Юлия Григорьева - Искупление (СИ)

— Ну и как не повесить? — риторически спрашивал герцог и отписывал очередное распоряжение для главного казначея.

В конечном итоге, его сиятельство написал бумагу, где давал таргу Военору право на снятие с должности и назначение нового лица, так же право принимать самостоятельное решение, кого казнить, кого миловать. Перечень причин для повешения он так же указал, так что наш казначей был вооружен и очень опасен. И, что говорить, с ответственностью тарга Военора, герцогская казна уже славно пополнилась за счет конфискованного имущества растратчиков.

— Теперь, хоть воевать, а хоть открывать еще пару училищ, — довольно потирал руки его сиятельство.

— Нам нужны грамотные учителя, — тут же встряла я.

— Любимая, мне грамотные офицеры на флот и в армию нужны, — с нажимом ответил герцог. — Откроем в Дархане академию для подготовки офицеров. И надо будет заняться старым кадетским училищем, оно требует значительных преобразований.

— Чтобы в твоей академии и училище были грамотные офицеры, матросы и солдаты, нужны грамотные учителя, а значит, мое училище для преподавателей необходимо в первую очередь. А еще…

— Стоп! — Найяр взметнул руки и рассмеялся. — Не все сразу. Есть более насущные проблемы. Для начала посадим на цепь Аквинтин и прижмем хвост Бриатарку, избежать войны важней. Занимайся тем, что уже есть.

Я бросила на герцога взгляд исподлобья, и он снова рассмеялся. Затем стал вновь серьезным и вернулся к своим бумагам, которые ему как раз доставили. Мы с Хэрбом вернулись к своим занятиям, на данный момент с делами было уже закончено. Най бросил на нас один взгляд, второй, что-то пробурчал, явно не насыщенное человеколюбием, попробовал углубиться в работу, но плюнул, собрал все документы и обозвав нас с Хэрбом вредителями и врагами таргарского благополучия покинул карету.

— Скорей бы уж «Зеленая лощина», — проворчал он, пересаживаясь на коня.

Я проводила его сиятельство насмешливым взглядом и пересела на его место, дав возможность Хэрбету расположиться с большими удобствами.

— Продолжаем, — произнесла я, и парень деловито кивнул.

Кэбр мы миновали еще рано утром. Он приятно удивил чистотой улиц и отсутствием свиней. Новый градоправитель встретил наш отряд, выжидающе глядя на герцога. Тот милостиво кивнул, скупо похвалил и проехал мимо.

— Самый приятный город на пути нашего следования, — польстила я градоправителю, и он просиял, от души мне улыбнувшись.

— Буду всегда рад видеть вас в Кэбре, тарганна Сафиллина, — сказал он и поспешно добавил, — как и его сиятельство.

— Запустишь опять город, повешу, — пообещал ему его добродушное сиятельство.

Благородный тарг побледнел и горячо заверил в том, что оказанное ему доверие — настоящая честь, и он оправдает возложенное на него доверие.

— Мы открыли лазарет, — сообщил мне градоправитель. — Мест пока мало, потому что всего один лекарь с двумя помощниками, по деревням сообщили. Люди начали подъезжать.

— Отлично, вы просто золото, тарг Рэнл, — улыбнулась я, и мужчина снова просиял.

Так что Кэбр я покидала в хорошем настроении. О случившемся в замке Баллард ни я, ни Найяр больше не разговаривали. Я еще несколько раз заводила разговор об изгнании Ру, герцог ласково целовал меня и переводил разговор в другое русло, чем сводил меня с ума, но я этого не показывала. Не хотелось новых вспышек его гнева, менее всего я была склонна рисковать своим малышом даже ради Руэри. Сам же Найяр старался быть милым и покладистым во всем, что не касалось моего мужа, и мое молчание, в конце концов, его совершенно устроило. Мне оставалось надеяться, что Ру будет благоразумен и исчезнет из Таргара, как можно скорей.

«Зеленая лощина» встретила нас распахнутыми воротами, горячей водой и не менее горячим поздним ужином. О нашем возвращении в поместье сообщил один из таргарцев, посланный вперед. Он и встретил нас в воротах докладом о том, что все готово. Я велела остановить карету и выбралась на свежий воздух. Хэрб тут же раздобыл факел у одного из наемников, и мы побрели по ночному поместью. Хотелось пройтись, размяться и… не хотелось оставаться наедине с Найяром. После его срыва я всеми силами избегала близости, он не настаивал. Воздержание длилось уже дней пятнадцать, и я вполне закономерно ожидала недовольства потому, что уступать по-прежнему не собиралась.

— Гуляем? — его сиятельство неожиданно возник за нашими с Хэрбом спинами. — Иди-ка, Огал, отдыхай, я сам сопровожу госпожу.

Хэрб привычно не подчинился, ожидая моего распоряжения. Я кивнула, и парень с заметной неохотой отдал факел герцогу. Най не взял.

— Луна сегодня яркая, — сказал он, приобнимая меня за талию. — Сокровище мое, если мальчишка и дальше будет продолжать в том же духе, я не буду смотреть на твое расположение к нему. Я ясно выразился?

— Более чем, — сухо отозвалась я, провожая напряженную спину своего помощника пристальным взглядом.

— Куда идем? — спросил Найяр, чуть тесней прижимая меня к себе.

— Прямо, — я пожала плечами, — или налево. Может, направо, хочу еще пройтись. Насиделась я достаточно.

— Значит, гуляем, — улыбнулся герцог. — Покажешь поместье? Я его толком и не видел. Хотя бы здесь, поблизости.

Смирившись с его соседством, я кивнула, и мы свернули на парковые дорожки. Ни о чем не разговаривали, шли молча. Постепенно ночь внесла в душу умиротворение, а Найяр приятно согревал теплом своей руки. Дорога привела нас к той самой беседке, где в начале лета я видела прислугу, сплетавшуюся в жарких объятьях. Усмехнувшись, я рассказала об этом герцогу, и его это местечко живо заинтересовало.

— Вот здесь? — спросил он, указывая на скамеечку. — Они любили друг друга здесь?

— Нет, здесь, — указала я на невысокий бортик беседки. — Она сидела тут, а он ее поддерживал.

— Вот так? — я была тут же усажена на бортик.

— Най, — недовольно отозвалась я, пытаясь слезть.

— Просто покажи, как, — на губах герцога мелькнула едва уловимая в темноте улыбка.

— Вот так, — раздраженно произнесла я, оплетая ногами его бедра, оказавшиеся у меня между ногами.

— Очень удобно, — прокомментировал он, и мужская ладонь легла мне на затылок. — Я безумно соскучился, Сафи, — тихо произнес Най, и тело, не знавшее ласк больше двух недель, предательски отреагировало неожиданной истомой на его проникновенный голос.

Я тут же опустила ноги вниз и попыталась встать.

— Просто поцелуй, любимая, — попросил его сиятельство и, не дожидаясь ответа, завладел моими губами.

— Я хочу помыться и поесть, — произнесла я, как только он оторвался от меня, изо всех сил пытаясь говорить ровно.

— Еще один поцелуй и идем, — покладисто согласился герцог, вновь захватывая мои губы в сладкий плен.