Роберт Говард - Конан, варвар из Киммерии

— Потому что его сожгут! — прохрипел он и рухнул на землю.

Конан быстро осмотрелся. Вокруг него кипел бой, но сам он в это мгновение стоял совершенно один.

Он находился недалеко от южной стены. Парой прыжков он мог достигнуть палисад, перелезть через него и исчезнуть в ночи. Но он вспомнил о беспомощных девушках, находящихся в главном доме, из которого валил густой дым.

Один из вождей пробился от ворот к нему, поднял боевой топор, а за ним устремились другие дикари. Однако не успел он остановиться, как взлетевшая сабля парировала удар топора и размозжила череп вождя. Мгновением позже Конан вбежал в дом и запер дверь. Он не обращал внимание ни на удары топоров в двери, ни на дикие крики.

Едкий дым шел из банкетного зала. Конан на ощупь пробирался вперед. Где-то истерически всхлипывала женщина. Конан вышел из облака дыма и остановился.

Из-за дыма в зале было темно. Серебряный светильник лежал на полу, свечи были потушены. Единственным освещением были угли в камине. И в свете этого скудного пламени Конан увидел человека, который болтался на веревке. Лицо мертвеца было обращено к Конану. Хотя оно было сильно искажено, он узнал графа.

Но в зале еще кто-то находился. Конан разглядел сквозь дым черную фигуру, поднимавшуюся над пламенем. Очертания были почти человеческие, но не было тени…

— Кром! — выругался Конан, тотчас же поняв, что видит перед собой создание, которое нельзя убить мечом. А у лестницы, замерев, стояли Белеза и Тина.

Черное чудовище выпрямилось и растопырило огромные руки. Размытое лицо пристально разглядывало Конана сквозь дым. У чудовища были близко растущие друг к другу рога, зияющая пасть, стоящие торчком уши. Оно приближалось. Вместо отчаяния в Конане появились старые воспоминания.

У ног киммерийца валялся светильник, бывшая гордость дворца в Корзетте — пятьдесят фунтов массивного серебра, искусно украшенные изображениями богов и героев. Конан схватил его и поднял над головой.

— Серебро и огонь! — крикнул он громовым голосом и швырнул светильник, вложив в этот бросок всю мощь своих мускулов.

Светильник ударился о черную грудь чудовища. Демон не выдержал удара. Светильник сбил его с ног, толкнув в камин, где демон превратился в бушующую огненную пасть. Ужасный рев потряс зал, рев погибающего адского существа. Камин разлетелся, и камни погребли под собой черное тело. С потолка полетели горящие балки, пламя быстро охватило здание.

Языки пламени лизали лестницу, Конан одной рукой подхватил потерявшую сознание девочку, а другой поставил Белезу на ноги. Сквозь треск пламени был слышен стук боевых топоров.

Конан осмотрелся и побежал к двери напротив лестницы, держа Тину под мышкой и волоча Белезу. Достигнув комнаты, он услышал оглушительный треск обрушившегося потолка в зале. Облака дыма грозили задушить их, но Конан уже увидел дверь, ведущую наружу. Протащив в нее девушек, он заметил, что петли сорваны, а засовы и замки разбиты.

Этот… дьявол проник в дом через эту дверь! — истерически всхлипывала Белеза. — 51… видела его… но… я не знаю…

Они преодолели дюжину футов по охваченному огнем двору. Один из пиктов бросился им навстречу с поднятым топором.

Конан отстранил Белезу и свободной рукой нанес удар саблей в грудь нападающему, потом подхватил Белезу и побежал к Южной части палисада.

Облака дыма ненадолго скрыли беглецов. И вот пикты уже устремились за ними, подняв боевые топоры. Конан нырнул в проход между домиками, изо всех сил он забросил на бруствер сначала Белезу, а потом Тину и вскочил сам, тотчас же сбросив девушек на песок снаружи. Боевой топор вонзился в бревно около его плеча, однако Конан уже перепрыгнул через палисад и подобрал несчастных девушек. Когда пикты наконец достигли этого места, здесь больше никого не было.

Далеко в сверкающем море поднималось белое пятно паруса. Конан подавал сигнал при помощи костра из сырого дерева, то прикрывая пламя, то снова открывая его. Вверх поднимались маленькие облачка густого дыма.

Белеза, обняв Тину, сидела недалеко от него.

— Вы думаете, что они поймут эти дымовые знаки? — спросила она.

— Конечно, заверил ее Конан. — Они всю ночь плавали недалеко от берега в надежде обнаружить оставшихся в живых. Страх глубоко поселился в их душах. Только полдюжины моряков на корабле, и никто из них не знает навигации настолько, чтобы вернуться к Бараханским островам. Единственный, кто сможет взять на себя командование кораблем, — это я. Они поймут этот сигнал — код моряков.

— А вдруг пикты тоже видели этот сигнал? — Белеза содрогнулась.

— Это невозможно. После того как я укрыл вас в лесу, я прокрался обратно в форт и увидел, как они выкатывают из подвалов бочки с вином. Теперь они наверняка упились до смерти. С сотней человек я мог бы уничтожить весь их род. Кром и Митра! — внезапно проревел он. — Это не «Красная рука», а военная галера. Какая цивилизованная страна направила сюда корабль своего флота? Возможно, кто-то хочет свести счеты с твоим дядей. В таком случае мы, конечно, должны заклинать его дух.

Он всматривался, но не мог разглядеть сквозь туман очертаний корабля. Галера приближалась носом вперед, так что видна была только позолоченная фигура на носу, а также маленький парус, надуваемый прибрежным бризом, и работающие весла.

— По крайней мере, они приплыли сюда, чтобы забрать нас на борт, — произнес Конан. — Эта прогулка в Зингару может стать прогулкой домой. Пока мы не узнаем, кто они такие и какие у них намерения, прошу вас не упоминать о том, кто я. Пока они будут приставать к берегу, я придумаю достоверную историю.

Конан подошел к костру и потянулся, как дикая кошка. Ночь огня и крови, а потом бегство через мрачный лес, казалось, ничем не повредили ему. Он был так беспечен, словно всю ночь праздновал и веселился. Пара легких ран были перевязаны полосками ткани от одежды Белезы и не мешали ему.

Белеза больше не боялась его, а, напротив, в его присутствии она чувствовала себя увереннее, чем когда-либо. Конан жил по естественным, неписанным законам чести своего народа.

— Вы думаете, что он мертв? — спросила Белеза.

Конан знал, кого она имеет в виду.

— Я уже думал об этом, — ответил он. — Серебро и огонь смертельны для злых духов, а он получил и то и другое.

— А его хозяин?

— Тот-Амон? Он, вероятно, уже вернулся в какую-нибудь подземную обитель в Стигии.

Больше никто не касался этой темы. Корабль тем временем подошел еще ближе. Белеза вопросительно смотрела на Конана.

— В главном доме вы упоминали, что были в Аквилонии генералом, но потом вы бежали оттуда. Расскажите об этом.

Конан усмехнулся.