Александр Бреусенко-Кузнецов - Мёртвые пляшут

— Значит, их уже не спасти? — опечалился Уно.

— Я такого не говорил, — ответил Эйуой немного бодрее. — Спасти можно, но не в Ярале…

— Чем же не подходит наш Ярал? — удивилась Кэнэкта. — Ведь здесь прекрасный горный воздух…

— Ярал завис на полпути между наземным и небесным мировыми ярусами, — произнёс Бларп словно давно известную истину, — а исцелить эти тела способны лишь силы земли. Да и воздух им нужен не горный, а скорее — морской, чтобы принёс мощь водной стихии.

— Вот как? А я-то как раз Переса отпустила! — огорчилась Кэнэкта. — Задержись он на денёк, отвёз бы их в Адовадаи…

— Я могу отвезти! — вмешался Уно голосом, преисполненным сострадания к жертвам Запорожья. — По правде говоря, я и сам нуждаюсь в земной силе и морском воздухе. Последний полёт за Порог Смерти я еле перенёс, вон и Дулдокравн подтвердит!

— Что ж, если тебе нужен отдых, так тому и быть, — согласилась Кэнэкта, — будешь сопровождать этих охотников и выхаживать, пока не поправятся. Сегодня же напишу письмо в Адовадаи от госпожи Эрнестины. Покажешь его Гуго — вышибале на входе в портовый трактир «Ржавый якорь».

Разобравшись с недугом Калеба и Дуо, Бларп Эйуой подал знак Дулдокравну следовать за ним и с видимой неохотой стал спускаться в подвальное помещение карантинной башни. Госпожу Кэнэкту и Уно родственник Драеладра специально не приглашал, и те остались ждать у тел охотников.

Большой кованый сундук, поставленный в центре подвального помещения, не подавал явных признаков жизни. Ни стука, ни скрежета зубов. Может, демон, поселившийся в мёртвой голове Чичеро, уже сбежал? Или только притаился?

Прежде чем отпирать магические печати на сундуке, Бларп Эйуой благоразумно достал семихвостую огненную плеть и поджёг её. Своды подвала озарились; от жара карлик прикрыл глаза.

— На всякий случай, — пояснил Бларп.

Дулдокравн помнил это жуткое оружие, которым Эйуой исхлестал дотла шипастого великана-тюремщика в замке Глюм. Если дойдёт дело до применения плети, от тела Чичеро ничего не останется.

Бларп снял печати, а Дулдокравн открыл сундук. Останки Чичеро лежали, аккуратно сложенные поверх чёрного плаща: голова, куски рук, ног. В углу — киоромерхенная суэнита.

— И это всё, что было? — спросил Эйуой.

— Меч посланника я себе оставил, — признался Дулдокравн, — ведь если там демон…

— Да, это правильно, — прервал его Бларп. Судя по неподвижному взгляду, он уже ощупывал на расстоянии содержимое сундука.

— Всё не так страшно, — заметил Эйуой некоторое время спустя. И погасил плеть.

— Что, демона нет? — спросил Дулдокравн.

— Есть, просто не самый сильный. И выполняет не собственную волю.

— Так вы сможете его изгнать?

— А вот этого не получится, — Бларп развёл руками, — здесь не все части тела посланника. Куда делось туловище?

— А!.. Не обращайте внимания: его же потеряли с самого начала, — припомнил Дулдокравн, — когда Чичеро привезли в Дыбр после битвы с Живым Императором, туловища уже не было. Верно, кто-то стибрил заодно с кирасой…

— Или кирасу — заодно с туловищем, — невесело усмехнулся Бларп.

— Или так, — согласился карлик, — только я не понимаю, к чему вы клоните. Туловища мы с Лимном и Зунгом отродясь не видели, а демон — он ведь в здешние части тела вселился. Вы осмотрите повнимательнее голову. Ручаюсь, там он и сидит: эта голова такое выделывала!..

— Верно, Дулдокравн, демон управляет головой Чичеро, да только изгнать его оттуда невозможно. Ибо заперт сей демон в сердце посланника, а сердце — в кирасе, а кираса надёжно спрятана.

Когда Дрю из Дрона вторично привёл свой отряд к лагерю Булба, его удивило весёлое оживление, разделяемое всеми мёртвыми карликами, начиная от сторожевых постов. Сторожа себя вели вовсе неподобающе: они больше внимания уделяли не тропе, по которой мог подобраться неприятель, а самому лагерю, откуда доносился радостный гул.

Беспрепятственно пройдя к центру лагеря, Дрю и его люди застали любопытную картину. Несколько сот запорожских карликов собрались вокруг плотного кружка из десятка особенно рьяных весельчаков, сидящего прямо на земле. Попеременно кто-то из этого кружка громко выкрикивал на своём наречии то ли шутки, то ли грубости, тут же покрываемые дружным хохотом собравшихся.

Дрю не настолько хорошо знал отшибинское наречие, чтобы понять, что их так рассмешило. Смех карликов звучал недобро, и спутники посланника смерти несколько напряглись. Дрю успокаивало лишь то, что потешались шутники не над его отрядом — не то удостоили бы пришедших более пристального внимания. Кло тоже быстро смекнул:

— Это они не нам!

— Спросим у Булба, что на них такое нашло? — предложил Амур.

— Спросим, — согласился Дрю, подходя к атаманскому шатру, перед которым дежурили охранники — с единственно серьёзными лицами на весь лагерь.

По обыкновению, Дрю оставил основную часть отряда снаружи шатра, с собой же пригласил Кло, Амура и Пендриса. Атаман Булб встал ему навстречу. Посланник отметил тень озабоченности на карличьем лице, которая промелькнула перед широкой улыбкой.

— Здравствуйте, Булб, — приветствовал его Дрю, — я вижу, ваши люди чем-то возбуждены.

— Они пишут письмо Владыке Смерти! — просто ответил тот.

— Да? — удивился Дрю. — Вот кого они с таким смаком ругают!

Письмо Владыке Смерти? Да ему сроду никто не писал писем. С ним общались либо устно, либо — в медитативных посланиях.

— А кто придумал написать письмо? — поинтересовался Кло.

— Я придумал, — произнёс Булб с угрюмостью.

— И вы надеетесь их письмо как-то передать Владыке? — изумился Пендрис.

— Нет, не надеюсь, — вздохнул атаман.

— Так зачем же… — начал Амур.

Булб досадливо отмахнулся:

— Просто мои люди ропщут. Надо же их чем-то занять! Хотя игра в переписку с Владыкой — ненадолго. Если мы немедленно не отправимся грабить города Запорожья, не быть мне атаманом.

— Мы готовы выступать вместе с вами, — сказал Дрю, — у нас тоже есть дела на западе.

— Это хорошо! — закивал Булб. — С вами, да с вашим великаном Омом нам не составит труда захватить Абалон.

— Абалон? — усомнился Дрю. — Да ведь это один из самых неприступных городов!

— Да знаю я, — криво усмехнулся Булб, — и в Абалоне тоже надеются, что я это знаю! — тут карлик понизил голос. — Разведчики мои оттуда вернулись, говорят, почти вся городская стража ушла отгонять подальше деревья Буцегу. Нам бы — главное — во врата вломиться, а там уж мы им покажем!

— По-моему, это безумие, — пробормотал Пендрис, стараясь, чтобы его слова разобрал только Дрю, — захватить главный город Западного Запорожья?