Александр Бреусенко-Кузнецов - Мёртвые пляшут

К шёлковым рядам и памятной чайхане Чичеро пришёл по узкой солнечной улице Клош-Галанц, ужом извивающейся между двух-трёхэтажными старинными домами, изобилующими более новыми пристройками. У живых обитателей Карамца каждый род стремился к совместному проживанию, так что все разветвления рода отражались в архитектуре родового дома. Из этих родов, как догадывался Чичеро, почти не выходило мертвецов. Ну конечно же, старшее поколение всеми силами отвращало молодых от посмертия, а то мёртвые бы здесь быстро всё нарушили! Обретя посмертие, просто невозможно существовать в составе стареющей у тебя на глазах родовой общины.

Пройдясь по шёлковым рядам, Чичеро заглянул в чайхану Фади. Здесь его ожидал не менее яркий повод для изумления, чем посетил сераль Оксоляны при виде старого Ынышара. Казалось, встреться ему здесь Дрю из Дрона, или некроманты Гны и Флютрю, остолбенение посланника не стало бы сильнее. За дастарханом в ближнем углу зелёного двора чайханы сидел собственной персоной оставленный в небесном замке Бларп Эйуой и приветственно воздевал ладони.

Чичеро с недоумённой улыбкой подошёл к дастархану и после церемонного восточного приветствия и приглашения за стол, просто спросил:

— Какими судьбами, Бларп?

— В Карамце меня зовут Немо, — поправил его тот. А в чайхану зашёл для встречи с вами, Чичеро.

— Но вы же улетели в небесном замке… Как же вы успели вернуться? Не понимаю!

— В замке улетел, в замке прилетел, — пожал плечами Эйуой-Немо, — важнее то, куда я летал!

— Куда же? — спросил Чичеро, прищурив единственный глаз Дулдокравна.

— К начальнику объединённой разведки людей Эузы и драконов Небесного яруса. Я заинтересовал его вашей идеей о мёртвой разведке за Порогом Смерти.

— Вот как? — Чичеро машинально запихнул в рот большой кусок какой-то выставленной на дастархане восточной снеди (или это посвоевольничал жадный до всяческой еды одноглазый карлик?).

— Начальник разведки хочет поговорить с вами лично, после чего примет решение.

— Он что, здесь, с вами? — не понял Чичеро.

— Нет, — улыбнулся Эйуой, — Но я прибыл сюда, чтобы подготовить встречу. Замок подвёз меня почти к самому Карамцу, так что я в городе раньше вас. А вот в следующий раз замок прилетит через неделю. Он и доставит либо начальника сюда, либо вас, Чичеро, к начальнику — это уже детали. Только умоляю, посланник, — продолжил Эйуой с особенно весёлым видом, — если вновь придётся посетить воздушный замок, держите себя в руках при виде священных камней!

Разговор с Эйуоем протянулся с утра до вечера. По возвращении в гостиницу гильдии работорговцев Чичеро узнал две новости: хорошую и плохую. Хорошая состояла в том, что Клеху, Дгаю и ещё двоим бандитам удалось договориться с Ынышаром. Слуга прекрасной Оксоляны обещал выплатить за сераль сумму в восемьдесят тысяч манатов, и в знак своей доброй воли дал в качестве задатка двадцать тысяч. Поскольку задаток с лихвой покрывал все расходы базимежцев, экономный Дгай успокоился. Правда, Ынышар выдвинул встречные условия: чтобы сераль был немедленно снят с торгов в Карамце, чтобы продавцы своими силами доставили наложников в один из оазисов земли Уземф, чтобы при том ни одного из наложников они не потеряли.

Плохую новость донесли до Чичеро те бандиты, которые разговаривать с Ынышаром не ходили, а оставались в гостинице, весь день самоотверженно сторожа наложников. К ним в гости приходил вчерашний толстяк, представлявший интересы царицы Уземфа — мстительной Будулы. Толстяк знал уже о переговорах с Ынышаром и был ими весьма раздосадован. Ругался, угрожал расправой, пообещал, что в случае транспортировки сераля в земли Уземфа далеко наложники не уйдут.

— Вот змея! — слушая об угрозах толстяка, восклицал Клех из Цанца.

Кулаки парня сжимались, зубы скрежетали, и Чичеро с усмешкой подумал, что сделаться мирным работорговцем Клеху в ближайшее время скорее всего не светит.

Наложники, узнав об угрозах толстого работорговца, стремившегося их купить для злой царицы Будулы, заголосили в своей золотой клетке, стали рвать на себе одежды. Традиция Уземфа, да и Карамца предписывала такими действиями выражать крайнее отчаяние. Впрочем, поскольку одежды были очень красивыми и дорогими, да и надежд на покупку новых пока что не было, никто ничего так и не порвал.

Болотных бандитов угрозы толстяка скорее ожесточили. Те, кто их слышал лично, повторяли эти угрозы нехотя и со стыдом, ибо в отсутствие Чичеро или Клеха не решились намять бока угрожавшему, о чём теперь сожалели. Они бы с удовольствием позабыли, что им там наговорил недопроученный негодяй, но Чичеро просил каждого из них вспомнить угрозы с точностью (вдруг пригодится).

— Это он нам? — с каждым повтором цедил сквозь зубы взбешённый Клех. — Карамцкая свинья! Ну, или там — уземфская…

Любопытно, что прежде желанная перспектива продать наложников любому покупателю, желающему их скупить подороже, пусть даже ради осуществления мести, теперь Клеха вовсе не радовала. Он первый предложил немедленно расторгнуть отношения с работорговой гильдией и гордо вывезти сераль Оксоляны из Карамца.

— Ах, если бы это было так просто! — заскулили наложники. — Толстяк ведь не один! У царицы Будулы в Карамце везде соглядатаи! Нас не выпустят из города, а если выпустят, то только чтобы прирезать в пустынном месте! — и сказанное наложниками весьма походило на правду.

— А я предлагаю не расторгать отношения с гильдией! — сказал Чичеро, и когда к нему обернулись удивлённые лица, добавил. — Просто к моменту начала торгов нас не должно быть в городе.

— Но как это осуществить? — спросил секптически настроенный Дгай. — Нас ведь могут караулить на всех выездах!

— В городской стене Карамца пять постоянно работающих врат, — заметил Чичеро, — и ещё трое заперты, но могут открываться по случаю. Уходить я предлагаю через совсем неприметные Южные ворота, причём завтрашним вечером. Останется день — на подготовку побега.

Да. Всё верно: если здраво рассудить, то ставить в известность гильдию — глупо. Предварительный взнос она всё равно не вернёт, торги отменятся и сами собой — по причине неявки товара. Весь вопрос в том, как обеспечить эту неявку! Из гильдии надо неприметно выбраться и увести сераль, да так, чтобы не переполошить шпионов царицы Будулы. Куда их уводить? Ну, хоть это ясно: к чайхане рыжего Фади. Разумеется, по одному и в простой дорожной одежде, чтобы зеваки на Клош-Галанц не показывали пальцем: «Вон наложника повели!».

Туда же, к чайхане Фади, стоит отвести лошадей и доставить повозку — только предварительно оборвать с неё яркие красивые тряпки, бросающиеся в глаза. Ржавые решётки на древней невольничьей колымаге ни в ком не вызовут интереса.