Андрей Костанян - Восьмой цикл

Эти мысли мучили Калена уже не первый день, но он уверенно продвигался к своей цели, как ему казалось. Несмотря на сомнения, рабочая гипотеза у него склонялась к одному большому артефакту. Насколько большой артефакт, вычислить без знания заложенного эффекта нельзя было, но если исходить из минимальной плотности обычных заклинаний управления разума, то он был величиной не меньше среднего человека.

Кален посвятил три дня выдвижению этой гипотезы. В пользу одного мощного артефакта говорила область воздействия с четким радиусом, что в тылу уже через пару сотен лиг люди были озлобленные, но уже без признаков неадекватной жестокости и тяги к разрушению. И это радиус, так как глубина эффекта менялась в зависимости от направления. Штаб армии восставших был под Мерейеном, а эпицентр эффекта южнее на три лиги. Кален был в дне пути от него. Чем ближе к центру магии, тем сильнее эффект. В деревне, через которую только что проходил Кален, не только жгли чучела и выискивали шпионов и нелюдей, там собирались на войну не только мужчины, но и женщины и даже дети. Это было одой из силы армии освобождения. Целые батальоны состоящее из одних детей отправляли на передовую, где они с плохим вооружением и без всякой защиты отгрызали пяди земли в пользу восставших. Армия противника просто не могла убивать детей, их пытались обезвредить, взять живьем и они наносили самые большие потери правительственным войскам, хотя иногда их отправляли с одними вилами. Это было очень эффективно, пока на этом участке боя не появлялся маг и не оглушал их. Но магов было мало, а детей посылали на передовую по всему фронту. Орки нашли выход, они забрасывали на детей сеть и получалось обезоруживать детей не нанося им вреда, но не в каждой ситуации можно было использовать сети. Самой страшной силой армии были элитная гвардия людей, так пафосно их называли командиры армии. Это были соединения детей от десяти до четырнадцати лет, которых вооружали небольшими арбалетами, пращами и небольшими боевыми серпами… Эти дети были как звери, они не знали жалости. Как успешно противостоять им, правительство не знало. Армия была всегда в плохом расположении духа, кому нравится убивать детей и женщин. Так что когда Казраэль назвал их зверьми, он был не прав. Звери защищают свое потомство, эти же командиры их посылали на смерть, лишь бы добиться максимального эффекта. Конечно, это были не основные силы армии освобождения людей, но самое страшное.

Кален, обычно всегда спокойный и миролюбивый, видя это зрелище твердо решил вызвать на дуэль этого игрока и убить его. Впервые в его голове были мысли о убийстве живого существа. Он даже попросил проверить Казраэля, не магия эта так на него действует, но нет, это были его мысли. Он не докладывал об этом Малику, чтобы тот не сорвался сам разбираться во всем. Малик нужен был в совете, и потом, может этот эффект на него тоже будет действовать.

С такими мыслями Кален дошел до предполагаемого центра магии, где должен быть артефакт. И увидел полевую кухню.

Кален меня вызвал, будучи на окраине небольшого леска, впереди было большое скопление людей, повозок, которые, то прибывали туда, то отъезжали. Кален стоял и очень мрачно смотрел туда…

— Сволочь… Сволочь…

— Ты мне?

Но он не ответил, а только ругался без перерыва. Я подождал минуты три и вставил:

— Гад!

— Не то слово… Я думал это магия, это артефакт… Я думал, может он сам уникален… Да, конечно магический эффект тут есть, но… Сволочь…

— Может обьяснишь?

Но он продолжал лишь смотреть туда и бормотать ругательства на трех языках. Некоторые из них я слышал в первый раз. Но когда он пошел по третьему кругу мне это надоело и я обернулся в такого же мальчишку, ухватил его за плечи и хорошенько втсряхнул:

— Кален, в чем дело?

— Все было спланировано. Я думал почему бунт начинался вначале постепенно, а потом вдруг все взбесились… Он это еще с Шейена все спланировал. Именно поэтому началось во время, когда нужно было убирать урожай… Нужно было, чтобы крестьяне перестали есть свою пищу… Вообщем все было так….

Он рассказал мне и я присвистнул. По его словам нет никакой чудесной силы. Его постоянно смущал радиус поражения этим озверением. То есть получался примерно полукруг. Но почему тогда этот эффект не распространялся на солдат правительства и жителей по другую сторону фронта? По словам Калена, ни один эффект не может распространяться полукругом. Это всегда окружность, не всегда одинаковая, но всегда окружность, которая стремится к ровному кругу. Версия Калена звучала убедительно, и проверить ее можно было просто.

С моей помощью, конечно, я обернулся воробьем и полетел в направлении людей.

Казраэль подтвердил версию Калена. Он запомнил место, где прятался и исчез.

Появился он перед домом Малика. Подобные перемещения выбивали из сил, магов, которые бы после таких перемещений могли сражаться, было пять-шесть в Арее. Остальным нужен был отдых после такого.

Услышав стук, Милена спустилась вниз. Мужа не было, он был в Академии. На пороге стоял какой-то мальчик. Милена удивилась:

— Привет. Тебя как звать?

Мальчик с удивлением посмотрел на нее, потом хлопнул себя по лбу, сменил облик на настоящий и упал в обморок.

Перед Миленой лежал без сознания Кален. По всем признакам у него было магическое переутомление. Лучшее лекарство от этого — сон, и Милена втащила его в дом, положив в спальне для гостей.

Малик пришел поздно. Милена его вначале накормила, и только потом заговорила о госте:

— Знаешь, сегодня такой интересный случай произошел…

— Да, милая? — было видно, что Малик лишь поддерживает разговор.

— Пока тебя не было в дверь постучался мальчик. На вид он был жутко голоден.

— Ты его накормила, надеюсь? — Малик научился поддерживать разговор и думать о своем как раз в браке. Милену это всегда раздражало, именно поэтому она прямо и не сказала Малику о Калене.

— Конечно, я предложила ему поесть, но когда он узнал, что это великолепно прожаренная курятина, он отказался.

— Значит не был голоден и просто попрошайничал.

— Но я все-таки вынесла ему кусочек. И знаешь, что произошло?

— Он таки его взял?

— Нет, он упал в обморок.

— Странный мальчик…

— А потом у него стали расти уши…

— Чего?

— И ноги, вообще он подрос…

— Милена! — под смех жены он вскочил, — где он?

— Ты бы себя видел, — она была довольна шуткой, — не тревожь его, он похоже перемещался. Он вымотан и спит в гостевой. Дай ему отдохнуть до завтра.

Кален ходил взад вперед. Малик уже третий раз ему предлагал сесть, но бестолку.

— Кален, ты только проснулся, иди поешь.