Роберт Говард - Конан, варвар из Киммерии

— Много лет я мечтал встретиться с тобой, Амра, — сказал негр, называя Конана именем, под которым его знали кушиты: Амра — Лев. Белые зубы на черном лице сверкнули в улыбке. — Я решился на многое, чтобы увидеть тебя. Посмотри, вот ключи от твоих оков!

— Я украл их у Шукели. Сколько ты дашь за них? — И он побренчал ключами перед носом Конана.

— Десять тысяч золотом, — быстро ответил Конан.

— Мало! — вскричал негр. — Слишком мало за тот риск, которому я подвергаюсь. Из темноты могут вылезти собаки Тзоты и сожрать меня, и, если Шукели заметит, что я украл ключи, он повесит меня… Ну, сколько дашь?

— Пятнадцать тысяч золотом и дворец в Пуатоне, — пообещал Конан.

Негр зарычал и затопал ногами в пароксизме варварской радости.

— Больше! — кричал он. — Я хочу больше! Что ты мне дашь?

— Ах ты, черная собака! — взревел Конан с вспыхнувшей яростью. — Будь я свободен, я бы тебя раздавил! Не послал ли тебя Шукели, чтобы поиздеваться надо мной?

— Шукели ничего не знает, белый человек. — Негр заглянул в глаза Конану.

— Я тебя знаю давно, с того самого дня, когда был вождем свободного народа! А потом стигийцы увезли меня и продали на север. Ты забыл разграбление Абубы, когда твои морские волки вторглись туда? Перед дворцом короля Аджаги ты убил моего брата, а я убежал. Теперь я требую у тебя цену крови, Амра!

— Освободи меня, и я заплачу тебе твой вес в золотых слитках, — буркнул Конан.

Налитые кровью глаза негра дико сверкнули. Зубы ослепительно блестели при свете факела.

— Ты такой же, как все вы, белые собаки. Но для черного человека золото никогда не оплатит кровь. Цена, которую я требую — это твоя голова!

Последнее слово прозвучало безумным криком, и мрачное эхо вернуло его. Конан застыл, оцепенев: неужели его зарежут, как барана? И вдруг над плечом негра он увидел что-то, раскачивающееся в темноте.

— Тзота никогда ничего не узнает, — хохотал негр. Он упивался своим триумфом, был опьянен своей ненавистью, и не мог почувствовать смерть, стоявшую уже за плечами. — Он не скоро спустится в подземелье, а к тому времени демоны уже вытащат твои кости из цепей, Амра! А у меня будет твоя голова!

Он расставил огромные ноги и поднял массивную шпагу. Крепкие мышцы перекатывались под черной кожей, блестели под светом факела. В ту же секунду гигантская тень сзади него выпрямилась и ударила…

Звук удара эхом отозвался в подземелье. Толстые губы негра раскрылись от боли, но ни одного звука не вырвалось из них. Удар треугольной головы отбросил черное тело в конец коридора; извивающаяся масса скользнула за ним, обвила его сверкающими белыми кольцами, и Конан услышал страшный хруст костей. Шпага и ключи выпали из рук негра, связка лежала теперь у самых ног Конана.

Он хотел наклониться, но цепь оказалась слишком короткой. Задыхаясь от диких ударов сердца, Конан сбросил сандалию, подцепил ключи пальцами ноги, а затем поднял ногу и жадно схватил связку, едва удержавшись от торжествующего крика.

Еще минута — и он свободен. Конан подобрал шпагу, огляделся. Глаза его встретили темноту, в которой змея волокла что-то раздробленное, ничем уже не напоминающее человеческое тело. Конан повернулся к открытой двери. Несколько шагов, и он уже на пороге, но под сводами раздался резкий смех, решетка с шумом захлопнулась, и упала тяжелая щеколда. Сквозь брусья он увидел ухмыляющуюся физиономию: евнух вовремя хватился своих ключей. Но как же он не заметил шпаги в руках пленника? Безбожно бранясь, с быстротой кобры Конан метнулся к евнуху. Широкое лезвие просвистело между брусьями, и смех Шукели превратился в хрип. Евнух согнулся пополам и упал, схватившись за живот, откуда вылезали внутренности.

