Александр Бреусенко-Кузнецов - Мёртвые пляшут

Вот до чего к месту пришёлся перстенёк, по случаю купленный у ювелира в Нефотисе! Зунг не мог нарадоваться своей ловкой проделке. Надо же: к этому мёртвому старику прибудет посыльный от Дранга, а дурак Стрё потребует у него показать перстень с изумрудом. А не будет у того карлика перстня с изумрудом: Зунг в Нефотисе купил последний!

По пути к гильдии работорговцев Клех из Цанца задал Чичеро несколько практических вопросов. На большинство из них посланник затруднился ответить. Всё, что ему было известно о работорговле в Карамце — это то, что любая крупная сделка в городе происходила с участием гильдии и требовала немалого взноса. Что за взнос, чем именно помогает карамцкая гильдия, каков порядок назначения торгов — это и многое другое Клеху предстояло узнать самому. Чичеро поймал себя на том, что отвечает с оттенком пренебрежения.

Как истинный рыцарь Ордена посланников Смерти, Чичеро никогда не интересовался ни работорговлей, ни торговлей вообще. Продавать, покупать для перепродажи, выгадывать — не рыцарские это занятия, да и не мертвецкие по большому-то счёту. Элитные мертвецы на службе у Владыки Смерти никогда не бедствовали, и если иногда чем-то приторговывали, то лишь по старой памяти и для собственного удовольствия. Ибо куда денешь лишнюю кучу некроталеров? Мертвецы попроще в деньгах нуждались, но обычно не испытывали такой зверской алчности, как живые. А всё почему: мёртвым практически неведом настоящий голод. Возможность не питаться длительное время и при том не страдать от неприятных ощущений освобождает мертвеца от постоянных забот о своём теле. Правда, если совсем не заботиться, дело закончится перебальзамированием.

Но то — у мертвецов. Чичеро же нынче в совершенно иной категории, и сия перемена стала явной для него самого совсем недавно — при драконовском отборе живых людей для полёта в замке. Ну, а прежде, когда облюбованные бандитами руины Базимежа ещё не отошли за Порог Смерти? Прежде Чичеро зачастую забывал, что его карлики — живые, а значит, нуждаются в ежедневной пище. Хорошо, хоть сами карлики о себе помнили…

— Ладно, узнаю в самой гильдии, — недовольно вздохнул Клех, — не хотелось бы переплатить…

Остаток пути до гильдии работорговцев Чичеро думал о том, что раз уж он — не цельный законченный мертвец, имеющий все преимущества свободы от потребностей набальзамированного тела, а существо сложное, не чуждое жизни, то и от низменных вещей, вроде той же торговли, ему не следует воротить нос. Самоуговоры не помогли; интереса к предстоящей сделке у него так и не проснулось. Нет уж, в отличие от полностью живых базимежцев Чичеро не заработать хотелось на наложниках, а попросту избавиться от лишних забот.

Здание гильдии работорговцев, одной из богатейших в Карамце, легко было узнать по дюжине стоящих под широким полотняным навесом повозок с решётчатыми окнами (изделий изящных, но не более того). Здание было внушительных размеров и, по обычаю здешних торговых гильдий, своей мощью и сложностью архитектуры походило на замок, только очень уж чисто прибранный и щедро украшенный.

Оставив свою повозку под навесом, работорговцы спешились и завели лошадей на конюшню, после чего старательно отомкнули в повозке богато задрапированные ржавые решётки (и без того легко выпадающие). Наложники, радуясь временной свободе, спрыгивали с подножки, разминая затёкшие ноги. Высокомерный Клех демонстративно затеял перекличку: «Джамил, Хафиз…» — и так до Атая. В роли работорговца простой цанцкий парень выглядел всё органичнее.

Базимежцы, исключая разве что Клеха и самого Чичеро, не могли не выказать робость, подходя к богато отделанным вратам основного здания гильдии. И не могли не задержать дыхания, когда из врат на них дохнуло свежестью, контрастирующей с сухим и горячим воздухом карамцкой улицы. У живых торговцев богатство хвастливо, улыбнулся Чичеро, оно ощутимо во всём, даже в особом воздухе. В коридоре, по которому впечатлённые гости двигались к залу совета гильдии, повсюду зеленели в кадках широколистные экзотические растения. Многие из них в остальном Карамце не росли, а были доставлены откуда-то с дальнего юга, из-за моря Ксеркса, наверное, через Адовадаи. Между кадками совершенно неподвижно, словно статуи, стояли живые охранники с кривыми саблями, и их выправка была поистине достойна мертвецов.

При более внимательном рассмотрении здание гильдии ещё больше напоминало замок — своей полной самодостаточностью Оно включало в себя всё, что требовалось для успешной работорговли: зал совета гильдии, зал для проведения торгов, зал для отдыха, гостиницы для торговцев и для покупателей, клетки для товара, смотровые комнаты, караульные помещения, казарму для охранников, сокровищницу, кладовые и даже малую арену для гладиаторских боёв.

Назвавшись и описав свой товар секретарю гильдии, Клех из Цанца не сразу был допущен в зал совета, а получил приглашение подождать своей очереди в полузаполненном зале отдыха. Здесь, среди буйства экзотической флоры, в приглушённом свете магических свечей на канделябрах, можно было провести целую жизнь и не заметить. На узорчатых карамцких коврах вокруг хрустальных столиков, уставленных вазами с фруктами и кальянными приборами, раскинулись мягчайшие диваны для гостей гильдии, с каждым их коих соседствовали специальные золотые клетки — для имущества. Гости курили кальян и вели неспешные глубокомысленные разговоры, имущество стояло молча.

— А здесь уютно! — обрадовался Клех. Его чувство собственной значимости после разговора с секретарём гильдии, по-видимому, сильно выросло. С каждым вежливым словом, обращённым к нему в столь богатой обстановке, парень надувался, как павлин.

— Погоди, за весь этот уют ещё попросят заплатить, — уныло проворчал Дгай из Глукща.

— Уют бесплатен, — улыбнулся Чичеро, — мы ведь гости. А вот сумма взноса за помощь гильдии в совершении сделки может превзойти все ожидания.

— Да уж! — вздохнул Дгай и мрачно захрустел каким-то экзотическим фруктом, мстительно отнятым у одной из хрустальных ваз.

Устроившись в зале для отдыха, рабовладельцы и наложники разделились. Последним предписывалось отдыхать в клетках, о чём недвусмысленно сказал приглашающий жест охранника у распахнутой решётчатой дверцы. Джамил, Зульфио, Лейн, Зухр, Хафиз и Гюльч с Атаем безропотно послушались. Они-то уж давно познакомились с этикетом гильдии работорговцев, жёстко предписывающим во избежание путаницы держать выставляемых на торги невольников не в общих помещениях со свободными людьми, а за специальными загородками.

Оказавшись за золотыми прутьями клетки, наложники в ходе ожидания, растянувшегося на часы, несколько приуныли, едва оживившись лишь в момент вызова секретарём работорговца Клеха. Тот набрался уже такой самоуверенности, что решился идти один, не пригласив с собой даже Чичеро (последнему обстоятельству посланник только порадовался).