Филлип Бругелитт - Девять ворот

Он приземлился в канаве. Грязные стены были слишком круты и высоки, чтобы выбраться наружу. Гопал посмотрел в обоих направлениях, но безрезультатно, концов не было видно. Он проталкивал стрелу сквозь остов крысы. Жесткая шерсть животного колола его истерзанные и исцарапанные руки. Не обращая внимания на капли сверкнувшей крови на руках, он отбросил мертвого грызуна в сторону и поискал лук. Он запаниковал, обыскивая землю возле ног. Лук был прислонен к земляному валу. Он схватил его и прижался к стене рва. Грязь сыпалась на плечи и голову Гопала, пока он готовил свой лук. Стрела была сырой, а руки скользкими. Было трудно наложить стрелу на тетиву. Неприятный запах спекшейся на его руках крови наполнил канаву. Он не слышал джунглей. Не было ни дуновения. Бусинки пота скатывались со лба по его юношеской гладкой коже. Воздух опять затвердел. Стало трудно дышать.

Внезапно тень наги упала на противоположную стену канавы, скользя по полу к ногам Гопала. Он похолодел, когда тень стала подниматься по его ногам; он ощущал разрушительное давление, когда тень всем своим весом продвигалась через грудь к шее. Она накрыла лицо. Она душила его. Потом так же быстро она передвинулась дальше. Как тонущий человек вырывается на поверхность. Гопал опять вдохнул своими легкими жизнь. Румянец вновь появился на щеках, пока нага поднималась над храмом, над скалами и продолжала отвесный подъем, казалось, что прямо в жилище дэв.

Гопал, прищурившись, смотрел в сияние солнца, рукой защищая глаза. Видно было плохо, но того, что он увидел, было достаточно. Нага развернулась, начав свой спуск. Она падала прямо на него, как копье, сложив крылья. Пот ручьями стекал с лица Гопала. Ладони опять стали влажными, и он боялся, что лук выскользнет. Он быстро вытер руки о рубашку.

Изогнутые змеиные клыки блестели, как бы уже ощущая вкус крови. Гопал вытянул оперенную стрелу.

Зверь распустил когти.

Гопал задержал дыхание.

Глаза наги искрились.

Гопал натянул тетиву.

Змеиные крылья раскрылись шире.

Чуть позже, чуть позже.

Не сейчас! Ждать… ждать!

Нага испустила пронзительный вопль.

И опять Гопал услышал вопрос своего отца: «Что ты видишь? Видишь ли ты зверя? Или дерево? Или меня? Или других учеников?» Будет ли этот вопрос преследовать его в Мире Мертвых? Нет… Он понял.

— Я вижу только зверя! Ни дерева, ни тебя, ни чего-либо еще.

Нага была готова к броску.

— Я вижу только змею. Я вижу только ее голову. Я вижу только эту точку между ее глаз. Сейчас!

Он выпустил стрелу, которая нашла свою цель между угольно-черных глаз змеи.

Но существо все еще падало с сумасшедшей скоростью, Гопал отпрыгнул вправо, и нага врезалась в стену, сломав стрелу, впившуюся в ее голову. Поднялся фонтан пыли, грязи и скальной породы. Ослепленная нага бросилась на Гопала, хватая вместо него его лук.

Гопал выбежал из зоны досягаемости. Наконечник его стрелы все еще торчал в черепе змеи, высасывая из нее жизненные соки. Нага, извиваясь в предсмертных судорогах, сломала лук. Мечась в грязи и вскидывая свою голову, она развернула свое тело на полную длину. Развернув крылья, нага под ними искала вора, укравшего ее жизнь. Ее черные глаза гневно горели. Гопал стоял без движения, боясь сойти с места.

Потом нага, как бы читая свою отходную мантру, издала последний крик, крик, который заставил сотрястись колонны храма и осыпаться ров. Подобно волне, предсмертный крик покатился по канаве, наполняя ее и переливаясь через край, расстилаясь по арене храма, и наконец затих в джунглях, изумленно смотревших на то, чему они были свидетелями.

Гопал пригнулся, защищая уши от крика, пока нага испускала дух. Ее черный язык безжизненно повис, и облако белого дыма вырвалось из черного рта змеи. Гопал по-прежнему был испуган, потому что облако приняло форму… человека! В несколько секунд туман затвердел, становясь резиновым.

— Вьяса?

— Тебе нечего бояться, мой юный друг. Я пришел за тобой.

Слова, которые должны были успокоить Гопала, вселили в него ужас. Его единственная мысль была — убежать. Но выхода не было, он был в ловушке.

— Дух Предзнаменования явил себя мне, — объяснил мистик, — вначале в пустыне, а затем во время йагны. Этот призрак на собрании появился тебе во благо.

— Как это могло быть мне на пользу? — спросил Гопал. — Я был на собрании только потому, что…

— Ты услышал от него о приходе Кали. Я думал, что у нас больше времени, — признался мистик. — Должно быть, кто-то вмешался в мои вычисления йоти. Это была магия Кали — ему помогает могущественная колдунья.

Вьяса продолжал рассказывать о том, как древние книги предупреждали о приходе Кали Ашура, демона с большой силой, которую он получил, принося в жертву и проливая кровь невинных. Он потратил вечность, чтобы сломать запоры Била-свагры. Теперь он хочет завоевать Круг Бху-мандалы, побороть дэв и уничтожить ману.

— Так случилось, что Кали преуспел в части своего плана, — объяснял Вьяса. — Он и его супруга Майа использовали свою силу, чтобы обратиться в дождь, пролившийся над полями короля Клесы. Когда король съел зерно, выращенное на этих полях, Кали и Майа вошли в его тело. Затем он оплодотворил жену, и эти двое вошли в ее плод. Королева родила двойню — брата и сестру, сама того не зная, дав Кали и Майе человеческое обличье. Побег Кали на Бху осквернил всю вселенную.

— Но это не имеет ко мне никакого отношения! — выпалил Гопал.

— Близнецы уже принесли в жертву своих родителей, — предупредил Вьяса. — Теперь, ссылаясь на свое королевское рождение, они объявили всю Бху своим владением.

Вьяса поднялся на ноги.

Гопал устрашился серьезности глаз мистика. Вьяса смотрел на него так же, как и в день йагны. И что хуже всего, Гопал боялся своей причастности к этому.

— Ну! Что ты собираешься делать? — спросил он. — Ты трета-мистик. У тебя есть сила… Разве нет?

Вьяса опять сел на землю подле мальчика.

— Я должен сопровождать тебя и помогать тебе, если я хочу достичь своей цели.

Слова мистика прозвучали как приговор.

— Сопровождать?! Помогать мне?!

— Ты был выбран для совершения видхи.

— Я? — Гопал не был более пассивным слушателем, он взмолился: — Я — я только мальчишка! Я ничего не знаю о демонах. Моя семья ждет меня в Голоке, тогда я займу место следующего симхи. Я нужен моей деревне. Я принадлежу ей. Моя карма повелевает мне править после отца.

Гопал сел, уставший, испуганный и изумленный.

— А что насчет круры-лоханы?

— Кали и есть крура-лохана! — пытался успокоить мальчика Вьяса. — Ты прошел первое испытание, убив нагу. — Мистик улыбнулся: — Я верю в твои способности.

— Почему я? — спросил Гопал.

— У меня есть, что еще сказать тебе, но не здесь.