Роберт Говард - Конан, варвар из Киммерии

— Кром! — вскричал Конан, это был священник Нинус из Мессанитии, которого так долго ждал Конан.

Конан быстро осмотрел тело. Карты, которую Нинус обещал принести, не было.

Конан задумался — кому выгодна смерть маленького священника? Ценность имела только карта. Поскольку она пропала, то это наводит на мысль, что невинный Нинус был зарезан.

Восходящее солнце первыми лучами осветило крыши древней Кордавы. Этот утренний свет придал взгляду Конана особую суровость и непримиримость. Сжав огромный кулак, гигант киммериец поклялся отомстить за эту смерть.

Мягко подняв могучими руками маленькое тело, он поспешил назад в таверну. Ворвавшись в общий зал, он рявкнул кабатчику:

— Сабрал! Комнату, хирурга, и живо!

Кабатчик поспешил проводить Конана с его ношей по лестнице на второй этаж.

Проснувшиеся моряки проводили Конана удивленными взглядами.

Огромный мужчина, почти касающийся головой потолка, нес тело с такой легкостью, как будто это был ребенок.

Сабрал привел Конана в комнату, которую держал для почетных гостей. Конан собрался положить Нинуса на кровать, но остановился, так как Сабрал поспешно выдернул покрывало почти из-под тела.

— Кровь запачкает мое лучшее покрывало! — сказал он.

— Дьявол побери твое покрывало, — прорычал Конан. Он осматривал тело. Священник слабо дышал, пульс был неровный.

— По крайней мере, он жив, — пробормотал Конан. — Иди отсюда, человек, и принеси пиявок! И не стой здесь, как идиот!

Кабатчик тихо исчез. Конан обнажил тело и отыскал рану, из которой все еще сочилась кровь.

Вошел Сабрал с зевающим врачом в ночном платье с копной седых волос, выбившихся из-под ночного колпака.

— Хороший доктор Кратос, — сказал кабатчик.

Врач снял повязку Конана, очистил рану и снова перевязал ее чистыми бинтами.

— К счастью, сказал он, — рана не задела сердца и большую кровяную артерию, а лишь слегка повредила легкое. При хорошем уходе он должен выжить. Вы заплатите за него, капитан?

Конан согласно кивнул. Несколько капель вина вернули Нинуса в сознание. Голосом тише шепота он рассказал:

— Я столкнулся с двумя мужчинами… на улице… Один… Менкара, священник Сета… Я вскрикнул… Он сказал другому… убить меня.

— Кто был другой? — потребовал Конан.

— Он был весь закутан… шляпа и плащ… но мне кажется… корсар Зароно…

Конан нахмурился. Зароно! Этот насмешливый корсар, с которым он поссорился несколько часов назад. Знал ли Зароно о его встрече с Нинусом? Случайное ли совпадение, или Зароно сознательно пошел на убийство, чтобы овладеть картой?

Лицо Конана пылало гневом, он встал, чтобы уйти.

Захватив в мешке полную горсть монет, он высыпал их в ладони Кратоса. Другую горсть он протянул Сабралу.

— Вы, двое! Смотрите, чтобы с ним хорошо обращались и он имел все самое лучшее! — сказал Конан. — Когда я вернусь, мы точно рассчитаемся, и горе вам, если вы не будете стараться. Если он умрет, похороните по полному ритуалу Митры. Теперь я ухожу.

Он исчез как демон, скользнув вниз по лестнице, и нырнул из двери таверны.

Когда вставшее солнце позолотило мачты и паруса кораблей, порт проснулся. Сновали матросы, офицеры отдавали команды через кожаные трубы, и скрипящие лебедки из дерева переносили балки с пристани на палубу.

Конан спустился прямо к кромке воды к капитану почтовой стражи. Тот на вопрос Конана ответил, что «Петрел» Зароно ушел час назад и давно исчез за косой, составляющей восточный край порта. Конан прорычал благодарность и загромыхал по сходням своего корабля под названием «Вестрел».

— Зелтран! — заорал он.

— Да, капитан? — ответил помощник, руководивший погрузкой провизии в трюм. Зелтран был маленький, круглый зингаранец с длинными, загнутыми черными усами. Несмотря на свою комплекцию, он двигался очень легко.

— Свистать всех наверх, проверить по списку, сказал Конан. — Мы скоро снимаемся.

Через несколько минут вся команда собралась на палубе. Большинство были зингаранцы, несколько человек и других национальностей. Трое отсутствовали, за ними послали юнгу, вытащить их из таверны. Остальная команда, подгоняемая Конаном, ускорила погрузку корабля.

Наконец появились отсутствующие матросы, был уложен последний мешок, швартовые отданы. Восемь моряков сели на весла, чтобы вывести «Вестрел» в открытые воды. Когда первый порыв морского бриза наполнил паруса, «Вестрел» помчался по волнам, оставляя белый пенистый след за кормой. Он мягко и ритмично покачивался, крики чаек смешивались с плеском волн за бортом, со скрипом балок, снастей и свистом ветра в парусах.

Опираясь на перила, Конан стоял на мостике и задумчиво разглядывал видневшийся на горизонте край мачты. Определив курс, назначенный Конаном, и организовав дежурство, Зелтран поднялся на мостик и встал рядом с Конаном.

— Итак, мой капитан, — начал он, — куда мы теперь?

— Ты знаешь черный «Петрел» Зароно? — спросил Конан.

— Эту здоровую посудину, которая вышла в море за час до того, как вы пришли на корабль? Ну да, знаю. Говорят, что Зароно искусный мореход, но жестокий человек с черным сердцем. Он вращался среди благородных, но они отбросили его. Говорят, что он сделал что-то такое, чего даже эти высокородные негодяи не могли стерпеть… Так он стал корсаром. У вас неприятности с капитаном Зароно? С ним трудно иметь дело.

— Я отвечу, если не будешь трещать. — Конан коротко рассказал Зелтрану о Нинусе, карте и Зароно. — Таким образом, если я поймаю его в открытом море, он у меня узнает вкус стали. Если «Петрел» и больше, то «Вестрел» быстрее.

— О, конечно, мы поймаем его, — сказал Зелтран, воинственно закручивая ус, — и я не сомневаюсь, что лично смогу зарубить шесть или семь бандитов Зароно. Но, капитан, не лучше ли незаметно следовать за ним, чтобы он привел нас к сокровищу?

Сверкая глазами, Конан повернулся к помощнику. Наконец он потрепал маленького человечка по плечу.

— Клянусь Кромом, малыш, — заорал он, — ты стоишь своих денег.

Он посмотрел вверх, где несколько моряков, стоя на рее длиной почти в два ярда, ждали команды поднять марсель.

— Эй, вы! — крикнул он. — Оставьте! — Он повернулся к Зелтрану. — Мы не будем поднимать наш марсель, иначе Зароно бы увидел его, а мы можем плыть без него так же быстро, как и с ним. Кто здесь впередсмотрящий?

— Риего из Джериды.

— Посадите его на верхушку мачты, и пусть он нам скажет, что видит.

Через минуту Риего уже стоял в корзине наверху, всмотревшись, он крикнул:

— Карак дьявольски далеко, капитан. Я вижу марсель, а когда волна поднимает его, виден черный корпус.

— Это «Петрел», — сказал Конан. — Так держать, рулевой. — Повернувшись к Зелтрану, крутившему свои гигантские усы, он сказал: — Днем мы будем держаться подальше, а ночью подплывем так, чтобы были видны бортовые огни. Если повезет, он нас даже не заметит!