Александр Меньшов - Железом и кровью

Безусловно, сейчас победа была бы на моей стороне. Но осилить всю систему, в одиночку невозможно. Хватит и того, что я со стражниками завязался, за которыми Городской Приказ…

Я кивнул на прощание и пошёл к Лыкову.

— Н-ну зачем вы так? — дрожащим голосом проговорил тот. — Зачем так рисковать?

А я, признаюсь себе сам, что утреннее приключение меня только взбодрило. Кровь заиграла, закипела… Соскучился по авантюрам.

— Вы… вы… вы…

Лыков задохнулся из-за кипевших в нём чувств. А я вдруг почувствовал себя каким-то былинным героем.

Глупо, конечно, да и некрасиво так думать, но в груди затеплело от того, что я смог сделать хоть одно доброе дело. А то лишь насилие…

— Вы… Спасибо! — выдавил Лыков, чуть не плачя.

А я вдруг вспомнил, как на корабле, когда мы летели на Кватох, видел одного старца, окруженного детьми и внуками. Люди спрашивали его в чём причина того, что он до сих пор любим и почитаем в своей семье.

— Вы просто сейчас не можете этого понять, — отвечал старик. — Скажите… ответьте мне: нужны ли добру причины, чтобы быть добром? Нет. Безусловно, нет. Вот потому добро всегда побеждает зло…

Послышались возражения, но старик снова повторился:

— Вы просто сейчас этого не можете понять.

Я посмотрел в глаза этому человеку и чувствовал такое тепло в груди, как сейчас.

Мы вышли правее площади прямо к кузнице.

— Эй, ребята! — крикнул я двум полуголым красным от жара печи мужикам.

— Что тебе? — пробасил один из них.

— Вам тут как-то инструмент занесли.

— Кто занес? И какой?

— Парни Грабова. Василий, расскажи-ка ребятам, что там было.

Лыков попытался объяснить.

— А он ваш? — спросил другой кузнец.

— А то чей же! — бодро ответил я.

— Повезло вам, что я его до сих пор ленился переплавить, — кузнец кивнул в сторону.

Мы с Василием подошли к стене, где в мешке валялись какие-то железки. Лыков заглянул внутрь и зарыдал.

— Чего это с ним? — спросил первый.

— Ты бы по кузнице тоже бы горевал, — пояснил я, поднимая Лыкова и помогая ему с мешком.

Корабль медленно развернулся и, делая большую дугу, начал выходить из гавани. Лыкова я уже не видел. На палубе толпились пассажиры. Почти все на берегу стояли у парапета, отчаянно махали руками и кричали, что-то вроде «до скорой встречи».

Когда мы забрали инструменты Лыкова, я достал из кошеля две серебряные монеты и протянул их ему. Он возмутился, что это слишком много, а потом добавил:

— А как же Новоград?

— Он уже тут стоит лет сто. И ещё, даст Тенсес, сто простоит.

— Но я же обещал показать…

— Сам разберусь. Тебе на какой аллод.

— На Умойр.

Мы спустились вниз к пристани и выяснили, когда ближайший корабль. На удивление выяснилось, что именно сейчас идет погрузка с пятого причала.

— Пошли быстрее, — не дал я опомниться Лыкову и, купив ему место на судне, затолкал в толпу пассажиров. Едва Василий поднялся на борт, как тут же подбежал к борту и что-то закричал. Астрал поглощал все звуки, но по губам я прочитал, что он сердечно меня благодарит.

Дождавшись, когда корабль полностью развернётся и уйдет в астральное море, я поднялся на площадь и направился к столице.

Настроение было просто отличное. Я чувствовал себя прекрасно. И с таким настроем подошёл к портовым воротам Новограда.

Внутри проезда виднелись мощные пилястры. Высокие арки свода, расписанные мозаичными сценами из жизни Святого Тенсеса, уходили ввысь саженей на десять.

Пройдя по проезду я сразу попал в квартал, прозванный Торговым Рядом. Говорили, что здесь в основном никто и не жил. Лишь конторки да лабазы, а также Городской, Ратный и Сыскной приказы. Высокие двухярусные палаты, основание которых было сделано из огромных валунов, были покрыты деревянной кровлей, где лемехом, где дранкой. Кое-где виднелись следы незавершенного строительства.

Я миновал несколько лоточников и вышел на центральную площадь квартала, где красовалась огромная статуя какого-то мага, вокруг которого было пять фигур в капюшонах. Постамент был украшен кучей каких-то фресок, не ясно, что демонстрирующих.

Я зазевался и от того чуть не угодил под телегу, перевозившее сено.

Высоко в небо рвался шпиль какой-то башни, «растущей» откуда-то из центра столицы. Размеры её просто впечатляли. Спросив у одного из прохожих, я выяснил, что впереди за виднеющимися воротами в виде огромной круглой арки, своды которой тоже были расписаны какими-то святыми, находилась Башня Айденуса. Её маковка, по словам того же прохожего, была покрыта червонным золотом.

Я около часа бродил среди лавок, осматривая товар. Вокруг привычно суетились люди: одни спешили по приказным делам, другие торговали, третьи что-то покупали.

Но было одно общее среди всего этого: состояние какой-то тревоги.

Из обрывков фраз прохожих, я мало, что смог понять. Скорее всего, то ли началась война, то ли что-то иное не менее ужасное.

Было много воинов: пеших, конных (то есть я хотел сказать — ездящих на животных, среди которых лошадь выбивалась из общего круга своей малочисленностью), вооруженных профессионалов и новичков, едва умеющих правильно держать меч.

— Чего изволите, молодой человек? — наклонился ко мне какой-то пожилой человек.

Я огляделся: оказывается, ноги занесли меня в какое-то забитое Тенсесом место. Рядом стоял лоток с разложенной амуницией, одеждой и прочей ерундой.

— Хотел было прикупить что-то из одежды, а тут все оружие да прочая тому подобная ерундовина.

— Ну, так это нынче в спросе.

Судя по моему удивленному виду, торговец понял, что я не в курсе нынешних новостей.

— Ночью, — начал рассказать он, — захватили крепость Орешек. Сначала соляной бунт на Фороксе, ещё рудокопы в Мглистых шахтах на Умойре. Мало их там Иван Иверский усмирял. А теперь вот такой подарок.

— А кто захватил-то?

— Точно я не знаю. Говорят, что какие-то мятежники. И ещё, — тут уж почти шепотом проговорил седобородый торговец: — поговаривают, без Империи тут не обошлось.

Я задумчиво почесал макушку. То-то здесь полно вооруженных людей. Как ещё проверки не начали.

Крепость Орешек находилась на мысе Дозорный. Это был один из самых укрепленных центров Лиги. И если всё-таки к захвату крепости приложила руку Империя, то нам всем несдобровать. Стоит только высадиться вражескому десанту и в Светолесье начнется кровавая заварушка. И война уже будет не где-то на дальнем аллоде, и не на Святой Земле, а прямо здесь в самом центре Лиги.

Захватить Орешек было бы очень проблематично. Рассказывали, что это практически неприступная крепость.

Вдруг вспомнилось, как Бернар прочитал в журнале, что галеон, напавший на аллод Клемента, заходил в эту крепость. Не могло же оно быть всё взаимосвязано.