Мария Теплинская - Короткая ночь

Савел, в своей ярости позабывший обо всем на свете и в единый миг восстановивший против себя всех своих товарищей, сам потом не мог вспомнить, каким образом оказался за пределами их круга: то ли его вытолкнули, то ли по своей доброй воле решил, что разумнее ему удалиться.

Однако, удалясь на почтительное расстояние, все же не побоялся выкрикнуть последнюю угрозу:

— А с тобой, Аленка, я еще дома поговорю! Узнаешь ты у меня и Янку, и Даньку, шкода!

— Беги, беги, грозный родич! — крикнул ему вслед один из хлопцев, Павел Хмара. Затем он повернулся к незадачливой парочке и весело предложил:

— Ну пойдемте, что ли с нами, а? С нами он не тронет.

— Как, и с Леськой? — усомнился кто-то.

— А что? Нет ведь таких заборон, чтобы и девчата с нами ходили?

— Бабке расскажет, — вздохнула Леся, и лицо ее потемнело.

— Ну так что ж? И мы твоей бабке расскажем, что сынок ее под «майским деревом» затевал! Вот и поглядим тогда, кому из вас больше достанется!

Горюнец промолчал. Он знал, что тревожило его юную подругу. Отнюдь не Савкин выпад мог разгневать суровую Тэклю, и даже не то, что внучка гуляла по селу с бывшим солдатом, а затем попала в молодецкий круг, чего отроду не случалось. Куда тревожнее было то, что за всем этим стояло: знает Тэкля о древнем поверье, что коли пройдут двое молодых в Троицын день вдоль по улице рядышком — значит, и по жизни будут идти они рука об руку…

Да вот только не дадут им об руку по жизни идти. Ой, не дадут, разлучат…

Леся, видимо, тоже ощущала неловкость и беспрестанно оглядывалась, но видела кругом лишь румяные веселые лица и белые зубы в улыбках. Никто, казалось, уже и не помнил о досадной стычке; лишь раза два попалась ей на глаза какая-то нехорошая ухмылка Михала, от которого она поспешно отвернулась. Да еще разок увидела по-прежнему бледного и удрученного Хведьку, избегавшего даже смотреть в ее сторону. Зато рядом с нею шагал ее Ясь, которого она держала под локоть, а рядом шли его товарищи — добрые, верные, готовые защитить от любого недруга…

Возле самой околицы длымские ребятишки играли в «Ящера». В центре сидел белоголовый, вечно серьезный увалень Тарасик, а все прочие водили кругом него хоровод и припевали:

На лицах девочек застыло волнующее ожидание: кого же он выберет?

У девочек застыло на лицах выражение волнующего ожидания: кого же он выберет? А Тарасику, видимо, все едино, кого ни выбрать: какая ближе станет, на ту и укажет.

Помнит, помнит Леся, как сама в детстве играла в эту игру и с каким трепетным волнением ожидала выбора! Как ей всегда хотелось, чтобы «Ящер» указал на нее! Но чаще он выбирал другую, и тогда ее радостное волнение сменялось легким разочарованием. Сколько раз Леся втайне корила себя за излишнее тщеславие: все-то ей казалось, что она одна такая вот нехорошая! Однако Лесино заблуждение рассеялось, когда обиженная Доминика вышла из круга после того, как третий раз подряд «Ящер» выбрал не ее.

И каждая из них, тогдашних девчонок, конечно же, мечтала, что пройдет время, и будет у нее настоящий жених — самый красивый, самый лучший, как мечтают и теперь эти вот малолеточки. Вон как они на нее все уставились, в изумленном восхищении распахнув ресницы; даже ленивый рохля Тарасик — и тот рот разинул, а во рту двух зубов не хватает, новые еще не выросли.

Пусть глядят на нее, пусть любуются, пусть провожают ее глазами — красивую, счастливую, совсем уже взрослую, а рядом с нею — лучшего на селе и на всем белом свете хлопца.

Но тут снова темной тенью мелькнула тревога: ведь Ясь никогда не говорил, что любит ее — отчего же она так в этом уверена? Оттого, что очи его счастьем светятся? Так и у Данилы тоже лицо озарялось, когда смотрел на нее — а чем дело закончилось?

Она бросила на друга всполошенный взгляд, но он смотрел, как и прежде — счастливо и влюбленно, и его рука у нее под локтем была все такой же надежной и теплой.

В перелеске они нагнали девичью стайку с белым конем, на котором царственно восседала Доминика. Первая красавица села лишь небрежно покривила губы, свысока поглядев на счастливую пару; все же прочие сперва малость остолбенели, а затем всей гурьбой ринулись выяснять: что такое затевается, кого женим, кого замуж выдаем?

Через толпу девчат к Лесе протолкалась Ульянка:

— Ты что же это не пришла? — спросила она. — Мы тебя ждали, ждали…

— Да кто ее там ждал, кому она нужна? — послышался резкий, словно крик сойки, Дарунин возглас.

— А ей с нами веселей! — засмеялся Павел Хмара. — Чего она у вас не видала с вашим конем? А у нас ей каждый ручку подаст да в очи заглянет!

Но Ульянка пропустила его слова мимо ушей.

— На вот тебе венок, а то негоже так-то, простоволосой… — она поспешно нахлобучила Лесе на голову венок из березовых ветвей и синего барвинка, не заметив даже, что венок сел криво, на одно ухо.

— Гляньте, девки! Покривился веночек-то! — пронесся по девичьим рядам ехидный шепоток.

Ульянка немедленно исправила свою минутную оплошность, и веночек лег ровно, как ему и было положено, однако пакостный слушок о кривом веночке еще долго витал над селом.

Меж тем Доминика, весьма недовольная тем, что о ней все забыли, и она осталась на своем коне в гордом одиночестве, сдвинула тонкие брови и слегка капризным голосом возгласила:

— Ну что, так все и будем тут стоять? Нам ведь еще поля объезжать!

— А вот сейчас все и пойдем, — ответила Василинка. — Мы впереди, а хлопцы — за нами следом. Только мы уж Леську теперь с собой заберем, нечего ей с вами…

Обе процессии снова неспешно двинулись. Леся попала в девичий круг между Виринкой и Ульянкой. Ее, конечно, немного огорчало, что хлопцы теперь идут позади, и она не может видеть Яся: ей не хотелось отпускать его ни на минуту.

Обе соседки держались вполне дружелюбно, но вот сзади почти наступала ей на пятки противная Дарунька, что было едва ли не хуже, чем если бы они оказались рядом. Дарунька больно толкалась и непрестанно шипела то в одно ухо, то в другое:

— Не доросла ты еще женихов-то заводить! Это одних перестарков на таких вот зеленых тянет…

Дернув плечом, Леся попробовала идти быстрее, но та не отставала:

— Панич-то тебя знать не захотел, не нужна ты ему за грош — так теперь к солдату перекинулась? Ну, добре, добре, по себе и дерево клони…

— А у тебя и такого нет! — огрызнулась Леся.

— У меня? Да чтоб ты знала, коли я захочу — так у меня в сто раз лучше будет! Да и твоего я запросто у тебя отобью, хочешь на спор?

— Да перестаньте вы! — осадила Ульянка. — Нашли время свариться!