Колин Мэлой - Империя Дикого леса

— Недурно, — сказал Эсбен, любуясь третьей формой, которую они вырезали. — Не сказал бы, пожалуй, что это «произведение искусства», но точно какое-то произведение.

— Ах, вот как, значится, — парировал Кароль. — И это мне говорит молодчик, который и в носу-то поковырять не может, не рискуя сделать себе лоботомию.

— Хорошо, буду с тобой откровенен, — продолжал медведь с улыбкой. — На самом деле ты не формы вытачиваешь — это делаю я. А у тебя выходит набор резных держателей для туалетной бумаги.

Кароль от души расхохотался.

— Ну-ка, вот, — окликнул он, — лови, — старик бросил готовую деревяшку в сторону Эсбена и усмехнулся, слыша, как громко звякнули друг об друга крюки, когда тот попытался ее поймать.

— Полегче, — заметил медведь, который, немного повозившись, сумел-таки ухватить формочку и теперь вертел ее на крюке. — Если хочешь знать, ты имеешь дело с опытным работником цирка.

— Самое то, что нам надо, — усмехнулся старик.

Кароль и Марта под руководством Эсбена вместе подняли тигель из огня. Их руки защищали толстые перчатки (а глаза Марты — еще и ее неизменные пластиковые очки). Они вылили расплавленную медь в форму; потом, остудив в ведре с водой, Эсбен сунул ее в пламя и дождался, когда формочка сгорит и обнажит зубчатое колесо. Медведь подцепил его крюком и рассмотрел в свете огня.

— Сгодится, — сказал он.

— Еще как сгодится, черт его дери, — проворчал Кароль. — А теперь можно либо сидеть тут да любоваться своими подмышками, либо вернуться к работе. Коли память мне не изменяет, нам нужны еще две штуки.

Шеймас, скинув очередную порцию дров в постоянно растущую поленницу у костра, перебил их:

— Не хочется прерывать ваш обмен остротами, джентльмены, но, я так понимаю, нам же ж потом эту штуку куда-то вставлять надо?

Кароль посмотрел в его сторону, изображая шок. Было видно, что старик потешается вовсю.

— Вы еще не раздобыли тело? — он повернулся к Эсбену и спросил: — Это что, кто-то из твоих приятелей из цирка?

— Вообще-то, из парка развлечений, — поправил Эсбен. — Хозяин аттракциона с кольцами.

— Ха-ха, — сказал Шеймас. — Я серьезно.

— Да! — воскликнул Кароль. — Несите механизм!

Разбойник коротко поклонился и дал Марте знак следовать за ним. Они двинулись было прочь из круга света, но вдруг Шеймас замер.

— Один момент, — сказал он, оборачиваясь. — Где его искать?

Эсбен, опередив старика, чтобы тот не успел отпустить новый язвительный комментарий, ответил:

— На кладбище. Там стоит мавзолей.

— Точно, — припомнил Шеймас.

— И не забудьте зубы, — добавил Эсбен.

— Зубы? — Шеймас и Марта обменялись озадаченными взглядами.

— Без зубов все впустую, — объяснил Кароль. — В теле должны быть зубы.

— Понято, — сказал Шеймас.

— Вы знаете, куда идти? — спросила Марта, когда они начали пробираться сквозь плющ, доходящий почти до колен. Тепло и свет горнила постепенно оставались позади.

— Вроде да, — ответил разбойник. — В конце концов, я был тут послом. Пару раз точно мимо проходил. Хотя нынче все выглядит не совсем так, как раньше, — разбойник хотел еще что-то добавить, но вдруг крикнул: — Осторожно!

Марта попыталась отскочить назад, но оказалось, что она застряла; особенно глубокая куча плюща зацепила ее и уже начала побегами взбираться по ноге. Разбойник одним ловким движением выхватил саблю и, стремительно взмахнув ею, отсек наглые ростки.

— Спасибо, — освобожденная Марта тут же отпрыгнула в сторону от места, где попалась.

— Возьми-ка вот, — Шеймас снял с пояса длинный кинжал и подал ей рукоятью вперед.

Проложив себе путь через лес, они наконец добрались до места, в котором угадывалась тропа: даже сквозь покров плюща можно было разглядеть очертания широкого пути, как на горной дороге после сильного снегопада. Миновав несколько поворотов и перекрестков, которые смутно помнил разбойник, они оказались у металлической ограды, окутанной покровом зелени. На воротах, когда их очистили от плюща, стала видна надпись «Южнолесское кладбище», сделанная крупными готическими буквами. Найти мавзолей умершего механического принца тоже оказалось нетрудно; в центре кладбища, возвышаясь над всеми другими застланными плющом надгробиями и памятниками, стоял стог извивающихся побегов размером с дом. В отличие от остальных разваливающихся зданий, это строение, сложенное из непоколебимого гранита, оказалось растению не по силам. Вскоре Шеймас расчистил завесу плюща, обнажив богато украшенную железную дверь, которая охраняла вход в гробницу Алексея.

Как ни странно, дверь была приоткрыта, и несколько стеблей проникли через щель в темноту гробницы. Разбойник быстренько расправился с этими захватчиками, а потом проскользнул внутрь; Марта последовала за ним. Тьма стояла непроницаемая. Девочка зажгла спичку и поднесла ее к фитилю свечи, которую захватила с собой. Крохотное пламя несколько рассеяло мрак.

— Раньше не доводилось бывать в гробнице? — спросил Шеймас, нервно пытаясь поддержать беседу.

— Нет, — ответила Марта. — А вам?

— Нет. Ну что, все бывает в первый раз.

— Последнее время у меня сплошные первые разы, — призналась девочка и быстро тряхнула головой, отчего очки скатились на глаза. — У меня, кстати, есть к вам вопрос.

— Что такое? — спросил разбойник.

— Привидения существуют? Ну, в смысле, в этом мире?

Разбойник тихонько хохотнул:

— Да нет. Все это детские сказки. Страшилки, чтоб у костра рассказывать.

Марта помолчала, раздумывая над его логикой:

— Но эти, ну, волшебные силы, существуют.

— Само собой.

— И говорящие животные.

— А что такого?

— Но привидений не существует.

— Да глупости это все.

— Ну хорошо, — сказала Марта абсолютно неубежденным тоном.

Они прошли по покрытым пылью гранитным плитам передней комнаты мавзолея. В дальней стене был проем, ведущий в более просторное помещение. Там девочка и разбойник нашли саркофаг с телом Алексея.

— Ух ты, — сказал Шеймас.

— Фу, — сказала Марта.

— Ничего не «фу», он механический, — возразил разбойник, шагнув к телу и постучав пальцем по металлической щеке. Кто-то уже откинул крышку гроба, причем довольно бесцеремонно. Она лежала на полу, расколотая на куски. Марта подошла и встала рядом с Шеймасом, дивясь странному трупу с суставами на заклепках и пальцами на шарнирах. Тело было одето в военную форму, украшенную золотой вышивкой и медными пуговицами, немного задубевшую после стольких лет неподвижности. Марта наклонилась, чтобы поближе взглянуть на лицо юноши. Красивый, решила она. Его глаза были мирно закрыты. Шеймас подхватил механического мальчика рукой под пояс и приподнял; тело издало скрипучий стон, словно ржавая петля, которую давным-давно никто хорошенько не смазывал.