Александр Бреусенко-Кузнецов - Мёртвые пляшут

— Кто таковы?

— Один — Пардр из Ы, попавший к нам ещё до нашествия карликов. Вторая — карлица Бокси из Шенка, оставшаяся после нашествия, — произнёс один из старых тюремщиков, облачённых не в чёрные латы карателей, а в серую надзирательскую куртку.

— Выводите и их! А в этой?

— А в этой камере — наши товарищи Риг из Герла и Омфал из Шкмо, нагло обмороченные гадким некромейстером, — сказал стражник с платочком.

— Вышвыривайте и этих! — велел Отт, гадливо поведя носом. — Они тоже не достойны существовать! Опозорили честное имя бойца карательного отряда!

На этот раз Рэн, Бром и несчастный Банн оказались в самой середине колонны. Стражники деловито вязали магические узлы, развязать которые дано лишь некроманту, а поскольку они при этом торопились, то порой не рассчитывали роста связываемых между собой узников. Так, карлица Бокси из Шенка, выведенная за длинную косу из камеры напротив, буквально повисла между двумя верзилами — Пардром из Ы и Омфалом из Шкмо. Пока создавалась колонна, возникало много смешных эпизодов, но никто из узников даже не улыбался: слова Отта не оставляли сомнения, что там, куда их приведут, всякое посмертие завершится навеки.

— Узники построены! — отрапортовал командир стражников (кажется, это он собственноручно вытирал платочком плевок Отта). Куда прикажете вести?

— Пока что — ко мне! — распорядился Отт и сам пошёл во главе колонны, бормоча на ходу ругательства, из которых следовало, что каждого, кого введут в его апартаменты, ожидает перед гибелью много интересных пыток.

Процессия покинула тюремный подвал подземной крепости и направилась в верхние её этажи. Обитатели этих этажей — стражники и офицеры, подчинённые Отту — все как один оборачивались, глядя на базимежских бандитов с холодной ненавистью.

В одном из коридоров, который они проходили, чтобы добраться до личных апартаментов Отта, Рэн с изумлением увидел Флютрю. Весьма непохоже было, будто спутник некромейстера пришёл сюда кого-то спасать. Его лицо было искажено той же ненавистью, что и у других встречных, а губы выплёвывали слова:

— Уничтожить негодяев, поднявших руку на святые принципы некрократической законности!

Несправедливые слова, особенно неожиданные в устах своего же недавнего товарища…

Когда вышли во двор подземной крепости, процессии повстречался сильно запыхавшийся некромант Плю, прибывший только-только со злополучного холма. Плю смотрел на происходящее широко открытыми глазами, а от щёк его заметно отливали бальзамы.

— Ну что, Плю, уничтожили сосну? — с ласковой весёлостью, по-видимому, маскирующей сильный гнев, поинтересовался Отт.

— Э… да, уничтожил, — пробормотал тот.

— А зря! — смерил его ледяным взглядом временный глава Цанца. — Сосна была права, вы же не правы, гадёныш Плю, сильно не правы!

— Эй, Флютрю, очнитесь! Торжество Некрократической Завконности — это не про вас! — устало произнёс некромейстер.

— Где мы? — слабым голосом спросил Флютрю, приподнимая голову с чернокаменной лестничной ступеньки, совершенно целой. Окружающую тьму едва разгонял мёртвый огонёк фиолетового цвета, зависший между ладонями Гны. Вокруг угадывались стены, сводчатый потолок.

— В пещерной части Цанца, разумеется.

— Разве? А как мы сюда попали?

— При помощи громких слов, как я и обещал.

— Вот здорово! А меня вы научите, Гны?

— Нет.

— Нет? — переспросил Флютрю немного обиженно. Как-то не ожидал он столь быстрого отказа.

— Вы сами беззащитны перед громкими словами, Флютрю. Как же вы сможете ими управлять?

— А, вот в чём дело! Это потому я ничего не помню? — Флютрю осмотрелся. — Но место здесь для меня новое. В первый заход мы здесь не были. Ведь так?

— Цанц — большой город, Флютрю, — напомнил некромейстер, — а побывали мы с вами лишь на парадной лестнице. Сейчас мы в одном из периферических ходов. В северных пещерах Цанца, если вам это что-то скажет.

— Да? И что мы здесь делаем? Кажется, мы собирались вытащить товарищей из узилища в подземной крепости, находящейся у самого входа в пещерный Цанц…

— Всё так. Только мы с вами оказались не готовы провернуть эту задачу вовремя, используя тот переполох, который вызвали в наземном городе.

— Был переполох?

— Да, — безразлично сказал Гны, — я послал на верную смерть десяток стражников нашего знакомца Рига. Они побежали к центральным воротам, тем самым спровоцировав арахноидов на погоню. Другие стражники не разобрались и кинулись спасать своих. Точного результата не знаю, но они должны были сильно пострадать. Наверное, весь двор залит бальзамами, — Гны усмехнулся.

— А что же мы?

— Мы? Да слышали бы вы себя, Флютрю, когда бросались к охранникам на входе подземной крепости!

— Я что-то говорил?

— Нет, кричали. Вы чуть было не сдали меня охране, мотивируя это тем, что Некрократические Свободы граничат с вседозволенностью, нагло попирая принцип Торжества Некрократической Законности в отдельно взятом городе Цанц. От охраны-то я кое-как отделался, но ваши обличительные речи мне удалось заткнуть лишь приступом кашля. Вы прокашляли всю дорогу сюда от крепостных ворот.

Флютрю сглотнул и ощутил, как дерёт его горло: чуть ли не как у живого! Он почувствовал неудобство: надо же, так подвёл некромейстера. Заметив оттенок самообвиняющей грусти на лице спутника, Гны хлопнул его по плечу:

— Да не расстраивайтесь, Флютрю! Это я был неаккуратен. С этими громкими словами никогда не знаешь, кого и насколько сильно заденет!

— Что же теперь?

— Теперь к подземной крепости мы какое-то время не пойдём: там, если я что-то понимаю, должны устроить для нас ловушку. Может, оно и к лучшему, ведь прежде чем всей толпой прорываться из Цанца, мне нужно кое-что узнать.

— Что узнать? — переспросил Флютрю.

— Здесь ли находится магистр Гру, — напомнил некромейстер, — ибо если здесь, то жертв и разрушений с обеих сторон будет гораздо больше. Ваш бывший учитель, Флютрю, весьма силён как некромант и имеет достаточно личных поводов нам мстить.

Гны погасил свой мёртвый огонёк и поднялся со ступеньки, на которой сидел, в темноте отряхивая мантию от невидимой пыли. Флютрю вскочил вслед за ним, ожидая указаний по дальнейшему маршруту.

— Держитесь за мной, — посоветовал пропавший во тьме некромейстер, — ориентируйтесь на шум шагов, сами старайтесь не шуметь. Будем идти в темноте, так как нас могут искать.

Шаги Гны по каменным полам в тишине и заброшенности периферических ходов пещерного города раздавались весьма гулко, и Флютрю было нетрудно определять направление. Вслушиваясь в ритм и звучание шагов, он хорошо вписывался в повороты и не спотыкался на довольно узких крутых лестницах. Поскольку Флютрю не шумел и при этом не отставал, он постепенно преисполнялся известной гордости за открывшуюся у него способность двигаться в полной тьме. Конечно, лица Гны в полном отсутствии света, да ещё сзади — никак не разглядишь, но Флютрю почему-то казалось, что молчание некромейстера постепенно становится более доброжелательным, чем его недавние речи.