Александр Бреусенко-Кузнецов - Мёртвые пляшут

Особенно Флютрю привлекла сравнительная картография мировых ярусов. Оказывается, каждой местности в наземном ярусе соответствует особая зона Подземелья и (предположительно) особый остров на небе. Так, под Нижней Отшибиной и Серогорьем располагаются норы бородавчатых карликов, под Менгом — залы шипастых великанов, под Глукщем — пустынные коридоры ушедших культур, под Карамцем — гнёзда аморфных крокодилов.

Под Цанцким воеводством в нижнем ярусе Флютрю нашёл особенно много важнейших для некрократии подземных строений. Например, ту самую библиотеку, по которой они с Гны как раз и ходили (жаль, без подробного плана залов). Совсем рядом с библиотекой — в точности под болотами — оказались золотые рудники, а где-то под развалинами Базимежа — и монетные дворы (вот где чеканят некроталеры!).

Самому городу Цанц внизу соответствовали чертоги Владыки Смерти, а в небесном ярусе — островная столица Драеладра. Воистину, через город Цанц проходит мировая ось, понял Флютрю. Если же это не так, то, по крайней мере, так думали запорожские картографы.

Через сутки из верхнего зала спустился задумчивый некромейстер. Под мышкой он принёс книгу. Наверное, Цилиндиана.

— Ну как, вы нашли, что искали? — поинтересовался Флютрю.

— Нет, я нашёл другое, более важное, — серьёзно ответил Гны. Книгу он поставил на пол рядом с собой.

— Значит, загадка Порога Смерти осталась?

— К сожалению, у Цилиндиана о ней ничего не написано, и в еретических сочинениях тоже. Верно, он и сам не сумел ничего разузнать. А ведь собирался…

— А о чём тогда написал Цилиндиан? — Флютрю осмелел настолько, что перебил некромейстера.

— О сути Смерти, о происхождении Шестой расы.

— И только-то? — не сдержал разочарования Флютрю. Да уж, важность великая: о сути Смерти знает любой некромант, о происхождении Шестой расы — каждый грамотный мертвец. Например, по разрешённым работам того же Цилиндиана.

— Еретические сочинения освещают эти вопросы по-своему, — назидательно сказал Гны, — только боюсь, вам о том и не расскажешь: слишком уж вы уязвимы к громким словам. А ведь они описывают каноническое видение Смерти, закреплённое в уставах некрократии.

— Расскажите, — попросил Флютрю, — я постараюсь удержаться в себе.

Некромейстер помолчал, потом начал с вопроса:

— Что есть Смерть?

— С большой буквы? Это «продуктивное небытие живого», — выдал Флютрю заученную формулировку.

— А ещё?

— Ещё — «существеннейший момент жизни». Классики некромантии писали, что «отрицание жизни по существу содержится в самой жизни, так, что жизнь всегда мыслится в соотношении со Смертью как своим необходимым результатом, заключающимся в ней постоянно в зародыше»…

Гны скривился:

— Попробуйте своими словами, Флютрю. У классиков некромантии все слова — громкие, а значит, опасные лично для вас.

Флютрю попробовал, но собственных слов не нашлось. Некромейстер поинтересовался:

— Почему Смерть стали писать с большой буквы?

— Люди издавна привязаны к Смерти, просят её расположения. Она ведь способна многое дать — и некроманту, да и просто мертвецу…

— Не валите всё в одну кучу, — попросил Гны, — людские надежды, связанные со Смертью, достаточное основание для уважения к ней. Но ещё вопрос, стоит ли за Смертью какое-то реальное позитивное качество? Опыт переживания посмертия нас, вроде бы, убеждает в том, что да, стоит. Но не будем торопиться: может статься, посмертие — вовсе не то, за что мы его принимаем. Помните, о чём говорил Дрю, пока вдохновение его не покинуло?

Флютрю попытался процитировать что-то из высказываний Дрю, но вышло как-то мутно и непонятно для него самого:

— «Мертвецы, чтобы не умереть, пляшут под музыку Смерти», как-то так…

— Зачем они пляшут? — попросил уточнить Гны.

— Чтобы Смерть не обиделась. Ведь она их непременно встретит в конце жизни: как бы не наказала за неуважение…

— Смерть властна наказывать? Значит, она — Божество?

— Нет-нет. Божеств есть всего семеро, и они безымянны. Смерть же — просто великий мировой закон, наделяющий силой всякого познающего. На подражании этому мировому закону основана некрократия… — здесь Флютрю поперхнулся словом опасной степени громкости.

— Божества сильнее Смерти?

— Думаю, да…

— Так они властны отменить этот мировой закон?

— Нет, не властны…

— Следовательно, Божества не сильнее Смерти.

Флютрю подивился этому последнему выводу, даже нашёл ему соответствие в личном опыте:

— То-то, я смотрю, в наши дни Смерть почитаема, а Божества — нет. Просто от них больше ничего не ждут! Всё, что могли, они уже дали сотворённому ими миру — ярусную структуру, обитателей… — тут он вдруг спохватился, что и сама Смерть дана миру Божествами: до Шестого Творения её не было…

Флютрю еле удержался, чтобы не треснуть себя по лбу чернокаменной ладонью, но снова спохватился: результат мог выйти самый плачевный.

— Итак, — подметил наблюдательный Гны, — вы пришли к тому, что Смерть с большой буквы сотворена Шестым Божеством, и представляет собой не более чем один из атрибутов Шестой твари — подземельной расы, в гости к которой мы с вами нынче спустились.

— Пожалуй, — пробормотал Флютрю.

— Так вот, в еретических текстах Цилиндиана написано, что величественная Смерть — это не атрибут, а выдумка Шестой расы.

— Выдумка? — Флютрю издал неопределённый звук, выражающий его отношение к умственным возможностям впавшего в ересь мудреца.

— Зря фыркаете, Флютрю, — прищурился Гны, — не надо быть Цилиндианом, чтобы заметить: умирает только живое. «Первично мёртвая» Шестая раса на самом деле лежит вне понятий о жизни и смерти. Они — не люди и не мертвецы. Они вообще непонятно кто.

— Но во всех сводах некроистории Шестая тварь названа мёртвой расой, — возразил Флютрю, — и ведь именно от неё к людям нашей расы пришло посмертие.

— Понятие «мёртвая» в отношении Шестой расы применено из-за непонимания сути! — отчеканил Гны. — Да и «посмертие» — это только название, данное на человеческом языке для инородного людям явления. Вы, некромант, понимаете суть посмертия?

— Ну, в общем-то, да…

— Не смешите, Флютрю. Затвердить готовые тексты, формулы вызова и шаги перехода — не значит понимать. Некромант — не хозяин посмертия, и даже не доверенное лицо. Он — орудие. И орудие весьма несамостоятельное, ведь все сколько-нибудь важные ритуалы предполагают обращение к Владыке Смерти. И это без понимания, чьей именно смерти он владыка!

Да, с происхождением Шестой расы не всё чисто, подумал Флютрю — и припомнил давнее своё сомнение. Когда-то он и сам не мог уяснить, как может считаться мертвецом тот, кто никогда не жил. Гру на вопрос ученика ответил что-то умное и уклончивое, а Флютрю постеснялся переспросить и изобразил на лице понимание. Неужто таково «понимание» каждого некроманта?