можно ожидать от стариковских пальцев. А твои глаза как?

Эсбен быстро поморгал, словно проверяя.

— Пожалуй, неплохо, — тут он протянул лапу и подцепил результат одной из неудачных попыток, похожий на раздавленное насекомое. — Вот все, что у нас вышло.

Взяв железку в руки, Кароль немного повертел ее в пальцах, а потом спросил:

— Это что же, диск от таксофона? Или собачья игрушка?

Эсбен озадаченно посмотрел на Марту, удивившись сардоническому тону старика. Девочка только плечами пожала.

— Ну, нет, но… — смущенно забормотал медведь.

— Ох, Эсбен, мальчик мой. Как пали сильные! — На лице старика застыла усмешка. Он еще немного пощупал предмет и продолжил: — Хотя, если ее правильно установить в среднестатистическую сушилку для одежды…

— То что? — заинтересовалась Марта.

— Ну, все одно, это нам тут не поможет, — вдруг прервал себя Кароль и вернул железку Эсбену. — Давай ее обратно в тигель.

Тот послушался, и двое механиков всерьез приступили к работе.

Северолесцы едва успели заметить нахлынувшую волну плюща. Набрав немалое ускорение за время долгого путешествия с самого юга, она теперь на несколько миль обгоняла зеленых великанов. Захлестнув хижины и амбары, растекшись по бороздам на полях, волна покрыла все, насколько хватало глаз. Тележки и открытые грузовики с поспешно нагруженной на них мебелью, столкнувшись с гребнем волны, переворачивались, а их владельцы, поглощенные плющом, погружались в глубокий безмятежный сон. Побеги взобрались на самые высокие деревья и переломили их надвое; они набросились на здание полиции и на управу, расщепили потолочные балки и раздавили здания, словно те были сделаны из бумаги.

Прю стояла рядом с кольцом неподвижных мистиков, все так же погруженных в глубокую медитацию, и пыталась собраться с духом. Она видела, как шуршащая лавина опрокидывает деревья в сотнях ярдов от них; то, когда она доберется до Древа, было лишь вопросом времени.

— Мы должны его остановить, — сказала девочка. — Любой ценой.

Стерлинг, несмотря на правила, попытался разбудить мистиков, но безрезультатно. Хоть их глаза, устремленные на умирающее Древо Совета, оставались широко раскрытыми, на лицах не отражалось ни проблеска сознания. К Прю подбежали разбойники, размахивая чем-то похожим на садовый инвентарь.

— Это все, что удалось отыскать, — сказал Джек. Он держал в руках вилы — с ожидаемо грозным видом, учитывая обстоятельства.

— Построиться! — крикнул Стерлинг собирающейся толпе диколесских разбойников и южнолесских волонтеров. К ним присоединились те немногие фермеры и батраки, которым удалось спастись от волны плюща и добежать до Древа в поисках укрытия. Все вместе они составили шеренгу длиной примерно в три десятка людей и животных, напоминая при этом неудачную иллюстрацию средневекового крестьянского восстания.

— Не в первый раз замечаю, — уголком рта пробормотал лис Прю, которая стояла рядом с ним. — Из нас выходит далеко не самое бравое войско на свете.

Но она не ответила — ее разум был в осаде. Голос лиса прозвучал гулким шумом. Девочка слышала , как наступает плющ, он шипел у нее в голове, будто пожарный шланг, из которого под напором вырывается вода — а еще Прю чувствовала, как приближается она .

Александра теперь была частью растительного мира, и ощущение ее присутствия опережало телесную оболочку. Она была наполовину живым организмом, наполовину духом, и каждая ее мысль эхом пробегала по ткани леса. Близость колдуньи подавляла, и Прю обнаружила, что ей приходится сосредоточиваться изо всех сил, чтобы не дать опрокинуть себя на землю. Что-то коснулось ноги; повернувшись, она увидела Сэмюэла.

— Ты как, Прю? — спросил кролик.

— Нормально, — сказала она. — Просто много всего… сразу.

— Он близко! — раздалось с неба. Это филин Рекс парил высоко над защитниками Древа.

Когда плющ обрушился на кольцо деревьев, окружавших поляну, Прю окатило волной белого шума. Волна сбавила скорость и поглотила этих древних гигантов, в считанные секунды добравшись до самых верхушек и окутав зеленые ветви толстым покрывалом кишащих побегов. Насытившись, плющ снова двинулся вперед — к защитникам, стоящим посреди поляны.