Роберт Говард - Конан, варвар из Киммерии

— Куда же мог деваться охранник? — прошептала Тина.

Белеза посмотрела на ближайший домик, находящийся недалеко от главного дома. Она могла поклясться, что проскользнула призрачная фигура и исчезла в двери. Это охранник? Почему он покинул свой пост и почему пробрался в дом украдкой? Нет, это был не охранник. Неописуемый страх сжал ее сердце.

— Где граф, Тина? — спросила она.

— В банкетном зале, моя леди. Он сидит, закутавшись в плащ, пьет вино, и лицо у него белое, как у мертвеца.

— Иди и расскажи ему о том, что мы видели. Я буду наблюдать из окна, чтобы пикты незаметно не перелезли через палисад.

Тина выбежала из комнаты. Внезапно Белеза вспомнила о предупреждении графа держаться подальше от банкетного зала.

Но прежде чем она дошла до двери, чтобы позвать Тину назад, услышала пронзительный крик ужаса, от которого сердце чуть не выскочило от страха. Она выбежала из комнаты, не соображая, что она делает. Посреди лестницы она остановилась, словно окаменев.

Она не закричала, как Тина. Она не была способна ни пошевелиться, ни издать какой-либо звук. Она увидела девочку и почувствовала, как ее руки отчаянно вцепились в нее. Но это была единственная реальность в мистическом мире ужасов.

На дворе Стромбанни только покачал головой на вопрос Конана.

— Нет, ничего не слышал.

— А я слышал! — инстинкты киммерийца пробудились в нем. — Это донеслось с южной стороны, из-за домиков.

Он вытащил саблю и направился к палисаду. Воодушевленный его примером, Стромбанни отправился за ним.

В начале прохода между домиками и стеной палисада он увидел остановившегося Конана. Ход этот был скудно освещен двумя факелами, находящимися в конце коридора. А примерно посередине на земле лежала скорчившаяся фигура.

— Бракус! — выругался Стромбанни. Он подбежал к нему и опустился на колени. — О, Митра! Его горло перерезано от уха до уха.

Конан внимательно осмотрелся. Кроме него, Стромбанни и мертвеца в проходе никого не было.

— Кто мог сделать это? — спросил он скорее себя, чем Стромбанни.

— Зароно! — зашипел, вскакивая, Стромбанни. — Он послал своих собак, чтобы те убили моего человека. Он хочет уничтожить меня! Дьявол! У меня есть враги внутри палисада!

— Подожди! — Конан схватил Стромбанни за руку, чтобы удержать. — Я думаю, что не Зароно…

Но возбужденный пират вырвался и, ругаясь, побежал по проходу. Конан последовал за ним. Стромбанни подскочил прямо к костру, у которого сидел Зароно и пил пиво.

Неподдельное удивление появилось на его лице, когда кружку выбили у него из рук, ее содержимое, пенясь, побежало по нагрудному панцирю, а самого его схватили безжалостные руки.

— Ты, проклятая собака! Убийца! — прогремел Стромбанни. — Ты убиваешь в спину моих людей, хотя они защищают твою шкуру так же, как и мою!

Конан подбежал к ним. По всему двору люди наблюдали за ними.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросил Зароно.

— Что ты послал своих людей убивать моих людей, находящихся на посту, — проревел бараханец.

— Ты лжешь! — ненависть вдруг вспыхнула всепоглощающим пламенем.

С криком ярости Стромбанни выхватил свою саблю и обрушил на голову корсара. Зароно отразил удар, и искры каскадом хлынули из-под клинка.

В следующее мгновение они бросились друг на друга. Клинки звенели и сверкали в свете костра. Их люди быстро отреагировали: раздался громкий рев, пираты и корсары слепо бросились защищать своих хозяев. Охранники, покинув посты, присоединились. Сейчас же возникла ужасная неразбериха боя. Некоторые из солдат и слуг графа были втянуты в эту рукопашную. Все забыли о враге, затаившемся снаружи.

Это произошло так быстро — люди сражались уже по всему двору, прежде чем Конан успел добраться до обезумевших капитанов. Не обращая внимания на их мечи, он с такой порывистостью отпихнул их друг от друга, что они отлетели назад, а Зароно даже вытянулся во весь рост на земле.

— Вы, проклятые идиоты! Вы хотите поставить на карту жизнь всех нас?

Стромбанни вскипел от ярости, а Зароно стал звать на помощь.

Один из корсаров подбежал к Конану и ударил его сзади. Киммериец, полуобернувшись, схватил его руку и поднял вместе с саблей.

— Смотрите, вы, идиоты! — проревел он, указывая на что-то саблей.

Голос Конана привлек внимание этого обезумевшего сброда. Люди остановились и вытянули шеи, чтобы посмотреть. Конан указывал на бруствер. Человек зашатался, взмахнул руками, попытался что-то крикнуть, а потом упал вниз головой. Тут все увидели черное древко стрелы, выступающее у него из спины.

Люди испуганно взревели. За этим ревом последовали дикие крики пиктов, заставившие застыть кровь в жилах, затем сильные удары в ворота. Пылающие стрелы взлетели над палисадом и вонзились в домики. Тонкий дымок заструился вверх. А за домиками, вдоль задних стен прокрадывались темные фигуры.

— Пикты в форте! — заревел Конан.

Ад разразился. Моряки перестали сражаться друг с другом. Некоторые повернулись к дикарям, другие вскочили на бруствер. Пикты все еще выбегали из-за домиков во двор, их боевые топоры звенели о сабли моряков и мечи солдат.

Зароно не успел подняться на ноги, когда один из раскрашенных дикарей устремился к нему и разбил голову топором.

Конан с группой моряков сражался с пиктами в форте. Стромбанни с большей частью своих людей поднялся на бруствер и сбивал темные фигуры, непрерывно лезущие на палисад. Почти все без исключения солдаты Валенсо собрались у ворот и пытались обороняться от ревущей толпы дикарей, которые били в ворота огромным стволом дерева.

Все больше пиктов перелезало через незащищенную южную часть палисада и пробегало по проходу за домиками. Стромбанни и его людей затопила волна хлынувших через палисад голых дикарей. Они, как волки, валили защитников на землю и рвали их. Пикты, солдаты, моряки лежали по всему двору, не обращающие ни на что внимания сражающиеся топтали их.

Забрызганные кровью дикари с ревом ворвались в домики, и к шуму боя примешались крики женщин и детей, умирающих под ударами боевых топоров. Солдаты, услышавшие эти крики, бросились на помощь, и в следующее мгновение пикты хлынули в форт через ворота.

— К главному дому! — проревел Конан. Дюжина людей сомкнулась вокруг него, и они начали пробиваться сквозь толпу дикарей.

Сабля Стромбанни, который был около Конана, казалась вращающимся крылом ветряной мельницы.

— Мы не сможем удержать главный дом, — произнес он.

— Почему не сможем? — бросив быстрый взгляд на Стромбанни, спросил Конан.

— Потому что… о-о! — Охотничий нож одного из дикарей глубоко вонзился в спину пирата. — Дьявол тебя побери, собака! — Стромбанни повернулся и размозжил череп пикта, затем, пошатнувшись, он упал на колени. Кровь хлынула изо рта.