Юлия Григорьева - Искупление (СИ)

Все случилось быстро, но долгих ласк я и не хотела. Сама распустила ремень и прошептала ему в приоткрытые губы:

— Возьми меня, Эбер, я хочу чувствовать тебя.

И с протяжным стоном приняла его, выгибаясь навстречу.

— Сафи, нежная моя, трепетная, — говорил, он покрывая поцелуями шею, грудь, вновь завладевая моими губами.

Наслаждение пришло так быстро и так неожиданно, что я не сдержала вскрик, и Эбер закрыл мне рот поцелуем. Я почувствовала, что он готов излиться и отпрянул, но надавила на его ягодицы, не позволяя покинуть мое лоно. Восторженный стон и вскрик, в котором звучало мое имя, стал мне наградой. Я опустила голову на плечо мужчины, моего третьего мужчины, и закрыла глаза, приходя в себя.

Он ласково гладил меня по плечам, целовал там, где мог дотянуться и шептал:

— Я так сильно люблю тебя…

Я вскинула голову и снова накрыла его губы ладонью, нежно улыбнулась и отрицательно покачала головой.

— Не надо.

— Сейчас можно, — с ответной улыбкой возразил Эбер, поднял на руки и отнес на кушетку, которая стояла у него в кабинете.

Не прося о большем, он продолжал рассматривать меня, осторожно убрал растрепавшиеся волосы и скользил тыльной стороной ладони по лицу.

— Ты так красива, — сказал Эбер.

— Даже заплаканная? — усмехнулась я.

— Любая, — ответил он. — Если хочешь, любое из моих поместий в твоем распоряжении. Я смогу вывести тебя.

— Нет, не надо, — я отрицательно покачала головой и села.

Еще раз посмотрела на него и ненадолго приникла к мужским губам.

— Спасибо, что ты был в моей жизни, — прошептала я и встала. — Доброй ночи, Эбер.

— Я провожу, — он тоже поднялся.

— Меня ждет охрана, они проводят. А тебе быть со мной рядом опасно. Я хочу, чтобы ты жил.

— Я люблю тебя, — услышала я тихий шепот.

Обернувшись, я улыбнулась и ответила:

— Я могла бы полюбить тебя. Доброй ночи.

И вышла из кабинета. Ощущение мужского тепла на моих ладонях было таким ярким, что я приложила их к щекам и улыбнулась.

— Будь счастлив, Эбер Военор, — прошептала я.

Охрана присоединилась ко мне. Думаю, они могли слышать мои крики, но ни у кого из них не было в глазах ни осуждения, ни намека на то, что я что-то сделала не так. Они довели меня до покоев, пожелали добрых снов, и я закрыла дверь.

— Надеюсь, ты простишь меня за это, Ру, — прошептала я. — Завтра увидимся, и я все тебе объясню.

Утром меня разбудили совершенно неприличные визги. Окна моих нынешних покоев выходили на ворота. Я даже вскочила, сразу не сообразив, кого режут прямо под моими окнами. Затем поморщилась, сообразив, что с вечера приоткрыла окно и сама себе обеспечила такую бодрую побудку. Поднявшись с кровати, я подошла к окну и выглянула на улицу.

— Боги, — вполголоса произнесла я, глядя на безобразную сцену.

Мою копию волокли к воротам, волокли в буквальном смысле. Она верещала, цеплялась за кусты, за стражников, вырывалась и снова вопила. В какой-то момент она вывернулась и побежала обратно, крича, что герцог их всех накажет. А потом я даже поперхнулась, потому что девушка вдруг нагло заявила:

— Я Сафиллина Тиган, как вы смеете так со мной обращаться? Вы перепутали меня с девушкой, которая на меня похожа.

Стражники на мгновение застыли, пристально глядя на нее, а потом разразились дружным хохотом. Кто-то даже схватился за живот. А мне вот не было смешно. Такое отвратительное зрелище, еще имя порочит.

— Позовите его сиятельство, он-то уж не обознается. — Потребовала лже-Сафи.

Его сиятельство звать не пришлось, он вышел сам. Девушка бросилась к нему.

— Найяр, должно быть что-то перепутали, вытащили из постели и хотят выгнать, — затараторила моя копия.

— Тарганна Тэсгол, обращайтесь к своему герцогу сообразно правил и этикета, — холодно потребовал герцог.

— Но… Ваше сиятельство, вы ведь остановите этих людей? — спросила девушка, заглядывая ему в глаза.

— Это я приказал выдворить вас из дворца. И скажите спасибо, что ночь я вам позволил провести под крышей, — отчеканил он.

— Но, Най, я же тебе нравлюсь, — мне вдруг стало ее жаль, даже упоминание моего имени простила.

Бедная глупышка уверилась, что нравится герцогу, решила, что сможет занять мое место. Ее попользовали, а теперь выкидывают за ворота, как ненужную тряпку. Да и мной назвалась, скорей, для того, чтобы добиться встречи с его сиятельством. Тем временем, герцог кивнул своим людям, и они снова подступили к девушке.

— Найяр! — вскрикнула она. — Ты же…

— Ты никогда не будешь ею, — донесся до меня негромкий, но жесткий ответ. — Выкиньте это.

— Да, чем тебя опоила эта ведьма?! — воскликнула тарганна.

Герцог, уже было скрывшийся из вида, вернулся и наотмашь ударил девушку. Я невольно охнула и свесилась из окна.

— Най, прекрати! А вы, тарганна Тэсгол, имейте гордость и радуйтесь, что вас миновала чаша герцогской страсти, — после этого закрыла окно и за дальнейшим наблюдать не пожелала.

На мгновение мне подумалось, что я могла бы сейчас покинуть дворец, если бы поменялась с ней местами, но тут же откинула эту мысль. Найяр умный человек, он изначально видел разницу, его бы и на минуту не провела эта Тэсгол. И тогда опять погоня, собаки и, наверное, действительно цепь. Да и как бы я поменялась с ней местами? Воины тоже легко распознавали разницу. Не знаю, как они чувствовали, но даже увидев ее, наемники ни разу не запутались и не поклонились.

В опочивальню вбежала Габи.

— Госпожа, какой ужас, — воскликнула девушка, указывая взглядом в сторону окна.

— Пустое, Габи, — отмахнулась я. — Подготовь мне умывальню.

Пока девушка и помогавшие ей слуги занимались наполнением лохани, я подошла к своему ларцу, где хранила драгоценности, открыла его и взглянула на заветный пузырек. В голове мелькнуло видение совместного ужина с Найяром. Можно отравить вино, и прихватить с собой герцога, избавив землю от этого зверя…

— Вот уж нет! — вслух воскликнула я, чем привлекла внимание слуг.

Прихватить с собой? Да я от него сбежать хочу туда, где он меня не достанет, а не тащить за собой. Чтобы он мне еще и загробную жизнь испортил? Нет, нет и нет. Там меня ждет более приятная компания.

— Жди меня вечером, Ру, — шепнула я, улыбаясь.

Хотела уже закрыть ларец, когда у меня перед носом мелькнула мужская рука, выудившая ожерелье. Охнув, я захлопнула ларец и быстро обернулась. Найяр рассматривал ожерелье, камни которого ослепительно сверкали в утренних солнечных лучах.

— Помнишь, любимая, это ожерелье я подарил тебе на праздник Любви, лет пять назад, да? — он развернул меня, отвел волосы и надел ожерелье. Замок как-то звонко щелкнул, или мне этот звук показался оглушительным потому, что сердце сейчас затаилось от страха, что он увидел пузырек с ядом. — Ты так мило смутилась. Всегда любил, когда смущалась.