Александр Бреусенко-Кузнецов - Мёртвые душат

— Не расстраивайтесь, Флютрю! — хлопнул его по плечу магистр и пошутил. — Другие народы ещё дождутся своего времени. Если доживут.

Пока происходил разговор вождя и магистра, Дранг, Бокси, Булб и все прочие сопровождающие, кроме Флютрю, стояли на почтительном расстоянии. Стражники с дозорной башни подошли к ним и, глазея на Дулдокравна, спрашивали:

— Что, это и есть наш новый вождь? Надо же, совсем молодой, а уже одноглазый!

— Точно, настоящий зверь! — поднимая авторитет вождя, отвечал Дранг.

— А почему он ещё живой?

— Некроманты его боятся! Вот подыщут самого смелого, тогда и станет он мертвецом, как все мы.

Карлики с башни пялились на Дулдокравна до тех пор, пока он на них не оглянулся. Тогда они мигом вспомнили о дисциплине и шмыгнули на свой пост.

Беседа Гру с остановленным им вождём продолжалась уже второй час. В какой-то момент Гру попросил Флютрю отойти, но ничего важного будущему Управителю так и не сказал. Казалось, магистр нарочно его задерживает, лихорадочно обдумывая какую-то неотложную идею.

— Вы не хотите, чтобы я ехал дальше? — прямо спросил Дулдокравн.

— Я ещё не решил, — был ответ.

— Но Флютрю вы уже посоветовали не появляться в Занзе, — напомнил молодой вождь.

— Флютрю не похож на карлика, к тому же он — в мантии некроманта, — объяснил Гру. — И то и другое — достаточное условие для неприятности. Знаете, хотя меня узнают в лицо, я сам стараюсь лишний раз не проходить в ворота города.

— Но Флютрю со мной! — возвысил голос вождь.

— Конечно, конечно, — не стал спорить Гру, с вами-то его пропустят. Вот когда случится ему пройтись одному — это уже будет иная история.

— Его защитит слово вождя, — предположил Дулдокравн (для того, чтобы сойти за утверждение, в его словах содержалось мало силы).

— О, конечно! Но что, если не защитит? Я вам вот что скажу, мой молодой вождь. Мы с вами друг другу нужны. Вас они готовы принять в качестве своего, меня же лишь терпят в память о былых заслугах. Но без поддержки Владыки Смерти, идущей через меня, вам их никогда не подчинить. Это Великий народ, мой Дулдокравн, народ особый!

— Пожалуй, это разумно, — сказал вождь.

— Но только всё ещё сложнее, — продолжал Гру, — ведь для соблюдения всех канонов некрократии вас (безусловно, к тому моменту — уже мёртвого) должны признать новым Управителем советники Жилоно, Киномро и Фопон — хоть один из них. Иначе вы будете нелегитимны, и вам не сможет через меня оказывать свою помощь Владыка. А значит, Великий народ останется для вас неуправляемым. Это ещё понятно?

— По-прежнему.

— Но вот в чём загвоздка. И Жилоно, и Киномро и Фопон… — с усилием проговорил Гру…

— Погибли? Сбежали?

— К счастью, нет. Они сидят под охраной в овальном кабинете — уж более двух недель, как сидят. Они думают, что находятся под охраной, охрана думает, что держит их под арестом. Пока они там обманывают друг друга, всё спокойно…

Дулдокравн представил этих троих запертых советников, неделями сидящих в овальном кабинете, почти всю площадь которого занимает овальный стол: сидеть-то там удобно, но — не уляжешься, разве что на самом столе…

— …Беда в другом, — продолжал Гру, — своё признание нового Управителя советники должны скрепить городской Смертной печатью, без неё оно недействительно.

— Это ещё что такое за печать?

— Обыкновенная, заурядная магическая печать, единственное что, невидимая. Так вот, эта печать хранилась в помещении некромантской гильдии Занза.

— И что, пропала? — догадался Дулдокравн.

Магистр Гру кивнул:

— Гильдия, ясное дело, была обыскана, обыскали и все поместья некромантов, и все их трупы. Вывод один: печать прикарманил Гны, когда сбегал из Занза.

— Но печать же невидимая! — напомнил вождь. — Может, всё же плохо искали?

— Я сам производил обыск, — признался Гру, — а некроманты видят такие печати. Нет, её в Занзе больше не отыщешь, это точно.

— А если сделать новую печать?

— Это не рядовое заклинание, а подлинная печать, наделённая некрократической силой, — с горечью объяснил Гру, — поэтому за новой печатью надо отправляться лично к Владыке Смерти. Вы знаете, как долго туда спускаться.

— Знаю, несколько лет, — кивнул вождь. — Так что, нет никакой надежды?

— Надежда-то есть… — криво усмехнулся Гру, сверкнув зрачками из-под тяжёлых век, — но вся надежда на вас, мой молодой вождь. Потому я и попросил бы вас с переходом в посмертие пока обождать (ведь без печати вам Управителем не сделаться, а значит, оно вам пока не понадобится!). А кроме того, я хотел бы спросить: не у вас ли, случайно, осталась «призрачная шкатулка» посланника Чичеро? Я имею в виду его личную.

— Зачем она мне? — пожал плечами Дулдокравн.

— Не у вас? Жаль. Просто телохранитель Дранг, который по завершении миссии посланника подобрал его останки, не нашёл никакой суэниты. И у ваших бывших товарищей Лимна и Зунга тоже её не осталось. Неужели она просто потеряна? — Гру заглядывал своим сверлящим взглядом из под тяжёлых век прямо в глаза Дулдокравна, пытаясь выяснить меру его искренности.

— А где сейчас Лимн и Зунг? — вместо ответа спросил вождь, выдерживая этот натиск.

— Они у меня в поместье, — отведя взгляд, сказал Гру, — я их, честно говоря, запер. Зачем? Они могут нам с вами очень пригодиться. Видите ли, у меня есть план, требующий повторного воскрешения посланника Смерти Чичеро.

— Прошу вас, милый вождь, сразу мне не возражать, а сперва выслушать всё, как есть. Да, я предлагаю вам вместе с Лимном и Зунгом на короткое время снова составить Чичеро из Кройдона. Основания более чем весомы, и они напрямую связаны с вопросом вашего воцарения в Занзе. Речь пойдёт о той самой печати, помните?

Так вот, в те дни, когда справедливый гнев Великого народа обрушился на горожан, мне удалось решить лишь три задачи: обезопасить на время советников Жилоно, Киномро и Фопона; отыскать и изолировать в своём поместье Лимна и Зунга; ну и ещё одну. Что касается советников, то гнев Великого народа их настолько напугал, что они ради призрачной надежды на спасение теперь готовы на всё. Они из кожи вон лезут, чтобы доказать свою полезность, и с радостью признают вас Управителем, после чего, разумеется, можно будет поступить с ними по вашему желанию (но народ, ясное дело, потребует их казни).

Лимн и Зунг, что бы они ни говорили, тоже были мною спасены. Там, где истребляли живых и мёртвых людей, запросто могли уничтожить двоих живых карликов, тем более — явных шпионов.

Но многие спаслись и без моего участия. Куда-то делся бальзамировщик Фальк (в этом нет ничего страшного, он больше вовсе и не нужен, но как он унёс ноги, для меня загадка). Тысяцкий Отт засел в глубине своей крепости, и с ним Великому народу пришлось договориться: он беспрепятственно пропускает народ из поверхностной части Занза в пещерную, а народ не трогает его и его гарнизон. Там же, в крепости у Отта, отсиживается Карамуф и ещё несколько сумевших оплатить своё спасение представителей его гильдии.