Юлия Григорьева - Искупление (СИ)

Герцог не любил думать об этом, потому что ее крик начинал звучать в ушах так ясно, словно она и сейчас лежала распятая наемниками на ложе, а лекарь добывал из нее дитя, возможно, его дитя. Желанное, долгожданное, но такое преждевременное… Только боги знали, как тяжело далось ему это решение, как было страшно и горько терять ту тонкую ниточку, которая, наконец, протянулась между ним и той, кого он полюбил еще восемь лет назад и до сих любил все с той же страстью.

— Ваше сиятельство, — отвлек его от тяжелых мыслей распорядитель похорон. — Уже прибыли.

— Да, начинайте, — кивнул Найяр и спешился.

Священник прочел молитвы за усопшую, благословил ее последний путь, и тяжелый гроб сняли с повозки.

— Хотелось бы взглянуть на ее сиятельство, — подал голос посол из Бриатарка.

— Ради вашего любопытства я не собираюсь заражать своих людей, — холодно ответил герцог, и гроб понесли вниз, туда, где покоились остальные представители династии Грэим.

Эта часть дворца была самой закрытой, сюда не спускались годами. Но склеп подготовили, убрали паутину, намыли каменные полы. Найяр быстрым взглядом окинул вход и удовлетворенно кивнул. Кто-то за спиной облегченно выдохнул. Гроб был заметно тяжелым, и несли его восемь человек, по четыре с каждой стороны. Затем торжественно водворили на постамент, где покойной герцогине предстояло лежать до скончания времен, и печальная процессия покинула склеп.

Послов отправили прочь, под предлогом, что его сиятельство желает скорбеть в одиночестве, свита разошлась, и Найяр вновь вернулся к воротам.

— Не вернулись еще, ваше сиятельство, — ответил стражник.

Он уже отходил от ворот, когда послышался цокот копыт стремительно несущегося коня. Герцог развернулся на каблуках и устремился к воротам. Это был один из наемников, тех, что охраняли Сафи. Неприятный холодок пробежал по мужской спине от нехорошего предчувствия.

— Исчезла, — крикнул наемник, сдерживая коня. — Одриг, храм. Зашла и пропала. Обыскали вскорости, как сквозь землю провалилась.

Он развернул коня и помчался обратно.

— Коня! — заорал герцог.

Через пару минут он уже несся к окраине Соероса, твердя, как молитву:

— Не покидай, только не покидай меня…

Когда герцог Таргарский с отрядом наемников, нагнавших его в дороге, примчался к окраинному храму, четверо охранников, приставленных к Сафи, уже трясли священника и его помощника. Священник, хилый мужчина с глазами на выкате, тыкал пальцем в своего помощника, уверяя, что сам ничего не знает. Герцог спрыгнул с коня и стремительно приблизился к ним. Он с лету схватил помощника священника за шкирку и тряхнул его, отчего голова мужчины сильно дернулась, зубы клацнули и прокусили губу.

— Что знаешь? — ледяным тоном спросил Найяр.

— Я не виноват, я ничего не знаю, — заикаясь, воскликнул помощник священника.

— Храм обыскали, — доложил один из охранников. — Черный ход забит, там выйти не могла.

— Обыскать еще раз, — рявкнул герцог и вернулся к помощнику священника. — Куда делась молодая тарганна?

— Я не знаю, клянусь богами, не знаю! — закричал тот.

Герцог Таргарский отпустил мужчину, одернул его сутану, поправил капюшон и дружелюбно улыбнулся.

— Кто был в храме в это утро? — совершенно спокойно спросил он. — Не бойся, говори. Перечисли всех.

— Из прихожан никого, — уверенно ответил помощник священника.

— Истинно так, — подтвердил священники. — Все утром умчались встречать гроб ее сиятельства. Святая была женщ…

— Лицемерная жаба твоя святая, — оборвал его Найяр и снова вернулся к помощнику. — Значит, из прихожан никого, а не из прихожан?

— Был, — часто закивал мужчина. — Тарг один был. Он у нас уже неделю жил. Мы разрешили, потому что хорошие пожертвования делал. С отцом Сэчэри пил иногда, потом отче на себе утаскивать приходилось.

— Лжешь, собака! — возмутился священник. — Никогда такому греху подвержен не был.

— Оттого рожа, как у пьяницы, — насмешливо произнес его сиятельство. — Дальше, — улыбнулся он помощнику. — Что за тарг? Его имя знаешь?

— Отче знает, я обращался просто — благородный тарг.

Священник громко икнул, когда колючий взгляд синих глаз переместился на него.

— Говори, — велел герцог, подступая к нему. — Кто жил неделю? Имя!

— Тарг Грэир, ваше сиятельство, Фрэн Грэир, — затараторил отец Сэчэри. — Он, совратитель, все он. Поил, кормил, денег давал, в архиве храма рылся, инженерными схемами интересовался, по храму ползал, все искал чего-то.

— Грэир… — с улыбкой повторил герцог. — Тва-арь. Значит, давно планировал, готовился. Помог ей, сюда заманил и похитил.

«Она могла знать, недаром рвалась сюда», — мелькнула мысль в голове его сиятельства. Он развернулся в сторону храма и окинул его задумчивым взглядом. Изучал инженерные схемы, лазил по храму, из храма никто не выходил.

— Вывод, — вслух произнес его сиятельство, — здесь есть подземные ходы. Где? — взгляд синих глаз вновь переметнулся в сторону священника.

— Первый раз слышу! — воскликнул он. — Нет, слухи были, — тут же поправился он, заметив, как его сиятельство поджал губы. — Старый священник как-то говорил, что этот храм один из старейших, и его строили во времена вашего прадедушки, тогда было много подземных ходов сделано, все знают. Но я даже не интересовался, где. Зачем мне?

Герцог обернулся к одному из своих наемников.

— Мне нужны сведения по Грэиру. О семье, землях, любовницах, ублюдках. Чем быстрей, тем лучше, — отрывисто велел он, воин кивнул, махнул еще одному, и они умчались. — Веди в архив, — следующий приказ достался священнику.

Найяр бросил короткий взгляд на охранников своей возлюбленной. Единственным желанием было вспороть каждому из этой четверки брюхо, но делать ничего подобного герцог не стал. Наемники были его самой верной опорой. Их неожиданная преданность Сафи последнее время раздражала, по крайней мере, у тех, кого он назначал на охрану своего сокровища. Если он начнет кидаться на этих бородатых мужиков, подорвет свой авторитет у остальных. Он и ценил свое небольшое войско за единодушие. Они были с одной земли, честно отрабатывали немалые деньги, что герцог платил им. Если и случались ссоры, то это были мелкие стычки, которые улаживали те, в ком играла кровь.

За то время, что эти воины служили ему, Найяр ни разу не проявил недовольства ими. Они не были заинтересованы в перевороте, не интересовались внутренними делами Таргара, не плели интриг, подобное наемникам было чуждо. У них был один господин, и суровые воины с севера честно служили ему, не мучаясь моральными терзаниями. Только вот Сафи смогла завоевать их расположение, но и это нравилось герцогу до того момента, пока он не понял, что ее тайны они тоже хранят, как и его.