Конан даже застонал от удовольствия. Однако он оставался пленником. Что толку в ключах, если замок открывается только снаружи? Его ловкие пальцы сказали ему, что брусья тверже шпаги: если он попытается перерубить их, то лишь сломает свое единственное оружие. Но он увидел метки вдоль этих мощных брусьев, метки, похожие на укусы, и с дрожью подумал, какие же чудовища так страстно атаковали этот барьер?.. Ничего не поделаешь: надо искать другой выход. Взяв факел, он углубился в коридор, держа в другой руке шпагу. Ни змеи, ни ее жертвы… Только длинная борозда крови на плитах.

Молчаливая тьма, едва пробиваемая мигающим светом факела, сомкнулась над ним. Там и сям попадались какие-то боковые ходы, но Конан упрямо шел вперед по главному коридору, внимательно глядя под ноги, чтобы не попасть в какую-нибудь ловушку. Вдруг он услышал жалобные всхлипывания: плакала женщина. «Наверное, одна из жертв проклятого мага», — подумал Конан и пошел на звук плача, свернув в туннель еще более узкий, сырой и мрачный.

Рыдания становились все громче. Подняв факел, Конан увидел, что в темноте кто-то есть. Он подошел ближе и остановился в ужасе. У ног его что-то двигалось — что-то, похожее на человека. Тело, казалось, было сделано из желатина, вместо рук и ног — щупальцы, как у осьминога, рыдания вырывались из огромного лягушачьего рта. Выпуклые глаза увидели Конана, рыдания превратились в смех, и чудовище подползло прямо к нему.

Конан отступил и, повернувшись, бросился бежать со всех ног по туннелю, не осмелившись пустить в ход шпагу. Может быть, эта тварь и была земной, но вряд ли шпага остановит ее. Конан бежал что есть мочи и слышал за собой мягкое шлепанье существа и дикий, но человеческий смех. Он слышал такой смех похотливых женщин Шадизара в Городе Роскоши, где молодых рабынь раздевали догола на подмостках публичного рынка. Каким дьявольским искусством Тзота мог дать жизнь такому созданию? Тут, конечно, попирались все законы природы.

Конан бежал и бежал. Вот он пересек нечто вроде квадратного зала, где скрещивались два туннеля. Он не сразу увидел на полу маленькую темную кучку, он не сумел ее обойти, споткнулся, резко вскрикнул и упал. Факел выпал из его руки, покатился по каменному полу и погас. Ошеломленный падением, Конан полежал какое-то время, потом встал и осторожно пошел вперед, вытянув руки. Факел он искать не стал, все равно нечем было зажечь его. Неизвестно, сколько он шел так в полной темноте, но внезапно инстинкт варвара предупредил его о неминуемой опасности. Конан остановился. Однажды он испытал нечто подобное, когда оказался ночью на краю пропасти. Теперь он опустился на колени и стал ощупывать пол. Очень скоро он обнаружил, что стоит на краю колодца. Конан протянул над ним руку и с трудом дотянулся концом шпаги до противоположного края. Конечно, он мог перепрыгнуть колодец, но решил, что это опасно. Значит, он свернул куда-то в сторону и главный туннель остался позади.

Он уже собрался повернуть назад, как заметил слабое колебание воздуха: призрачный ветер, выходящий из колодца, шевелил его черные кудри. Неужели колодец выходит на землю? Нет, этого не может быть! Ведь он в подземелье, в чреве горы, под улицами города. Но откуда же ветер? Слабое ворчание трепетало в нем, будто где-то очень далеко били мощные барабаны. Холодная дрожь пробежала по телу Конана.