Михаил Любовской - Проходящий. Спираль миров (СИ)

Как только Сергей вышел, в кабинете продолжился разговор.

— Что скажешь, Семёныч?

— На лоха, нашедшего банку с драгоценностями, совершенно не похож. Да, продажей занимается первый раз, скорее дилетант — влезший в неизвестную область, и зря ты, Роман Николаевич, называешь его молодым. Конечно смущает гладкое лицо, глаза эти непонятные, наверное с линзами. Он смотрит, разговаривает как мужчина, немногим младше нас. Кстати, что ты о нём выяснил?

— В общем‑то обычный человек, бывший военный, сейчас на пенсии, возраст — в этом году 51, есть сын Артём, жена Вера — врач — терапевт в больнице?2.

— Видишь, я угадал. Он за границей нигде не был?

— Воевал в Афганистане.

— В то время многие там были. Хотя…как версию можно принять, откуда золотишко взялось. Только не нравится мне одна вещь…

— Спектральный анализ?

— Именно. Третий ножичек, которым за паспорт расплатились, так и ушёл с концами.

— Это как Боровой смог расстаться с такой вещью? Он же маньяк холодного оружия. Перепродал кому‑то?

— Бери выше, Роман Николаевич — передарил. Решил подмазать верхнее начальство, да потом какие‑то мутные люди стали неудобные вопросы задавать. Но он же не дурак всем рассказывать, что взятку получил, отбрехался кое‑как.

— Что предлагаешь?

— Возьмём пару изделий, толкнём за кордон, а там посмотрим, стоит ли связываться. И вот ещё что, ты случаем не думал ребятишек послать, пощупать клиента?

— Была такая мысль, грех спорить.

— Выбрось. Эх, Роман Николаевич, стареешь. Не разглядел волка в человеческой одёжке. Ты видел, как он на нас смотрел? С любопытством. Ну пусть так дальше и смотрит. Его даже деньги не особенно заинтересовали, дал десятку — хорошо, дал пятёрку — какая разница, всё равно пойдёт. Ладно, сидеть у тебя хорошо, а мне ещё с партнёрами разговаривать и товарец показать требуется.

Помните, как у Печкина из Простоквашино — 'Если бы у меня был велосипед…'. Так же многие могут сказать о деньгах — 'если бы у меня была пачка евро…'. Ну есть, и что, не бог весть какие большие деньги, на средненький автомобильчик хватит. Впрочем дома ещё есть ценные предметы, почти половина коробочки из под мобильника…стоп, Сергей Сергеевич, это добро надо убирать, от греха подальше. И лучше туда, где его не достанут.

Я сидел на кухне и готовил простой ужин — жарил картошку с колбасой, скоро должен вернуться Тёмка из колледжа, голодный как волк. Еда уже начала остывать, а замок на входной двери до сих пор не щёлкнул, да и телефон не звонил. Обычно сын старается предупредить, если какая‑то задержка по учёбе или с друзьями куда‑то собрался. Ситуация начинала напрягать, мало ли что может произойти на улице — машин с дурными водилами развелось просто немеряно, либо гопота малолетняя, как раз их время, только стемнело.

Наконец заиграла знакомая мелодия, прямо от сердца отлегло…Незнакомый мужской голос спросил, говорит ли он с Сергеем Мирошниковым и, получив подтверждение, передал кому‑то трубку:

— Здравствуйте, Сергей, — произнёс смутно знакомый голос. — Это Роман Николаевич.

— Что надо? — во мне всё заледенело от нехороших предчувствий.

— Ваши предметы из 'Индии'. Естественно в обмен на более ценный товар.

— С ним всё в порядке?

— Обижаете, Сергей, сейчас не девяностые. Мы проведём бартерный обмен, — в этом месте он хохотнул. — и все разойдутся довольными, а чтобы это так и было, дам совет — не звоните никому, будет только хуже. Надеюсь мы с вами договорились?

— Договорились. Куда ехать?

— Вот и отличненько. Знаете, где бывший завод красного кирпича?

— Знаю.

— Через сколько будете?

— Минут через сорок.

— Прекрасно, только поторопитесь — люди мёрзнут.

Жаль, что он не здесь и не сейчас. Я бы его разорвал не задумываясь. Место‑то какое выбрали, суки — южная окраина города с котлованом от заводского фундамента, постоянное место бандитских разборок в начале девяностых. Не нравится мне всё это, и весенняя погода тоже — начал сыпать мелкий снежок.

Я подъехал к спуску и остановился, внизу стояли четыре внедорожника, кое — где вспыхивали огоньки сигарет. Одна из машин развернулась и осветила дорогу, кто‑то вышел в свет фар и требовательно махнул рукой. Вниз съезжать не стал, заглушил движок и пошёл на встречу пешком. Меня подтолкнули стволом к задней двери дорогого 'порша' и потребовали садиться. Ещё не доходя до машин насчитал девять человек, двое стояли со складными автоматами, у остальных руки прятались за обшлагами курток и только сопровождающий открыто держал ПМ.

— Добрый вечер, Сергей, — Роман Николаевич весь засветился от радости, когда заметил коробочку, — Давайте, делитесь как нам Бог завещал.

Он осторожно взял её из моих рук и, разглядев содержимое, удивлённо воскликнул:

— Ба! Да вы просто какой‑то миллионер Корейко. Надеюсь читали это великое произведение? Сроду не подумал бы, что такое богатство хранится в обычной упаковке из под телефона. Ай — ай — ай, не уважаете вы деньги, а зря. К ним нужно относится нежно, как к детям. Боже мой, какой вы наивный человек, то что вы приносили сегодня, стоит в десять раз больше, чем вам заплатил Александр Семёнович, а тут… — он двумя пальцами поднял крупную брошь в форме жука. — тут миллионы. Вы понимаете, не жалкие десять штук…Вы знаете, почему все эти цацки стоят так дорого?

— Нет, — меня не интересовала его болтовня, нужно было выбираться из этой поганой ситуации, но кое‑что всё‑таки зацепило.

— В состав золота входят элементы, которых нет в таблице Менделева. Господи, почему таким людям постоянно везёт?

— Где сын?

— Что? А, там, в соседней машине, — он опустил стекло и сказал стоящему рядом человеку. — Фёдор, отпусти пацана и, после моего отъезда, проводи гостей.

Ох как мне не понравилась эта фраза, нас явно собирались проводить совсем другом направлении. И правда, зачем Роману Николаевичу лишняя обуза, вдруг партнёру пожалуются.

Вид у сына был не самый лучший — разбита бровь, из носа подтекала кровь, правая рука держалась за рёбра.

— Кто?

Он молча указал на двоих, один из которых презрительно бросил:

— Слышь, ты, салабон, пальцем не тыч — отломаю тыкалки.

Как только 'порш' уехал, бандиты стали нас окружать, кто‑то крикнул 'А ну отошли от тачки, ещё продырявим случайно'. Как я не пытался загородить Артёма, но после первого выстрела он вскрикнул и упал, ударив мне под ноги…а потом все умерли.

Я отчаянно гнал машину, не обращая внимания на возмущённые сигналы водителей и красные огни светофоров. Пуля попала в голову и сын умирал и только Винсах мог мне помочь в этом случае. Ямы за гаражами не позволили близко подъехать к переходу и пришлось нести Артёма на руках. Я осторожно уложил его на самой границе и, шагнув вперёд, позвал Винсаха. Тот внимательно выслушал, дал защитный кулон и потребовал перенести тело. После недолгого осмотра отрицательно покачал головой: