Кристофер Сташеф - Пока чародея не было дома. Чародей-еретик

— Что-то не нравится мне, как он смотрит на нас, — не без опаски подумала Корделия.

— Пора узнать, станете ли вы повиноваться мне, — проворчал Грогат.

— Скорее, — услышали братья и сестра мысль Грегори. — Я все время следил за тем, как текут его мысли, когда он двигает руками и ногами и старается сохранить равновесие. Мышцами управляет большой узел в середине живота.

— Ему будет очень больно, если ты силой своей мысли сожмешь этот узел, — заметила Корделия.

Магнус, набравшись смелости, проговорил:

— А может быть, интереснее узнать, не командует ли кто-то тобой?

Глаза Грогата полыхнули гневом. Он вскочил на ноги и взревел:

— Ты что, смеешься надо мной, малявка? Кто может мною повелевать?

— Тот человек, который принес старикам зелье, чтобы они тебя им подпаивали, — ответил Магнус, чувствуя, что близок к разгадке. — Ведь если ты не пьешь его, тебе становится больно, да?

Довольно долго Грогат молча таращился на мальчика, сверкая глазами.

Но вдруг он резко повернул голову к окну. Губы его скривились в зловещей ухмылке. Он процедил сквозь зубы:

— Что это еще за шум?

Дети насторожились, прислушались, но ничего не услышали.

— Не знаю, — признался Магнус. — А что это?

— Девица, — утробно захохотав, проговорил Грогат. — девица, и больше никого… Одна-одинешенька, бредет по лесу. Не-ет, так не годится, чтобы она одна ходила…

И великан развернулся к двери.

Распахнув ее, он обернулся и наставил на детей боль-ущий указательный палец:

— Не вздумайте удрать! Я запру дверь на засов, а если попробуете через окно вылезти, расшибетесь насмерть!

С этими словами он ушел и захлопнул за собой дверь.

Дети переглянулись во внезапно наступившей тишине.

— Надеюсь, вы не станете его слушаться? — послышался вдруг голос со стороны очага.

Все четверо вздрогнули и проворно обернулись.

— Пак! — радостно вскричала Корделия.

— Чему вы так удивляетесь? Разве я не заверил вас в том, что вас будут охранять?

— Заверил, — согласился Магнус. — Пак, а ты не мог бы найти для Корделии метлу? Тогда мы сумели бы вылететь в окно.

— Метла в углу — вон там. Надо только отчистить ее от пыли, скопившейся лет за десять.

— Фу, гадость какая! — увидев метлу, скривилась Корделия.

— Ой, какая же ты у нас чистюля… — вздохнул Магнус, подошел, взял метлу и принялся ее очищать.

— Пак, — спросил Джеффри, — а что великан сделает с девушкой, когда изловит ее?

— Наверное, съест ее, — рассудительно проговорила Корделия.

— Очень может быть, — рассеянно отозвался Пак. — Поспешим, дети, нужно выручить девицу!

— О, это мы с радостью! — несколько удивленно воскликнул Джеффри. — Но только почему ты говоришь, что ты должны ей помочь, Пак?

— Да потому, что эта девица всегда кричала: «Осторожней, Колдовской Народец!» — когда выносила из дому помои, так что никого из моих сородичей она никогда не облила! И она всегда оставляла около очага миску с молоком для брауни. Так разве Колдовской Народец покинет ее теперь, когда ей грозит беда? Ни за что!

Пак набрал в легкие побольше воздуха и возгласил:

Еще мгновение Пак молчал, склонив голову набок, а потом довольно кивнул.

— Вот и славно, — проговорил он. — Пойдемте, дети.

Он зашагал к окну. Дети, как зачарованные, последовали за ним. Корделия схватила метлу и потащила ее по полу.

Снаружи послышался вой.

Дети испуганно переглянулись.

— А это что такое?! — вскрикнул Магнус.

Джеффри ухмыльнулся.

— А вы поглядите, — предложил Пак и вспрыгнул на подоконник.

Мальчики взмыли ввысь и зависли в оконном проеме рядом с Паком. Корделия последовала за ними верхом на метле. Все вместе они вылетели из окна и полетели над лесом к лугу, который пересекала тропинка. По тропинке опрометью бежала девушка, подобрав подол юбки.

— Колдовской Народец припугнул ее, сотворив подобие медведя, — объяснил Пак.

— Ревет он похоже, — отметил Джеффри, взглянув вниз, и медленно улыбнулся. — Что бы там ни вытворили твои сородичи, они все сделали просто здорово!

А внизу топал ножищами и ревел Грогат — так, будто лишился разума.

— А что они сделали? — выдохнула Корделия.

— А они просто напустили на великана здоровенный пчелиный рой, и пчелы думают, что Грогат — это поле сладких, благоухающих медоносных цветов, — невинно отозвался Пак.

— Ну, тогда это очень сильные чары, — покачал головой Грегори, вспомнив, как пахло от великана.

— Верно. Но если чары спадут, великан снова бросится в погоню за девушкой — а может, вернется домой, обнаружит, что вы сбежали, и будет носиться по лесу, пытаясь вас разыскать. Граф и его семейство по-прежнему томятся в подземелье, а ведь Грогат может обрушить свой гнев на них.

— Значит, его нужно усыпить, — решительно заявил Магнус. — Давай-ка, Грегори. Где она, та мысленная дорожка, которую ты отыскал?

Грегори, передал братьям и сестре мысленный образ нервной системы Грогата, и все вчетвером дети занялись стимуляцией солнечного сплетения великана. Грогат согнулся так, будто из него дух вышибло — да, собственно, так оно и было.

— Он спит, — сообщил Грегори.

— Отзови пчел, Пак, — распорядился Магнус.

Пак немного помолчал, улыбнулся — и черное облачко, окружавшее великана, взмыло ввысь и направилось к лесу.

Магнус выпрямился со вздохом облегчения:

— Все в порядке.

— Ага, — подтвердил Джеффри, глядя на великана с высоты. — Теперь добрые люди смогут снова без страха ходить по дорогам.

— Пока нет, — поправила его Корделия. — Подлые разбойники все еще прячутся в лесах.

Джеффри запрокинул голову, губы его тронула улыбка.

— Ну, так мы их выманим! — воскликнул он, развернулся и схватился за кинжал.

— Ну уж нет! — вскричал Пак и удержал мальчика за запястье. — Вот вырастешь — будешь делать что хочешь. Захочешь лезть на рожон — дело твое, а сейчас, будь добр, предоставь это взрослым, чей долг этим заняться!

Джеффри обернулся и хмуро посмотрел на Пака:

— Но ведь граф в плену!

— Так давайте поскорее освободим его! — воскликнула Корделия, хлопнув в ладоши. — Пак, ну пожалуйста!

— Конечно, — согласился эльф. — В этом опасности не будет. Но разве вы хотите оставить коня вашего отца на съедение воронам?

— Векс! — Корделия прижала пальцы к губам. — А я и забыла!