Юлия Григорьева - Искупление (СИ)

— Как прошел мой день? — спросила я. — Отлично, не плакала. О будущем не думала, о прошлом тоже, просто прожила этот день, так же собираюсь прожить завтрашний, как выйдет.

— Не заводись, — поморщился его сиятельство. — Я не хочу ругаться.

— Тогда оставь меня в покое и иди спать, — отмахнулась я, стремясь скорей покинуть его.

— Да есть ли у тебя душа, бесчувственная дрянь?! — закричал герцог. — Мне проползти за тобой на коленях по всему дворцу? По всей столице? Скажи, я проползу, уже дошел и до этого. Сколько ты еще будешь издеваться надо мной?

— Душа? Откуда, Най? Она отлетела после удара топора несколько дней назад, — усмехнулась я.

— Да ты его видела и знала меньше, чем меня!

— А свое дитя даже не успела почувствовать, — ответ вырвался яростным шипением. — Но их я любила, мой герцог, не видя любила, а тебя, нет, даже отдаваясь тебе.

Обжигающая пощечина ослепила меня.

— Тварь, — выдохнул мне в лицо герцог. — Ненавижу!

Молча, обошла его и так же, молча, удалилась, не оглядываясь. Догонять меня, слава богам, никто не стал.

В этот день я проснулась в приподнятом настроении. Села на кровати, сладко потянулась и улыбнулась солнцу. В воздухе витал запах свободы, я так ярко его ощущала. Моя свобода пахла сырой землей, гнилью и тленом, но для меня этот «аромат» казался просто неземным. Завтра мне предстояло встретиться с Фрэном Грэиром и узнать, что мои дети уже в безопасности. Завтра же должен прибыть гроб с телом герцогини. Найяр не сможет не присутствовать на церемонии воцарения покойной в его семейном склепе, а мне там быть не обязательно. В этот момент я и хотела сходить к той самой церкви на окраине, которую в народе именовали Одриг.

Я знала этот храм, заходила туда несколько раз, давала немного денег на смену старых дверей, хотела сменить алтарь, но отложила на потом и, к моему стыду, забыла. Можно будет взять с собой что-то из своих драгоценностей. У меня их так много скопилось за годы, которые герцог делал мне подарки, что уж на алтарь-то легко наберу. С этими мыслями я встала с постели.

На завтрак я опять не пошла, распорядилась принести мне в покои еще с вечера. Никто меня туда насильно не потащил, это радовало. Вообще, я надеялась сегодня не встречаться с его сиятельством. Вчера он не объявился ни разу, только прислал букет цветов и котенка. Была еще записка с сухими извинениями, которую я сожгла в камине. Котенка и цветы я, естественно, жечь не стала. Животным занялась Габи, пришедшая в восторг от милого пушистого зверька. Она даже спать его с собой забрала, потому что я его девушке сразу и отдала. Котенку нужна забота, а это не вписывалось в мои ближайшие планы.

Умывшись и позавтракав, я вышла в гостиную, где меня уже ждал Хэрб. Он сразу же подскочил при моем появлении и радостно улыбнулся. Я не смогла удержаться от ответной улыбки, глядя на это рыжее солнышко в человеческом воплощении.

— Доброго утра, моя госпожа, — пропел юноша.

— Доброго утра, Хэрбет, — ответила я и потрепала его по щеке.

Хэрб зажмурился, как довольный сытый кот, чем вызвал мой смешок, и сам засмеялся, ловя мою ладонь и прижимаясь к ней губами.

— Чем сегодня займемся? — привычно спросил парень, глядя на меня сияющими небесно-голубыми глазами.

— У нас с тобой сегодня разные дела, мой мальчик, — ответила я, присаживаясь на диванчик и усаживая рядом своего помощника. Я взяла его за руку и сразу ощутила легкое пожатие, как всегда дававшее мне силы и решимость. — Помнишь, я обещала рассказать тебе о детях из приюта? — Он кивнул, и я продолжила. — Их уже нет в столице. Завтра мне должны сказать, что они добрались до нового места. Но это все со слов человека, который мне помог, я же хочу знать точно, что с ними все в порядке. Ты съездишь туда и проверишь, как они устраиваются на новом месте. Так же отвезешь им письмо, потому что я не знаю, смогу ли вообще когда-нибудь вновь увидеть их. Побудь с ними, пока детки не привыкнут. Хочу быть уверенной, что у них все хорошо.

— Я не могу вас оставить здесь одну! — воскликнул разом помрачневший Хэрб. — Воля ваша, моя госпожа, но я…

— Поедешь к ним сегодня же, чтобы я была спокойна, — жестко закончила я.

— А герцог?!

— С герцогом я справлюсь, — ответила я и встала.

— Знаю я, как вы справляетесь, — и юноша посмотрел на мою шею.

— Хэрб, — я недовольно поморщился, — если он решит меня убить, никто не сможет ему помешать. Но он этого делать не будет, — поспешила я добавить, глядя на гневное лицо своего помощника. — Он болен мной, Хэрб. Он боится меня потерять настолько, что, скорей, посадит на цепь, чем убьет. А вот управлять мной через детей, может. Поэтому-то их и спрятали. Я очень переживаю, ты должен меня успокоить.

Хэрб некоторое время мерил меня взглядом, в котором застыло подозрение, затем вздохнул и сдался.

— Хорошо, только ради вашего спокойствия.

— Вот и умничка, — я улыбнулась и сходила за письмом, которое подготовила еще с вечера. — Вот это ты прочитаешь детям или отдашь воспитателям, чтобы прочли они. А это, — я протянула второе письмо, поменьше, — передашь тарине Артей, здесь указания и пояснения, как они будут получать деньги на содержание детей в будущем. Ну и вот это, — теперь я отдала ему увесистый кошель, — тебе на дорогу. Не хочу, чтобы ты хоть в чем-то нуждался. Теперь, куда тебе ехать.

Дорогу до нужного поместья я нашла еще вчера, перерыв несколько старых карт. Этот уголок чаще значился, как пустошь, он действительно был практически необитаемым, потому что не нес в себе никакой пользы. А вот на более древних я нашла замок, за которым протекала река. Он такой был один, так что дорогу до него я вычислила легко и теперь объяснила Хэрбу, как легче достичь цели.

— Когда мне выезжать? — спросил парень.

— Если ты уже поел, то можешь отправляться в дорогу. — Ответила я. — Постарайся не привлекать внимания. Не бери много вещей, сумку спрячь под плащом, а лошадь купи в городе. Из дворца лучше выйди пешком, словно не отправляешься далеко и скоро вернешься.

— Хорошо, моя госпожа, — кивнул юноша, поднимаясь на ноги.

— Тогда удачной дороги, Хэрб, — улыбнулась я и протянула к нему руки. — Ты лучший друг, о каком я могла только мечтать. Рада, что мы встретились, жаль только, что так поздно.

Парень, улыбнувшийся было, вдруг сурово свел брови и через чур спокойно спросил:

— Что?

— Что? — я непонимающе взглянула на него.

— Что вы только что сказали? Что значит ваше «жаль, что поздно»? Что вы задумали, Сафи? — он подступил совсем близко, и я неожиданно почувствовала, что передо мной уже совсем не мальчик, а молодой мужчина.

— Я имела в виду, Хэрб, что мне бы хотелось иметь такого друга раньше, тогда бы я не была так одинока, — глядя ему в глаза и, как можно, убедительней, ответила я. — Только и всего, мой мальчик.