Татьяна Гуркало - Второй верхний предел

— Понятно.

Дальше шли молча. Хаски то закрывал глаза, и в целом мире переставало существовать все, кроме алой ниточки под ногами и трепещущих язычков пламени на кончиках пальце. Изредка в этот мир вплетал свое присутствие меч, словно выныривал откуда-то, и, убедившись, что ничего интересного не происходит, тут же прятался обратно. С хозяином он общаться не желал. Потом первый помощник желтых глаза открывал. Ниточка тут же пропадала. Зато появлялись белые сугробы, едва не смыкавшиеся аркой над головой. Тусклый свет, пробивавшийся сквозь вязкие серые тучи. Тэйтэ, закутанная в меха опирающаяся на плечо сосредоточенного Льда. Хмурый Тиаш, которому снег не нравился. Ощутимо спокойная Санья. И почему-то улыбающийся одними глазами Тошиминэ, беззвучно шевелящий губами. Близнецы шли за Хаски и оглядываться на них не хотелось. Достаточно было ощущения, что они идут следом, не отставая, и не отвлекаясь на свои обычные авантюры. Даже снежки лепить не пробовали. И ведь огромное количество замерзшей воды их в отличие от третьего помощника не нервировало. Их пугало что-то совершенно другое. Почему-то казалось, что ограниченное снегом пространство. Свободолюбивые малыши.

— Близко, — сказал Тошиминэ, на мгновение замерев, а потом резко ускорив шаг. — Быстрее!

— Что-то случилось? — спросила Тэйтэ.

— Кошка кровь унюхала. И много боли. Кого-то, кажется, убивают.

Дальше почти бежали. Ниточка под ногами не реагировала. Либо ее хозяева были слишком заняты для того, чтобы заметить приближающихся чужаков, либо не умели этого делать, либо сидели в засаде и готовились неожиданно атаковать. А возможно, им не хватило фантазии для того, чтобы додуматься использовать огненный узор как-то иначе. Раз предназначен артефакт для расчистки местности от снега, значит только так и будет использоваться.

— Быстрее!

И тропинка вильнув влево наконец закончилась, словно вопля Рыжей Сволочи испугалась. Впрочем, закончилась и низина, упершаяся в черный скалистый обрыв, тянущийся к небесам и украшенный наверху бахромой заснеженных деревьев и кустарников. Перед обрывом была вытоптана, или выплавлена довольно обширная поляна с одиноким деревом в центре. Точнее, от дерева остался ствол и две тонкие ветви на самой верхушке. Вокруг этой пародии на дерево стояли люди, держа друг друга за руки, словно пытались таким вот образом удержать на месте дерево. Или того, кто к дереву был привязан. Или непонятную штуковину, примотанную к стволу у него над головой. Или медленно растворяющуюся в пространстве силу, которая, похоже, должна была достаться непонятной штуковине.

— Какой ужас, — пискнул кто-то из близнецов, вероятно девочка.

— Кретины, — уверенно добавил Тиаш. — Она же и их сожрет.

Кто такая она, Хаски спросить не успел. Потому, что командир оценил открывшуюся картину, принял какое-то ведомое только ему решение и ни слова не сказав подчиненным рванул вперед. Пришлось бежать за ним.

Людей, стоявших вокруг дерева, он убивать не стал. Просто толкнул ближайших и те послушно упали, не сгибаясь, не опустив рук, словно были не живыми людьми, а куклами, или статуями. И вставать эти люди не спешили. Остальные любители ритуалов на свежем воздухе на произошедшее никак не отреагировали. Зато отреагировала жертва, издав непонятный булькающий звук и попытавшись задрать голову вверх. Следом за жертвой отреагировала штуковина висящая у нее над головой. Она развернулась, став похожей на лохматую гусеницу с крыльями. Встряхнулась, попытавшись избавиться от мешающей веревки, и громко зашипела.

— Твою ж… — восхищенно произнес Хаски, не отрывая от лохматой твари взгляда и пытаясь нащупать меч.

