Александр Меньшов - Пряди о Боре Законнике

— Отходят, — прохрипел Востров. — Конец нашей «Сипухе»… Подхватит её течением и выбросит на камни. Если потом и найдут остатки когга, решат, что мы погибли, столкнувшись со скалами. Вот суки!

И он снова застонал.

— Кто-то смог посчитать нападавших? — глухо спросил я.

— Их было немного, — кажется, это сказал Орм.

— На таких судах обычно ходит около двух десятков человек, — сообщил Востров. — Может, чуть больше…

Разговор постепенно сошёл на нет. Темнота трюма уже не казалась абсолютно чёрной. Глаза постепенно привыкли и уже могли чуток рассмотреть обстановку.

В душе по-прежнему клокотала ярость. Конечно, уже не так сильно, как поначалу.

А ещё была досада. Так глупо попасться! Не суметь вовремя распознать ловушку, и отбить атаку…

Конечно, на нашей «Сипухе» не было астральных пушек, как на «Филине», но всё же… Эх! Как же глупо вышло!

Запутавшись во всех этих мыслях, уставший мозг начинал подводить, заставляя разум проваливаться в сон. Руки уже начинали затекать от веревок. И, судя по всему, никто из контрабандистов не собирался ослаблять путы.

Ещё раз подосадовав на собственное бессилие, я успокоил себя той мыслью, что когда немного посплю, смогу рассуждать более здраво и хладнокровно. Да и нужно верить в свою удачу. Шанс ведь выпадает почти постоянно, главное уметь правильно им воспользоваться.

От подобных размышлений сразу же полегчало. И я опёрся спиной о переборку корабля, закрыл глаза и через минуту засопел.

А последнее, промелькнувшее в голове, касалось Колец: «Всё же они принесли несчастье. Может мне и не стоило так пренебрежительно к ним относиться. Кто знает теперь…»

Разбудил меня сильный пинок по бедру. Открыв глаза, я тут же зажмурился от ослепительного света факелов.

Сон сделал своё дело: тело и разум, хоть ещё не в полной мере, но уже восстановили свои силы.

Подле меня стояло несколько ратников, внимательно оглядывавших пленных. Среди контрабандистов я узнал Невзора и его капитана Яроцкого. Последний скорчил недовольную мину, оглядывая всех нас. Его взгляд остановился на Вострове.

— Пожелания есть? — сухо спросил он.

Игорь поднял тяжёлую голову и мрачно уставился на Брячислава.

— Ну, ты и гнида! — проговорил он спёкшимися губами.

— Ну, это понятно… И всё же о пожеланиях.

— Пить охота, — заявил я.

Капитан «Филина» удивлённо поглядел на меня, а потом на своего помощника Невзора. На круглом лице последнего сейчас в свете факелов очень хорошо просматривалось несколько глубоких старых шрамов. Жирный затылок, волосы на котором были бриты наголо, исполосовали несколько мощных складок.

И хоть Невзор выглядел весьма устрашающе, но опытный глаз легко отметил некоторое ребячество в его поведении. О таких гибберлинги частенько говорили, что у них в заднице ветер свищет.

— Это тот парень, у которого нашли рубин, — пояснил Невзор своему капитану.

— Кто таков? — спросил тот у меня.

— Да так… мастер на все руки…

Яроцкий сощурился, а потом, молча, дал добро на то, чтобы дали воды.

Верёвки не развязали, и пить пришлось из рук ратников. Жидкость в фляге была с тухлым болотным запахом.

После меня, напоили ещё Вострова и полуживую Стояну. Гибберлингов же просто проигнорировали.

Всё это время Яроцкий не сводил с меня своих глаз. А Невзор стал чуть в сторонке, отпуская сальные шутки. Некоторые из них коснулись и Стояны.

Я хоть и смог сдержаться, но для себя точно уже решил, что убью этого гиганта первым.

— Как тебя зовут? — задал вопрос Яроцкий.

— Бор.

Судя по реакции, моё имя ему ничего не сказало. Это, думаю, и хорошо.

— Неплохой ты камешек нашёл.

— Да на него можно остров купить! — бросил кто-то из филинцев.

— Ну, остров — не остров, а денег он стоит немало, — ухмыльнулся Яроцкий. — Так, значит, ты его у местных дикарей «одолжил»… И много там такого добра?

— Немерено, — сквозь зубы процедил я.

— Может, проводишь нас?

— Чего вдруг?

— В обмен на свою жизнь, а? — Яроцкий недобро усмехнулся.

— На свою жизнь? — рассмеялся я.

Капитан мгновенно помрачнел и подал какой-то знак своим людям. Через мгновение в живот ворвался чей-то сапог. Я захлебнулся кашлем, подспудно получая по ребрам ещё пару раз.

— Не передумал? — донёсся надменный голос Яроцкого.

Ответить что-то едкое не получилось. В этот момент в дверном проёме появилась чья-то фигура.

— Капитан! Поднимитесь на палубу.

— Что там? — недовольно бросил через плечо Яроцкий.

— Буря начинается… мы…

— Тьфу! Обосрались, что ли? Первый раз бурю видите?

Несмотря на своё недовольство, капитан собрался уходить.

— Что с этим делать? — спросил его Невзор.

Яроцкий сердито оглядел меня, но ничего не ответил. Чуть погодя, гигант наклонился надо мной и, эдаким приятельским тоном, заявил:

— Ты зря кобенишься, паря. Получил бы от того свою долю.

— Долю? — я поднял голову и уставился в глаза Невзора. — Вы мало того, что напали на судно и перебили почти всю команду, да ещё отобрали рубин…

— Ну-у, не надо так ерепениться. Будь спокойней…

Судно стало заметно покачивать.

— Проверьте верёвки, — дал команду Невзор.

Ратники обошли всех и доложили о том, что всё в порядке.

— Ладно, парни, пошли наверх, — пробасил гигант.

Но в этот момент я подал голос, обращаясь к Крепышам… И вот тут ход дальнейших событий несколько изменился.

Я, кстати, потом пытался понять, чего хотел от меня именно Невзор, и пришёл к мысли, что он, просто, искал поддержки своей правоте. Ему нужен был кто-то, способный понять и даже поддержать… Он был до самого мозга костей одурманен теми странными идеями о том, что людская раса превосходит практически все остальные.

Слушая его разговоры, я с большим усилием пересиливал душевные порывы, яростно клокочущие внутри. Что-то противилось всем его словам, хоть они внешне и выглядели вполне логичными, и с первого взгляда даже верными. Но принять мировоззрение Невзора я не мог.

А, может, меня удерживала от гнева мысль о Стояне? Мы ведь были в некотором роде разлучены, а воспалённый мозг начинал рисовать ужасные картины её мучений. Их, безусловно, и не было, но червь сомнений плотно вгрызся в разум, отравляя его соками опасений за её жизнь. Да ещё те сальные шуточки Невзора…

План дальнейших действий родился почти мгновенно. Я просто воспользовался симпатией гиганта к своей личности.

А началось всё с языка гибберлингов.

— Ты по-ихнему кумекаешь? — очень удивился гигант, когда я обратился к Крепышам, в некотором роде пытаясь их поддержать и успокоить.

Помню, что в тот момент смерил Невзора недобрым взглядом. Но тут же, потупив взор и чуть ухмыляясь, я ответил ему: