Александр Меньшов - Пряди о Боре Законнике

— Взрыв! — стрела вильнула хвостом и очень-очень медленно полетела в монстра.

Я глядел на неё, мысленно пытаясь ускорить, но шли секунды, минуты… Последнее, что ещё чётко помнилось, это то, как смешно дёргался на полу голем. Словно перевёрнутый на спину жук, который никак не может подняться.

Потом, очевидно, был взрыв. Вспышка ослепительного света больно резанула по глазам. Кажется, меня куда-то понесло. А потом… потом…

…Для разгона, так сказать, сразу выпили по чарочке «зубровки». Закуска тут же показалась необычайно вкусной: квашеная капуста да обжаренные боровички. Хозяйка, статная крупная женщина, поставила на стол широкое блюдо с перепелами. В глаза бросилась необычайная белоснежность кожи её рук.

За окном было черным-черно. Ночь стояла морозная, звезд не наблюдалось. Хорошо было слышно, как далеко подгавкивали друг другу дворовые собаки.

Фёдор, сухопарый длинноногий человек, одетый в синий кафтан, явно шитый в столице, снова кинул взгляд на дальний стол, бывший, судя по всему секретарским «уголком» хозяина этого дома. Там виднелась кипа каких-то книг, свитков, чернильниц и гусиных перьев. Но более всего Фёдора настораживал толстый том, обложка которого была обшита красным бархатом. На ней по-хадагански значилось следующее: «Памятки о правителях минувшего».

«Запрещённая книга, — то ли досадовал, то ли в чём-то злорадствовал Фёдор. — И не боится же её напоказ выставлять».

Сия работа принадлежала Джарару Майсурадину, учёному-энциклопедисту из Великой Империи Хадаган. Этот человек считался в Лиге одним из опаснейших вольнодумцев и мыслителей, поскольку являлся автором весьма неоднозначных трудов по истории Сарнаута. Трактовки событий и фактов, изложенные в них, вводили большую часть умов Кватоха в яростный гнев.

— Ну-с! — хитро сощурившись, бросил хозяин.

Кажется, он заметил неоднозначный взгляд гостя, но виду не показал.

Ловко разломил одного из перепелов, хозяин жадно откусил от него кусок мяса. Женщина вновь разлила в чарочки «зубровки» и, опустив голову, чуть улыбаясь, смотрела на пол. Вела она себя так, как подобало послушной жене, и без приглашения за угощения не принималась.

Выпили ещё по одной. Обжигающая настойка скользнула по пищеводу, и через несколько секунд по телу поползло привычное тепло.

— Итак, казна пуста! — вдруг заявил хозяин дома.

Он крепко зажмурился и сделал глубокий вдох. Его крупный сизый нос покрылся мельчайшими капельками пота.

Хозяйка вновь разлила «зубровки» и вдруг ушла прочь. Свою роль она уже отыграла и, видимо, считала, что не бабье дело слушать мужские разговоры.

Гость нервно теребил золотую пуговицу.

— Ты, Фёдор Иванович, не тушуйся. Закусывай, — сквозь лёгкие слёзы пробасил хозяин.

«Зубровка» разогнала кровь, но пока ещё не делала гостя словоохотливым. И Фёдор Иванович, подручный из Городского приказа Новограда действительно стушевался. Он давно знал хозяина этого дома, а именно Семёна Рожинова, из древнего зуреньского рода Сквирских. Знал его непредсказуемый нрав, острый язык и не менее острый ум. И коли б не государственная надобность, то лишний раз Фёдор сюда бы не хаживал.

Семён Алексеевич приговорил перепела и небрежно отшвырнул его косточки на край стола.

— Чего ж тебя послали? Что ж само начальство не приехало? — спрашивал он у гостя. — Боятся?

— Ну… ну…

— Боятся, — усмехнулся Рожинов. — Знают вражины, что правды скрывать не стану. Всё в глаза скажу. Или по лбу заряжу… вон той тростью.

Фёдор покосился на палку в углу и внутреннее себя обругал за малодушие. Он крепко взял в руку чарочку и бросил:

— Я вас безмерно уважаю. Потому вызвался самолично, так сказать…

— Ох! Да ты что! — хозяин то ли действительно удивился, то ли валял дурака. Понять сейчас было трудно.

— Да, сам. Честно скажу, что в Совете Лиги без ваших мудрых наставлений…

— Льстец… но всё же мне, старику, приятно, коли дело обстоит так.

Рожинов уже три года, как отошёл от дел, поселившись в Темноводье, сразу за Зуреньским хребтом в Погостовой Яме — заставе меж кватохскими уделами. Тут он и нашёл себе молодую жену… Прежняя умерла ещё лет десять назад (при этом отчего-то так и не воскреснув).

Внешне по Семёну нельзя было сказать, что человек сей претерпел в жизни немало личного горя. В особенности гибель обоих сыновей на Асеэ-Тепхе, на Святой Земле. Младшего скосила лихорадка в болотах Техио. Старший пал на злополучном Паучьем склоне… Ни одна из Искр его детей тоже не вернулась в Сарнаут. Конечно, Рожинов на это особо и не рассчитывал, ибо, будучи человеком трезвомыслящим (таковым он сам себя считал), не верил в церковные «сказки».

Почти никто на заставе в Погостовой Яме не ведал, что сей богатый старик с причудами, был некогда тайным советником, способным повелевать умами да делами всей Лиги. Принимали за отошедшего от дел столичного купца.

Рожинов ещё раз прошёлся глазами по бумаге, которую привёз Фёдор из столицы. Потом почесал мохнатую седую бородёнку и вышел куда-то вон.

Фёдор тут же встал и подошёл к дверному проёму. Судя по всему, хозяин спустился вниз, и вышел наружу. Чиновник тут же приблизился к секретарскому столику и погладил томик Майсурадина. Потом открыл на закладке и вытянул сложенный пополам серый лист бумаги. Это был перевод, сделанный, скорее всего, Рожиновым самостоятельно. Фёдор быстро развернул лист и стал читать, водя тонким пальцем по стройным линиям букв.

«Зуреньский вопрос, — шептал про себя чиновник приказа, — по моему мнению, до сих пор является весьма актуальным. Начнём с того, что ни в Кании, ни у нас в Хадагане, эту народность не принято рассматривать как нечто отдельное. А меж тем о разновекторности мировоззрения многочисленного северного племени аро и кланов зуров говорил ещё известный опальный историк Михал Груша.

После памятных событий на реке Рожжа, когда отряды Тарла Борова, среднего сына великого князя Буда Подковы, были брошены основными силами племени аро один на один с армией орков, и начинается отдельная, так сказать, от Кании история зуров.

Позволю себе напомнить, чем закончился третий совместный поход в южные степи Триречья…»

Фёдор оглянулся, не идёт ли хозяин. Нет, вроде тихо. Можно читать дальше.

«Двигаясь вдоль Рожжи, ослабленное войско Тарла Борова дошло до малой крепости Гира. Старшины убеждали своего военачальника сильно ударить по этому укреплению. Но Боров, хотя и с большим трудом, удержал их от этого намерения. Он приказал выслать один отряд вперёд, вдоль русла Рожжи, чтобы обозначиться с тем, нет ли подмоги укрывшимся в крепости оркам. Другим приказал запастись рыбой да дичью, а сам выслал послов для переговоров.