В итоге даже нащупал. Хотя, скорее, меч сам ткнулся ему в руку.

— Где они ее взяли? — спросила Тэйтэ, отступая на шаг. Магия тут не поможет. Только оружие, да и то не любое.

— Из разлома вытащили, — ответил Тиаш. — И, наверняка, не они.

— Это не мы, — дружно произнесли близнецы.

Хаски хмыкнул и медленно пошел к дереву, выставив меч перед собой. Вдруг тварь разорвет веревку и атакует. Тошиминэ занят освобождением жертвы. Крылатую гусеницу он вряд ли игнорирует, но у него есть кошка, она проследит. А вот всем остальным лучше быть осторожнее.

Кандидатура на вытаскивание разных тварей из разлома была только одна. Бывший командир Желтого Сектора. Но вот зачем он эту тварь отдал каким-то любителям убивать магов? Развлекается? Ведь полезного в подобных созданиях нет ничего. Жрут все подряд. Притягивают к себе демонов. Орут громко.

Рыжая Сволочь наконец справилась с веревками и аккуратно оттащила полузамерзшего и раненого парня к ногам Тэйтэ, подождал, пока подойдет Санья. После чего догнал крадущегося к дереву первого помощника и уверенно его обогнал.

Хаски пожал плечами и оглянулся на Тиаша, заставившего близнецов спрятаться ему за спину и теперь рассматривавшего меч. Наверное, размышлял, подходит ли он для убийства крылатых гусениц.

Слишком уж беспечно себя ведет Тошиминэ. Но, возможно, он знает, что делает. Поэтому первому помощнику пришлось его догнать, а потом остановиться плечом к плечу у дерева, стараясь не смотреть на людей-кукол.

— Убить ее? — спросил Хаски.

— Нельзя, — сказал командир. — Думаю, он это сразу почувствует. Уверен, такая тварь в этом мире не одна. И рассчитано все это на то, что охотники за его шкурой мимо порождений хаоса не пройдут, и действовать будут соответственно. А он, таким образом, узнает, где именно мы находимся, и поспешит спрятаться получше. Возможно, даже из предела сбежит. Если его алартай восстановились. Запасливый, сволочь. И умный. Интересно, где он тварей прятал? Точнее, как? Он ведь должен был носить их все время с собой.

— Должен, — эхом отозвался Хаски. — Но нам что теперь делать? С собой ее забрать? Чтобы она в каком-то городе сбежала?

— Привести в чувство мальчика-жертву. Возможно, он знает, откуда эту тварь достали его обидчики. Вряд ли она все время на дереве висела.

— А этих, — Хаски кивком указал на людей-кукол.

— Сами очнутся, если не замерзнут. Правда, если мальчик не знает, придется расспрашивать кого-то из них.

Мальчик знал. После того как Санья вернула его в мир живых, он первым делом рассказал, как на него и старшего брата напали посреди дороги невидимки. Как брата привязали к вбитым в лед колышкам, положили на живот браслет, по виду серебряный, украшенный красными камнями, а потом убили. Просто убили, не сказав ни слова, не став видимыми. Закололи, как жертвенное животное, подождали, пока камни станут почти черными и куда-то утащили тело.

А его, орущего и сопротивляющегося, потащили к этой поляне, привязали к дереву. Потом извлекли из кожаного мешка, валявшегося рядом спящую тварь, привязали ее над головой, несколько раз ткнули ножом, куда придется и казалось, исчезли. Только на самом деле, никуда не делись. Стояли все время вокруг дерева, постепенно становились видимыми. И чем ярче становилось то, что поначалу казалось смутной тенью, тем больнее было мальчишке. И тварь над головой время от времени шипела. А еще он был уверен, что в кожаном мешке кроме твари есть второй браслет, с другого цвета камнями. Такие всегда делали парными, если верить легендам. Только второй браслет как-то с шипящей гусеницей связан, поэтому над головой привязали ее, а не артефакт.