Александр Никоноров - Раздать сценарий

— Тьфу, ёлки-палки! — в сердцах выдавил Библиотекарь, стягивая с кулака оружие.

— Отлично, — холодно произнес я, скрывая ноты человека, коему заметно полегчало. Смяв шар огня, я обратился к мальчику; смотрит виновнее, чем щенок, сделавший лужу не там, где положено.

— И что ты здесь делаешь?

Мальчик, казалось, не услышал моего вопроса и не поднял головы. Но едва я собрался открыть рот, чтобы спросить еще раз, как паренек, будто оклемавшись, вцепился в меня взглядом и выдал тираду такой скорости, что я с трудом поспел различить слова и связать их в логическую цепочку:

— А мы тут играли, в прятки играли, а я потерялся. Ищу-ищу, ищу-ищу ребят, а они куда-то убежали. — Звонкий голос, тонкий, резкий как неожиданный свист возле уха. — Потом я услышал голоса, испугался и замер. Думаю, а вдруг это дяденьки вон те, — он с испугом указал маленьким грязным пальчиком на дом братьев, — вышли и ищут, кого бы прихлопнуть. Как же я испугался!

Закончив, он опустил глаза и принялся отцеплять от штанов липучку.

— А не далековато ли вы играете? — строго спросил Макс.

— Заигрались, дядечка, больше не будем, — промолвил мальчик дрожащим голосом.

— Ну хорошо, — медленно процедил я. — Ступай, догоняй своих друзей.

— Ага, до свидания, дядечки! — на бегу крикнул он.

— Постой-ка! — опомнившись, окрикнул я его.

Паренек остановился и обернулся, непонимающе глядя на меня. Он нетерпеливо переминается с ноги на ногу. Видно, что ему хочется побыстрее убежать отсюда.

— Как пройти к старику Йесдуму?

Глаза мальчика округлились, он не смог сдержать шумного — от ужаса — вдоха, однако его испуг не помешал-таки объяснениям, пусть спутанным, сумбурным и маловнятным. Мы смотрели вслед на всех парах убегающему разбойнику; Макс покачал головой.

— Мне кажется, будь на его пути хоть лес из крапивы — его бы это не остановило, — заключил я.

— Его бы в нашу сборную да на Олимпиаду, — в задумчивости сказал Макс.

— А?

Он лишь ухмыльнулся — как всегда, — и мы направились в город. Выяснилось, что там мы если не нашумели, то оставили о себе весточку, это уж точно. Все было готово к тому, чтобы зародилась деревенская молва и плавно, как корабль на волнах, пошла по домам, переходя из уст в уста и изменяясь с каждым новым рассказом. С нами по-прежнему не говорили. Только по нашей инициативе удавалось кого-нибудь раскрутить на беседу или вытянуть хоть слово.

Мы шли мимо компании местных выпивох, рассевшихся вокруг небольшого бочонка. На нем кружки да одинокая бутылка, а ее пустые сородичи прикорнули невдалеке в бурьяне. Крестьяне завидели нас; пьяный бубнеж стих, дав волю разговорам иного характера, нежели беспробудное хвастовство или незаканчивавшиеся бытовые сетования с замахом на философию. Заливалы исподлобья пялились на нас, одаривая до того озлобленными взглядами, что я, признаюсь, ожидал какой-нибудь заварушки. Причем, не столько от темпераментного и задиристого Библиотекаря, сколько от рано поседевших гуляк.

Обошлось.

— Бел Таклам, к вам посетитель.

— Ну кто еще?

Недовольный человек в черно-серой накидке поднял голову с тяжелым выступающим лбом и посмотрел на помощницу. Нет, ему не дадут провести этот день спокойно!

— Член кузнечного цеха, — боязливо сообщила Файя, пугаясь тона департа охраны города.

— Пусть заходит.

«Должно быть, Широн, — расслабившись, подумал Окро Таклам. Он поправил жесткий воротник, широкий и плоский, как поля шляпы, смахнул с него невидимые частички пыли, чтобы те не портили красоту нанесенных на него мечей по обе стороны — отличительных знаков департа охраны. — Наверняка Широн. Опять будет просить людей. Что, интересно, у них свиснули на этот раз?»

Но нет. Вошел абсолютно незнакомый человек. Запыханный, раскрасневшийся, одетый как самый простой житель.

«И это член цеха?» — изумился Окро, не считая нужным скрывать недоумения.

— Мое почтение, бел Таклам.

Пришедший склонил голову, проявляя почтение.

— И вам того же, бел…

— Керт. Просто Керт.

— Что ж, Керт, — бел Таклам откашлялся и насупился. — Прежде чем ты сделаешь шаг вперед, ответь на один вопрос: зачем ты солгал моей помощнице?

Пришедший ничуть не смутился.

— А как еще сыскать способ повидаться с вами? У меня срочное дело, а кого ж оно заинтересует, коли я — простой переселенец?

Резонно. Департ удивился, как вообще его пропустили к нему, не задав ни одного вопроса, не заверившись, что это не лгун? Но Окро Таклам может ломать голову до наступления Конца Мира, но так и не найдет ответа на вопрос. Чиновник привык мыслить шаблонно, как подобает высокому положению. Ровно до тех пор, пока вопросы не касаются личной выгоды.

— Проходи, садись. У тебя есть одна минута, чтобы убедить меня. Если твой визит важен — достанется только моей помощнице и тем придуркам, что просиживают свои задницы, получая за это неоправданно большие деньги. Ну!

Керт сглотнул, уселся поудобнее и, скрывая смущение, приступил к докладу:

— Я шел по Бобряной и на том ее конце завидел странное скопление. Все мельтешат да барагозят. Дай, думаю, посмотрю, что там за дрязга такая. Заходу в «Мокрый пес», а там дерутся. Парень такой крепковатый супротив двух охранников хозяина. Кастетами машет как благородная баба веером, но… — рассказчик осекся, поймав себя на вольностях. Слушатель не смутился и махнул рукой, заинтересованно смотря на Керта и с любопытством кивая и ожидая продолжения. — Но потом, — почуяв облегчение, пришедший заговорил громче обычного, — он выудил из-под рубахи что-то железное, какую-то непонятную рукоятку с трубкой, навел один ее конец на охранника, а потом бабахнуло, после чего тот, охранник который, упал замертво. А громыхнуло аж до звона в ушах, до разбиения окон!

— Так то ж маг! — нашелся департ. Конечно маг, кто же еще? Никому более неподвластно убить на маленьком расстоянии, если ты не арбалетчик или метатель ножей. — Ты, небось, не заметил его волшбы.

— Да какой же маг? Разве бы маг позволил окружить себя и избить? Разве нормальный маг сунется в «Мокрый пес»?

Департ шмыгнул носом и достал из верхнего ящика стола папиросу. Щелкнул огнезией, закурил. Думать он любил. Любил думать долго, но не медленно; все же многие годы на занимаемой должности кой-чему его научили. А парень сидит себе и сидит, смотрит чистыми яркими глазами, так правдиво и искренне.

«Вроде уже здоровый, а глупый. Да как можно самого департа охраны и по таким пустякам…»

— А если каждый вот так будет вламываться в мой кабинет, дурить охрану и докладывать об очередном убийстве? У меня бы тогда дверь не закрывалась. Ты ничего не знал о Торпуале, когда сюда перебирался? Да сиди тут хоть сам Сориним со своим генералитетом, а хоть бы и с магистратом, одинаково бы убивали, разве что делали бы это более хитро и скрытно.