Джек Вэнс - Умирающая Земля [ Умирающая земля. Глаза другого мира. Сага о Кугеле. Риалто Великолепный]

— …Великий Фандаал знал забытую ныне науку, — сказал старик с выкрашенными в оранжевый цвет волосами. — Он привязывал к ножкам воробьев белые и черные струны и отпускал пичуг на все четыре стороны. Там, где они вили гнезда, вырастали большие деревья, усеянные цветами, фруктами, орехами и вместилищами редчайших нектаров. Говорят, так он создал Великий Лес у вод Санры.

— Ха, — сказал угрюмый человек в коричневой с черным одежде, — этак и я могу. — Он вытащил обрезки струн, согнул их, связал, произнес негромкое слово, и струны обратились в языки красного и желтого пламени, которое плясало взад и вперед по столу, пока мрачный человек не погасил его жестом.

— А я могу вот что, — сказал человек в черном капюшоне с серебряными кругами. Он достал маленький поднос, поставил на стол и бросил на него горсть пепла из очага. Потом извлек свисток и выдул ясный звук. Над подносом вспорхнули сверкающие разноцветные мотыльки. Поднявшись на фут, они вспыхнули многоцветьем звезд. И каждая вспышка давала отзвук — чистейший и ясный. Когда почти все звезды померкли, волшебник выдул другую ноту, и над подносом снова взвилось сверкание. Еще раз — и еще один рой мотыльков. Наконец он убрал свисток, вытер поднос, спрятал его под плащ и снова замолк.

В состязание вступили другие колдуны, и воздух над столом заполнился видениями, и задрожал от заклинаний. Один сотворил девять цветков невыразимой красоты, другой умудрился отверзнуть во лбу хозяина рот, который, к большому неудовольствию маленького толстяка, начал поносить собравшихся, да еще его же голосом. Еще один показал зеленую бутылку, в которой гримасничал чертик; еще один — шар из чистого хрусталя, который по команде владельца катался по столу; гордый владелец утверждал, что это — серьга знаменитого мастера Санкаферрина.

Лайан внимательно следил за всем этим, досадуя, что мир полон жадинами: обладатель хрустального шара отказался расстаться со своей игрушкой, даже когда Лайан вытащил двенадцать пакетов с редкими пряностями.

— Я хочу только доставить удовольствие прелестной ведьме Лит, — чуть ли не канючил Лайан.

— Доставь ей удовольствие пряностями.

— Да обойдется она без пряностей и без этого мячика тоже! — вспылил, наконец, Лайан. — Ей нужно, чтобы я украл у Чана Неминуемого кусок гобелена.

Гости как по команде смолкли. Лайан переводил ошарашенный взгляд с одного волшебника на другого.

— Что это вы так внезапно протрезвели? Эй, хозяин, еще вина!

— Даже если бы пол по щиколотку был залит лучшим красным вином Танвилката, свинцовая тяжесть этого имени все равно висела бы в воздухе, — мрачно вздохнул владелец чудесного шара.

— Ха! — рассмеялся Лайан. — Да пусть только капля этого вина коснется твоих губ, и его испарения мигом заставят тебя забыть обо всех неприятностях!

— Взгляните на его глаза, — послышался откуда-то шепот. — Они большие и золотые…

— И хорошо видят к тому же, — разглагольствовал Лайан, — А эти ноги — быстро бегают… летят, как звездный свет по волнам. А эти руки — метко разят сталью. А моя магия даст мне убежище вне пределов всякого знания. Смотрите, вот подлинная магия древности. — Он глотнул вина прямо из кувшина, быстро надел на голову бронзовый обруч, который скользнул сквозь него и внес в темноту. Когда ему показалось, что прошло достаточно времени, он вернулся в видимый мир.

Огонь горел, за стойкой суетился хозяин. Вино Лайана стояло на столе. Волшебники исчезли.

Лайан удивленно осмотрелся.

— А где же мои друзья волшебники?

Хозяин повернул голову:

— Разошлись по своим комнатам. Имя, которое ты произнес, надолго лишило их радости.

И Лайан допил свое вино в хмуром молчании.

На следующее утро он покинул гостиницу и по окольной дороге направился в Старый Город — дикий каменный лабиринт из обрушенных опор, выветренных плит песчаника, упавших фронтонов с резьбой и надписями, террас, заросших ржавым мхом. Всюду ползали ящерицы, змеи, скорпионы. Больше ничего живого не было видно.

Пробираясь среди развалин, он чуть не споткнулся о труп. Мертвый юноша смотрел в небо пустыми глазницами.

Тут же Лайан ощутил чье-то присутствие и отпрыгнул, в развороте наполовину обнажив клинок. На него смотрел согбенный старик. Послышался его слабый дребезжащий голос:

— Что ты ищешь в Старом Городе?

Лайан убрал оружие.

— Я ищу Владения Шепота. Может, покажешь?

Старик испустил горловой хрип.

— Еще один? Когда это кончится?.. — Он указал на труп. — Этот пришел вчера. Он тоже искал Владения Шепота. Хотел обокрасть Чана Неминуемого. Видишь, что с ним стало? Ладно уж, следуй за мной. — Старик свернул за груду обломков. Лайан последовал за ним. Там обнаружился еще один труп с пустыми окровавленными глазницами.

— Этот пришел четыре дня назад. А вот здесь, за аркой, почивает великий воин в эмалевых латах. И здесь… и здесь… — Он все тыкал вокруг себя пальцем. — Здесь и здесь, как раздавленные мухи.

И вдруг устремил на Лайана взгляд своих водянистых голубых глаз.

— Уйди, юноша, уйди, иначе твое тело в зеленом саване плаща сгниет здесь на камнях.

Лайан вытащил клинок и сделал широкий взмах.

— Я Лайан-Странник. Пусть лучше боятся те, кто намерен меня оскорбить. Где Владения Шепота?

Но старик молчал, как обветрившийся столб, и Лайан ушел.

«А что, если он — прислужник Чана? — спросил себя Лайан. — И как раз сейчас пойдет его предупредить?.. Стоит позаботиться о безопасности…» Он кинулся назад, прячась за обломки колонн.

Вот и старик — он что-то бормочет, опираясь на палку. Прокравшись по руинам, Лайан сбросил на него сверху обломок гранита. Удар, вскрик. Теперь можно было приступать к делу.

Он миновал разбитый обелиск, и Владения Шепота оказались прямо перед ним: протяженный просторный зал, и впрямь обозначенный наклонной колонной, на которой выделялся черный медальон с Фениксом и двуглавой ящерицей.

Лайан укрылся в тени стены, высматривая, как волк, малейшее движение.

Но руины были недвижимы. Солнечный свет подчеркивал их зловещее великолепие. Всюду, насколько хватало глаз, тянулась каменная пустыня: дух человека покинул эти развалины так давно, что камни стали принадлежностью природы.

Солнце двигалось по темно-синему небу. Лайан покинул засаду и обошел зал. Никого.

Он подошел к строению с тыла и приложил ухо к камню. Все мертво, ни малейшего шевеления. Он осмотрелся снова. В кладке обнаружилась щель. Лайан заглянул внутрь. На дальней стене зала блестел гобелен. Больше в зале ничего не было.

Лайан огляделся по сторонам и продолжил обходить зал.

Сквозь другую щель он увидел то же самое — блеск гобелена на дальней стене, и — ни шороха, ни движения.